Кристин Каст - Меченая [litres]

– Потом становится лучше, – подбодрил он, сжимая мою руку.

– Почему-то в моем случае я в этом не уверена, – пробормотала я.

Он рассмеялся и постучал пальцем по своей Метке.

– Ты просто впереди нас всех. Сначала это тяжело, но, поверь мне, даже тебе станет легче.

Я вздохнула: – Надеюсь.

Но очень в этом сомневалась.

Мы остановились перед общежитием, и он повернулся ко мне. Внезапно его голос стал низким и серьезным:

– Зи, не верь чепухе, которую говорит Афродита. С тех пор, как мы расстались, прошли месяцы.

– Но вы были вместе.

Он кивнул, и выражение его лица стало напряженным.

– Она не очень хороший человек, Эрик.

– Я это знаю.

И потом я поняла, что действительно меня мучило, и решила, черт с ним, просто скажу.

– Мне не нравится, что ты встречался с кем-то таким злобным. Из-за этого у меня странные чувства по поводу моего желания быть с тобой. – Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я продолжала говорить, не желая слышать его оправдания. Я не была уверена, что должна или могу в них поверить. – Спасибо, что проводил домой. Рада, что ты снова нашел меня.

– И я рад, что нашел тебя, – сказал он. – Я бы хотел снова встретиться, Зи, и не случайно.

Я колебалась. И гадала, почему. Я хотела снова с ним увидеться. Мне нужно было забыть про Афродиту. Серьезно, она действительно красивая, а он все-таки парень. Наверное, попал в ее ведьмовские (и сексуальные) когти прежде, чем понял, что случилось. Она чем-то напоминала мне паука. Нужно было радоваться, что эта девушка не откусила ему голову, и дать парню шанс.

– Ладно, как насчет просмотра тех задротских фильмов вместе в субботу? – спросила я, прежде чем смогла бы, как дура, отговорить себя от свиданий с самым потрясающим парнем в школе.

– Это свидание, – заключил он.

Очевидно, дав время отстраниться, если бы я захотела, Эрик медленно наклонился и поцеловал меня. Поцелуй был нежным и приятным. Честно говоря, мне захотелось продолжить. Он закончился слишком быстро, но мы продолжали стоять близко друг к другу, и я поняла, что мои руки лежат на его груди. Его же ладони мягко касались моих плечей. Я улыбнулась ему.

– Рада, что ты снова пригласил меня, – сказала я.

– Рад, что ты наконец согласилась, – ответил он. Потом он снова поцеловал меня, только в этот раз не колебался. Поцелуй стал крепче, а я обняла его за плечи. Я скорее почувствовала, чем услышала его стон, он целовал меня долго и крепко и словно включил что-то глубоко внутри: горячее, сладкое, наэлектризованное желание. Это было безумно и прекрасно. Ничьи поцелуи не вызывали во мне таких чувств.

Мне нравилось, как мое тело идеально соединялось с его, как твердое с мягким, и я прижалась к нему, забыв про Афродиту, круг, только что созданный мной, и весь остальной мир. В этот раз мы прервали поцелуй, когда нам обоим стало не хватать воздуха, и просто смотрели друг на друга. Когда ко мне начал возвращаться разум, я поняла, как сильно прижалась к нему, стоя перед общежитием и целуясь с ним, как шлюха. Я начала высвобождаться из его рук.

– Что не так? Почему ты резко изменилась? – спросил он, разжимая объятия.

– Эрик, я не Афродита. – Я постаралась снова высвободиться, и он отпустил меня.

– Я знаю, что нет. Ты бы мне не понравилась, если бы была такой, как она.

– Я не только про свой характер. Я имею в виду, что стоять тут и целоваться с тобой – нетипичное для меня поведение.

– Ладно. – Он потянулся ко мне одной рукой, словно хотел притянуть обратно в свои объятия, но, видимо, передумал и опустил руку. – Зои, с тобой я чувствую нечто иное, не то, что с остальными.

Я ощущала, как вспыхивает лицо, и не могла понять, от злости или смущения.

– Не нужно относиться ко мне снисходительно, Эрик. Я видела тебя в коридоре с Афродитой. Ты явно уже переживал подобное, даже больше.

Он покачал головой, и я увидела боль в его глазах.

– То, что я чувствовал с ней, было физическим. А ты касаешься моего сердца. Я вижу разницу, Зои, и, думал, ты тоже.

Я смотрела на него, в эти прекрасные голубые глаза, которые, кажется, задели меня за живое еще во время нашей первой встречи.

– Прости, – тихо сказала я. – Это было очень зло с моей стороны. Я вижу разницу.

– Обещай мне, что не позволишь Афродите встать между нами.

– Обещаю. – Это пугало меня, но я говорила правду.

– Хорошо.

Нала появилась из темноты и начала крутиться возле моих ног и мяукать.

– Лучше мне отнести ее внутрь и уложить спать.

– Ладно, – улыбнулся он и быстро поцеловал меня. – Увидимся в субботу, Зи.

Мои губы покалывало всю дорогу до комнаты.

Следующий день начался подозрительно нормально. Мы со Стиви Рэй позавтракали, все еще шепотом сплетничая, как горяч Эрик, и пытаясь понять, что мне надеть на свидание в субботу. Мы даже не видели Афродиту или троицу ведьм: Воинственную, Ужасную и Осу. Урок по вампирской социологии был очень интересным: мы перешли от амазонок к древнегреческому вампирскому фестивалю Коррея, и я прекратила думать о ритуале Темных Дочерей, запланированном на этот вечер. И на некоторое время вообще перестала волноваться о том, что делать с Афродитой. Урок по театральному искусству тоже был хорош. Я решила выступить с одним из монологов Кайт из «Укрощения строптивой» (мне нравилась эта пьеса с тех самых пор, как я увидела старый фильм с Элизабет Тейлор и Ричардом Бертоном в главных ролях).

Потом, когда я покидала класс, в коридоре меня нашла Неферет и спросила, как дела с продвинутой вампирской социологией. Пришлось сказать ей, что я прочла пока что совсем немного (читай: я вообще еще его не открывала). Мои мысли были заняты ее очевидным разочарованием во мне, пока я спешила на урок английского. И только я села между Дэмьеном и Стиви Рэй, как ад разверзся и все смутно напоминающее нормальное в этот день закончилось.

Пентесилия читала «Ты уйдешь, а я немного задержусь», четвертую главу из «Последней ночи “Титаника”». Это действительно хорошая книга, и мы все слушали, как обычно, но тут тупой Эллиот начал кашлять. Боже, этот парень так ужасно раздражал.

Где-то на середине главы и отвратительного кашля я начала чувствовать какой-то запах. Он был насыщенный, сладкий, вкусный и куда-то ускользал. Машинально я сделала глубокий вдох, все еще пытаясь сосредоточиться на книге.

Кашель Эллиота стал хуже, и я вместе с остальным классом повернулась, чтобы наградить его недовольным взглядом. Неужели он не мог выпить что-то от кашля или типа того?

И тут я увидела кровь.

Эллиот не сидел, как обычно, склонившись и засыпая. Выпрямившись, он глядел на руку, покрытую свежей кровью. Пока я за ним наблюдала, он снова закашлял, издавая мерзкий влажный звук, напомнивший о дне, когда меня отметили. С той лишь разницей, что когда Эллиот закашлялся, яркая алая кровь брызнула у него изо рта.