Клайв Баркер - Алые песнопения [litres с оптимизированной обложкой]

– Я провожу вас. Сия башня – вертикальный лабиринт. Вы сойдёте с ума прежде, чем доберётесь до второго этажа. Мы находимся в первой комнате. У них – шестая. Вместе, брат, мы победим эту напасть! Этим тварям не победить. В остальных помещениях по тысяче солдат.

– Значит, у меня много работы, – молвил Жрец Ада.

С этими словами он достал из складок одежд Конфигурацию Лемаршана и вручил её стражнику.

– Вот.

– Что это? – поинтересовался стражник, принимая шкатулку.

– Оружие. Берите.

Он достал ещё три шкатулки и вручил их демону, а тот передал их остальным солдатам.

– Как они действуют? – спросил один из них.

– Откройте – увидите, – ответил Жрец Ада.

Гарри мог попытаться утешиться мыслью, что все, кроме души, было иллюзией, рождённой человеческим разумом, однако в текущих обстоятельствах ничто не выглядело иллюзорным. Перекрёсток, на котором находились он, Кез, Дейл и Лана, казался кошмаром без обозримых путей к отступлению. Все они смотрели в разные стороны, но все открывавшиеся их глазам улицы являли одинаково неприглядное зрелище – к ним подступали чудовищно обезображенные жители нечестивого города.

Страшные многообразия произрастали там, где угнездились семена тумана, и каждая тварь превратилась в воплощение кошмара. Все существа брели голышом, но, словно их нагота была зрелищем недостаточно мерзким, уже и без того искаженные тела начали испускать странные, кровавые бутоны, которые, в свою очередь, порождали новые поколения семян.

Людям открылась неприглядная демонстрация жизнеспособности семени: рождались, набухали и лопались все новые побеги, а их жертвы бились в конвульсиях, разбрызгивая во все стороны собственные соки, и орошённая ими плоть тут же распускала сетки набухших вен, которые уже спустя несколько мгновений питали уже новые многообразия.

Второе поколение наростов оказалось не только уверенней первого, но и амбициозней, и у явившихся следом побегов эти качества увеличивались в геометрической прогрессии. Порождённые отростки не просто повторяли строение родительской почвы, они создавали фантастические вариации на её тему.

И так же, как и в случае их предшественников, новых жертв тумана охватывало желание обнажиться, открыть семенам каждую нишу и складку плоти, и в течение минуты-двух численность отростков выросла втрое – агония волнами прокатывалась обезображенными телами, и жителя Ада орали в нестерпимых муках.

Наистраннейшими среди новобранцев этого невообразимого воинства были дети демонов, которых лишили защиты домашнего уюта – их уязвимые тела пускались в новые эксперименты пуще родительских. Они стремились превратиться во что-то новое, и семена дарили возможность воплотить любую еретическую мысль.

Демоны достигали пределов мутации, но их превосходили их дети – вырвавшись из-под родительского гнета, они радостно даровали свою плоть экспериментам преобразующего тумана. Вот почему у одной молодой твари из спины во все стороны тянулось тридцать (если не больше) рук; вот как появилась девочка-подросток, чьи половые органы разделили её тело надвое до самой грудины – влажные лепестки разошлись и волновались, приглашая внутрь весь мир; вот как в руках демонессы вылупился младенец – точно в седле, сидел он меж набухших от молока грудей, держа перед собой раздувшуюся, точно волдырь, руку, чьи пальцы-сосиски полностью скрывали лицо его родительницы. Что до ног ребёнка, то их стало вчетверо больше, но в результате от них остались лишь кости и сухожилия – их противоестественные сочленения вывернулись в обратную сторону и обнимали материнское тело, точно паучьи лапы.

Здесь было не место жалости и, тем более, любви: вокруг царили боль и ужас, с которыми на ложе из стекла и гвоздей рождался Ад завтрашнего дня, тогда как вчерашний Ад умирал, долго, мучительно и бесславно. Жители Новой Преисподней запрудили улицы, преградив все пути к отступлению. Деваться было некуда, и кольцо врагов сомкнулось вокруг путников.

– Каков план, Гарольд?

– Можно умереть, – отозвался Гарри.

– Нет, – сказал Дейл, и в его голосе слышалось больше упрямства, чем страха. – Манал я такие варианты, – с этими словами он двинул в самое густое скопище демонов.

– Дейл! Назад! – крикнул Гарри.

Тот не послушался.

– И стало их твое, – сказала Лана.

Дейл подошел к первому рою проклятых и обезображенных.

– Да пошли вы прочь, – молвил он.

С этими словами он поднял трость и ткнул её кончиком в живот мальчика-демона. Молодая тварь завопила и спешно попятилась, семеня множеством лап. Гарри увидел, что на животе демона появилась круглая отметина. Маленькое чёрное пятно быстро разрослось в клубок чёрных молний, которые стремительно расходились по венам противника. Демон потерял равновесие и упал, растянувшись меж ног своих собратьев.

К Дейлу метнулась демонесса. Он ждал её с тростью на изготовку. Серебряный кончик трости уколол её в разросшуюся гроздь грудей, и дюжина глаз дьяволицы выпучилось из обвисших глазниц. Она взвыла, и её кожа стала неумолимо превращаться в сплетение отравленной плоти. Гарри смотрел, не отрываясь, и начал понимать, что происходит. На его глазах плоть на ране мальчика-демона скрутилась, точно цветочные лепестки, открыв блестящие, влажные мускулы.

Кожа отступала от мяса с чрезвычайной точностью, явив сначала квадрат, чью симметрию портила лишь кровь – она лилась всё обильней, ведь участок открытой плоти продолжал увеличиваться.

Тот же самое творилось и с грудью демонессы, запятнанной неведомой магией. Но скорость, с которой увеличивался квадрат, возросла пятикратно, если не больше, и соцветие грудей полностью лишилось кожи – на решетке из рёбер болтались лишь окровавленные железы.

Дейл уколол ещё одного демона. И ещё одного. Чёрные точки распускались кровавыми цветами, и каждую жертву охватывала агония.

– Что за херня с ними творится? – изумилась Лана.

– Дейл. Ты чёртов гений, – сказал Гарри. – Так бы взял и расцеловал.

– Ох уж эти обещания, – отозвался Дейл, протыкая очередного демона.

Гарри покрепче сжал рукоятку мачете и двинулся к ближайшему скопищу осеменённых демонов.

– Меняем план, – сказал он. – Хватайте оружие и режьте уродов.

– Ты уверен? – переспросила Лана.

Гарри оглянулся и хмыкнул:

– Чтоб мне здохнуть, конечно.

– В такой ситуации можно было бы подобрать слова и получше, но раз так…

Лана достала два ножа, сжала пальцы, скрестила руки перед собой, оттопырив локти, и пошла прямо на подступавший рой демонов.

– Наверное, это и меня касается, – сказал Кез.

Он вооружился и последовал примеру Ланы. Кез взмахнул ножом, полоснув по седьмой руке огромного, древнего с виду демона. Тварь схватилась за порез четырьмя руками, однако это не помогло: из-под сплетения пальцев побежала чёрная сетка, и плоть демона начала расползаться – мускулы распадались, кости дробились, открывая все новые слои дьявольской анатомии.