Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

– Если включается, кнопку я пока не нашёл.

На глазах у Гарри и Разорителей киновит взял отрезанную голову и поднёс её к уху.

– Вот пиздец, – сказал Кез.

– Воистину, дружище, – кивнул Гарри. – Эта херовина всё ещё разговаривает.

– Ага, – отозвалась Лана. – И я догадываюсь, что она сказала.

Остальные сразу поняли, о чём речь: Жрец Ада опустил голову и смотрел на Гарри и его спутников так, будто чётко видел, откуда за ним шпионят.

– Стрёмота, – сказал Кез.

– Точно, – согласился Гарри дрожащим голосом. – Элемент сюрприза пошёл коту под хвост.

Норма, как могла, слагала в уме грубую карту путешествия в компании киновита, нескольких солдат Бастиона, завербованных из тех, кто выжил в побоище, и всё ещё живой головы военного генерала по имени Пентатинейя, одного из самых высокопоставленных чиновников Ада, обезглавленного киновитом без промедления и особых усилий. И пускай возможность вернуться отдалялась с каждой милей, Норма продолжала хвататься за хлипкую надежду найти дорогу назад.

Она покинула Бастион, сидя на плечах солдата. Норме хватило убедительности, чтобы упросить носильщика (звали его Нотчи) описывать ей местность. Когда они только вышли из Бастиона, договорённость казалась многообещающей – Нотчи умело пользовался скудным словарным запасом воина, прилежно описывая окружающий ландшафт. Однако как только они покинули улицы Пираты и направились в глубь бесплодных земель, его аскетическая велеречивость быстро пошла на убыль. Солдату было нечего описывать, кроме царившей вокруг пустоты.

– Разве мы не идём по какой-то дороге? – поинтересовалась Норма.

Нотчи отвечал тихо, чтобы их не услышал Жрец Ада.

– Мы двигаемся по маршруту, который Верховный Искуситель проложил в уме. И если он собьётся с пути, нам не жить.

– Не очень-то обнадёживает, – сказала Норма.

Этот обмен репликами пресёк дальнейшие разговоры. Нотчи подал голос, лишь когда заметил долгожданные перемены в окружающем пейзаже. Однако увиденное было нелегко описать, и демон с трудом подыскивал слова. Он доложил Норме, что пустыню усеивали огромные обломки – останки каких-то невиданных машин. Его воспитанному под войну разуму панорама казалась полем былой битвы, однако солдат спокойно признал, что не мог рассмотреть в этих разрушенных механизмах какой-либо убийственный потенциал. Нотчи не мог сказать наверняка, погиб кто-то в этом гипотетическом сражении или нет – под ноги ему не попалось ни одной косточки.

– У демонов есть призраки? – спросила Норма.

– Конечно, – ответил Нотчи. – Всегда есть те, кто не может распрощаться с былой жизнью.

– Значит, вокруг бы шаталось множество призраков.

– Возможно, так и есть.

– Уж я бы знала, – возразила Норма. – Мы с призраками всегда распознаем друг друга. И здесь я их не чую. Ни одного не чую. Так что если это поле боя, все мертвецы упокоились с миром. Для меня это прецедент.

– Других мыслей на сей счёт у меня нет, – ответил солдат.

Вопреки расспросам, описания местности скудели. Однако поскольку Норма сидела на плечах солдата, обхватив руками его шею, она легко считывала сигналы, исходившие от тела носильщика: его кожа покрылась холодной испариной, пульс и дыхание участились… он боялся. Норма понимала, что ободрять его не стоило – воин мог возомнить, что его храбрость подвергают сомнению. Она решила, что лучше держаться покрепче и сохранять спокойствие. Поднялся шквальный ветер, да такой сильный, что если бы не солдат, Норму сбило бы с ног.

А затем, когда Нотчи уже начал пошатываться, ветер пропал так же внезапно, как и налетел. Он не затих, а попросту исчез – вот их стегает, точно кнутом, а вот уже ничего нет.

– Что случилось? – прошептала Норма солдату.

Звук собственного голоса частично ответил на её вопрос: ветер не унялся, они просто зашли в какой-то… если верить шороху гальки под их ногами и акустике её слов, в какой-то проход, чьи стены искажали звуки, растягивая и кромсая их на куски.

– Пустоши больше нет, – молвил Нотчи. – Слухи правдивы. Всё вокруг сворачивается, и нас скрутит, как и всё остальное.

Задыхаясь от паники, он начал разворачиваться.

– Не смей, – сказала Норма.

Она ухватила его за ухо и выкрутила его со всей мочи. Так мог бы поступить разгневанный родитель со своим сорванцом, и, возможно, именно потому её действия завоевали внимание солдата. Он остановился вполоборота.

– Больно.

– Хорошо. Так и должно быть. А теперь слушай сюда: мне, конечно, по барабану, но сегодня померло столько народу, что и без твоего трупа достаточно. Куда бы он нас не вёл, он знает, что делает.

– Я почти польщён, – отозвался Жрец Ада.

Его голос долетел до них с довольно значительного расстояния. Киновит шел далеко впереди, но стало ясно, что он подслушал все их разговоры.

– Естественно, ты не ошиблась. Я не проделал такой путь, чтобы предаться вместе забвению в вашей компании. Я покажу вам такие зрелища… [38] Цитата из экранизации «Восставшего из Ада». Совсем скоро вы получите ответы на вопросы, задать которые никогда не осмеливались.

Его слова пробились сквозь панику солдата. Дыхание Нотчи выровнялось, кожа высохла, и он зашагал вперёд. Всё оказалось так, как говорил Жрец Ада: через тридцать-сорок ярдов проход закончился – его стены отступили, и они оказались на открытом пространстве.

– Что ты видишь? – спросила Норма.

Последовала долгая пауза. Наконец, Нотчи заговорил:

– Оно так огромно, что я не уверен…

– Опусти её наземь, – приказал киновит.

Нотчи сделал, как было велено. Норма села, но на гальке было крайне неудобно. Однако не прошло и трех минут, как камешки справа от неё зашелестели от поступи множества бегущих ног, и послышались возгласы, в которых явно читалось благоговение.

Солдат отошёл, и Норме пришлось трактовать последующие события по одним звукам. Впрочем, ей было не привыкать. Она решила, что на пляж явилось около дюжины существ, и пришли они, чтобы выразить своё почтение Жрецу Ада. Норма услышала, как несколько новоприбывших опустились на гальку (сложно было сказать, пали они ниц либо же просто встали на колени), чтобы продемонстрировать своё глубокое уважение, и крики их перешли в почтенный шепот. Лишь один голос перекрывал благоговейное бормотание – принадлежал он пожилой женщине, и обращалась она к Жрецу Ада на каком-то неслыханном языке.

– Авоситар? Лэзл. Лэзл метта зу?

– Этер сайетир, – ответил киновит.

– Самматум солт, Авоситар, – сказала женщина, а затем обратилась к остальным: «Патту! Патту!»

– Подымай свою ношу, солдат, – молвил Жрец Ада. – Азил подготовились к нашему прибытию. Судна уже ждут нас.

– Я рад покинуть это место, – сказал Нотчи Норме, как только водрузил её себе на плечи, а затем, уже тише, добавил: «А уж оставить позади этих выродков – тем более».