Клайв Баркер - Алые песнопения [litres]

– Так что мне делать?

– Гарри, я не могу ответить на все твои вопросы, – проговорила Норма пугающе далёким голосом. – Не на все вопросы найдётся ответ. Тебе придётся… смириться с этим.

– Как насчёт компромисса? Я это признаю, но не смирюсь.

Норма потянулась к Гарри и ухватилась за его руку, стиснув её с поразительной силой.

– Я… сч… я счастлива… лишь мы…

– Ты правда счастлива? – переспросил Гарри.

Он попытался не выдать своих сомнений, но понял, что ничего не получилось.

– Ко… конечно… – ответила Норма.

Её голос слабел с каждым слогом.

– Норма, я буду страшно скучать по тебе.

– Я… люблю…

Ей не хватило сил закончить фразу. Выдох, донёсший её последние слова, закончился едва слышным щелчком в её горле, и она смолкла. Гарри не нужно было звать её по имени и оставаться без ответа – он и так понял, что Нормы не стало.

Он неуверенно протянул руку в надежде нащупать её лицо. К своему удивлению, его пальцы нашли щеку Нормы с той же невероятной точностью, которую так часто демонстрировала его подруга. Перед его мысленным взором возник образ – статичный, как картина маслом: «В попытке закрыть глаза слепой после её кончины».

Это оказалось проще, чем ему бы того хотелось. Её веки подчинились при малейшем прикосновении его пальцев и сомкнулись навсегда.

Люцифер – некогда Самый Любимый Ангел в том лучезарном измерении, что мы зовём Небесами, изгнанный из этой прославленной и могущественной юдоли собственным Творцом, брошенный в каменную темницу, где, вопреки наказанию Создателя, он попытался создать второй Рай, который смертные прозвали Адом – стоял посреди руин собственного собора и уже во второй раз планировал прощание с жизнью. Он решил, что не повторит прежней ошибки. Не будет святилища, не будет места паломничества для желающих поразмышлять о несправедливой и трагической истории Сатаны. Не будет Преисподней, населённой бастардами проклятых и их мучителей, некогда бывших его собратьями-бунтарями, низвергнутых из Рая за то, что вступили с ним в заговор по захвату Его Трона.

– Хватит, – пробормотал он сам себе, а затем взревел так, что его услышали в самых отдалённых закоулках Преисподней. – Достаточно!

От его крика камни на берегу подпрыгнули, точно в испуге, а затем покатились к озеру, чья поверхность также подёрнулась рябью. Дейл с Кезом не вернулись, и вместо того, чтобы ждать друзей у тела усопшей наставницы, Гарри с Ланой отправились на их поиски. Они как раз подошли к селению Азил, когда Люцифер испустил свой крик. Этот рёв услыхала и демонесса с дредлоками – она выскочила из одной из хижин. В одной руке она сжимала нож, а её волосы были в таком беспорядке, словно её оторвали от очень важного, трудоёмкого дела.

Увидав чужаков на своей территории, она угрожающе замахала ножом.

– Что делать вы здесь? – прошипела она.

– Ты видела наших друзей? – поинтересовалась Лана.

– Нет. Пожалуйста уйти, – оскалилась старуха.

– Какой убедительный тон, – хмыкнул Гарри.

– Право же, ведь не станешь ты возражать, если мы немного осмотримся? – сказала Лана и с этими словами двинулась прямиком к хибаре демонессы.

В ответ старуха харкнула ей в глаза. Слюна так обожгла кожу Ланы, что девушка пошатнулась, схватившись за лицо.

– Сраная сука! – крикнула она.

– Лана! Что творится? – забеспокоился Гарри.

Демонесса поспешила воспользоваться преимуществом. Покрепче стиснув рукоятку ножа, она резанула Лану по груди, затем по животу. Из ран засочилась кровь. Прежде чем старуха ударила в третий раз, Лана неуклюже попятилась к потухшему костру у входа в лачугу и наступила на пепел. Под ним оказались раскалённые угольки, и её ботинки задымились. Послышался запах палёной резины, и Лане обожгло стопы, но она не собиралась подставляться под удары старухи. Вместо этого она ударила пепел ногой, запустив углями по осатанелой демонессе. Та отшатнулась и испустила поток проклятий.

– Не волнуйся, Гарри, – сказала Лана. – Всё схвачено.

Точно в ответ на её слова старуха сделала два неверных шага и снова ринулась на Лану, но на этот раз та была начеку и увернулась от лезвия. Затем Лана бросилась на демонессу, уцепилась за её шею, перехватила руку с ножом и трясла её, пока клинок не упал на землю. Обезоружив нападающую, Лана обеими руками сдавила чешуйчатую шею старухи.

– Где наши друзья, ты, старая уродливая кобыла?

Демонесса зашипела. Нанесённые Лане раны засаднили, и боль только разожгла её гнев.

– Ладно. Значит, прикончу тебя, и дело с концом, – сказала она, почти поверив собственным словам. – Брошу тебя в костёр, и сама их найду.

– Безумная жена человек! Убийца дьявольщины!

– Вижу, пизда, ты внимательно меня слушала, – сказала Лана, покрепче сжимая шею демонессы.

Сильные пальцы старухи царапали её руки, отчаянно пытаясь ослабить хватку. Но та часть Ланы, что действительно намеревалась задушить демонессу, вдавила её пальцы ещё глубже, в самую трахею. Изо рта старухи послышался противный, дребезжащий хрип, её руки ослабели и отцепились от Ланы. Но благоразумие восторжествовало, и та отпустила старуху. Демонесса рухнула на гальку, и воспользовалась первым же выдохом, чтобы снова проклясть свою душительницу.

– Да-да, ля-ля-ля, – передразнила её Лана. – Идём, Гарри.

– Подожди, – Гарри стоял, повернувшись в сторону шипевшей проклятия старухи.

– Ты говорила что-то о червях, которые ведут отсюда, – обратился он к демонессе. – Скажи, что это значит. Это что, червоточины между мирами? Отвечай!

– Ты умирать – вот что это значить! – прохрипела та.

Лана зарядила носком ботинка ей в подбородок, и старуха отлетела на несколько ярдов, упала и замерла, скорчившись костлявым клубком.

– Неправильный ответ, – сказала Лана, вытирая с лица остатки токсической слюны.

Затем она взяла Гарри за руку и завела в хибару. Внутри горел небольшой очаг. Дым выходил через отверстие в центре крыши. В отблесках пламени Лана увидела Дейла с Кезом – они стояли на коленях, спиной к огню, вперив глаза в стены лачуги. Руки они держали скрещенными сзади – так, словно были связны. Лана бросилась к ним.

– Господи! Ребята! Ответьте!

– Они живы?

– Ага. Она обездвижила их… каким-то заклятием. Они словно в трансе. Но живы.

Лана схватила Кеза за руку в попытке установить контакт и разорвать цепи, связавшие его разум. По телу здоровяка пробежала дрожь, и в ответ он сдавленно замычал – так, словно пытался заговорить во сне. Лана присела рядом с ним и посмотрела ему в лицо. Глаза татуировщика были широко распахнуты, а рот плотно закрыт. Немигающим взглядом он смотрел сквозь неё.