Дин Кунц - Видение

Высокий звенящий женский смех прокатился по воде.

7.00 вечера.

Мэри, сжав руку Макса, напряженно ждала. Каждую минуту рация могла включиться с рапортом кого-либо из офицеров. Каждую секунду могла поступить информация от одного из троих, охранявших ступени на башнях. И, когда этот сигнал поступит, охота вступит в завершающую фазу.

7.03 вечера.

Мэри в тусклом свете фар полицейской машины беспрестанно поглядывала на часы, переминаясь с ноги на ногу.

7.04 вечера.

Впервые за последний час шеф полиции Патмор, бросив на нее взгляд, встретился с ней глазами. Он не казался очень счастливым.

7.06 вечера.

Ей начало казаться, что она что-то перепутала. Впервые в своей карьере она встретила противника, который смог переиграть ее. Она преследовала человека, против которого все ее способности ничего не стоили.

7.09 вечера.

Она была полужива от страха.

— Что-то не так, — проговорила она.

— Что? — спросил Макс.

— Убийца не идет.

— Но ты видела, как он делал это, — сказал Лоу.

— А что ты видишь, всегда сбывается, — продолжил Макс.

— Но не в этот раз, — сказала она. — Сейчас все по-другому. Он знает, что я слежу за ним. Он знает, что полиция следит за ним.

— Может, люди Патмора как-то выдали себя? — предположил Лоу.

— Нет, — ответила Мэри. — Просто убийца способен предвосхитить меня. Он не идет.

— Не говори этого Патмору, — сказал Лоу. — Мы подождем еще немного. Мы не можем отказаться.

К половине восьмого ни с одной из башен не последовало ни одного сигнала — нигде не было ничего подозрительного. Джон Патмор, поругиваясь, начал ходить взад-вперед около своей машины. Чем дальше, тем быстрее он двигался.

Без пятнадцати восемь он поднял с капота машины рацию и минут пятнадцать без перерыва говорил с Винтерманом, Холтсманом и Тигартеном. Дважды он терял над собой контроль и начинал орать.

В конце концов он положил рацию на место и подошел к Мэри.

— Этот человек не идет, — сказала она.

— По-моему, этот человек существует только в вашем воображении.

— Нет, это не так.

Мэри чувствовала себя униженной. Она переживала, что нанесла вред Лоу, заставила его использовать свое влияние, чтобы уговорить Патмора, и все оказалось напрасно.

— Что же заставило его изменить решение? — спросил Патмор.

— Он знает, что мы внимательно следим за ним, — сказал Макс.

— Что? Кто сказал ему?

— Никто, — ответила Мэри. — Он это чувствует.

— Чувствует? Как?

— Он должен... он возможно...

— Что?

Мэри вздохнула:

— Не знаю.

— Когда сегодня утром, — раздраженно заметил Патмор, — вы были у меня в офисе, вы знали так много. Вы знали все. А теперь вы не знаете ничего. Очевидно, вы также не знаете, что я могу рассердиться на человека, который приходит ко мне в офис, делает ложное официальное заявление, тратит мое время и время моих подчиненных, только ради того, чтобы пошутить или посмеяться надо мной!

— Не выходите из себя, — сказал Лоу. — И не заставляйте Мэри выйти из себя.

Патмор, отвернувшись от нее, повернулся теперь к Лоу.

— Вы разделите с ней позор, если я дам ход этому делу!

— Не надо давать ход этому делу, — спокойно сказал Лоу. — Вы прекрасно знаете, что мы не делали ложного заявления. Мы просто пришли к вам в офис, чтобы сказать, что у нас есть причины предполагать, что преступление будет совершено.

Патмор бросил на него яростный взгляд.

— Джон, это нелепо — так злиться.

— А Перси Остерман еще помогал вам? Почему? Черт, не надо. Не говорите. Я сам понимаю, почему. Когда люди здесь проголосовали за местную полицию, а Перси был против этого с самого начала, он очень расстроился. Он не очень принимал меня всерьез, не так ли? Он никогда не показывал этого, но, уверен, так оно и было.

— Вы не правы. Будьте разумны, Джон. Против вас нет никакого заговора. Мэри была уверена, что Перси ей поверил. Мы все были с вами откровенны. Мы...

— Вы хотите, чтобы я выглядел идиотом. — Патмор погрозил пальцем у лица Лоу. — Вам лучше не писать ни слова об этом в вашей чертовой газете, о том, что я попался в сети этой психопатки.

В его обычно скучных карих глазах горел несвойственный ему огонь.

Мэри взяла Лоу за руку.

— Я отступаю, Лоу. Я не хочу проблем ни для тебя, ни для себя.

— Да, — поддержал ее Макс. — Давайте бросим все это. Поехали.

— Джон, я не буду писать ни одной строчки об этом деле. Я обещаю вам, — сказал Лоу. — И у меня никогда не было желания выставить вас идиотом в глазах читателей моей газеты. Но вы должны понять, что убийца-психопат скрывается где-то в этом городе и...

— Вы уже писали обо мне, — все еще раздраженно бросил Патмор.

Теперь начал выходить из себя Лоу.

— Если я в чем-то не согласен с вами, я всегда указываю, что я представляю «лояльную оппозицию». И я никогда не проявлял нелояльности по отношению к вам. На деле, мне сейчас кажется, что я был слишком терпимым. И это не мой стиль — подставлять кого бы то ни было. И поверьте, если я бы захотел выставить вас идиотом, я бы давно уже сделал это!

Мэри, схватив Лоу за руку, потянула его в сторону.

— Вы — вонючий репортер, со своей захудалой газетенкой, вы слишком пьяны, чтобы что-то сделать, — бросил ему в ответ Патмор.

На какой-то миг она подумала, что Лоу сейчас ударит его. Но он только посмотрел на Патмора и сказал:

— Пьяница проспится, а дурак — никогда!

— Заткнись! — крикнул Патмор.

Он подошел к своей машине и по рации велел Винтерману, Холтсману и Тигартену спускаться вниз.

— Мне очень жаль, — сказала Мэри. — Мне очень жаль.

— Не твоя вина в том, что он — идиот.

Макс открыл дверцу машины.

— Залезайте. Поехали отсюда.

Когда они оказались в заваленной книгами гостиной Лоу Пастернака. Макс спросил:

— И что теперь?

— Будем ждать, — ответила Мэри.

— Ждать? Чего? — спросил Лоу.

Тяжело, с напряжением она сказала:

— Будем ждать, когда он снова начнет убивать людей.

Комната в мотеле была погружена в темноту.

Мэри лежала на боку, а потом повернулась на спину.

Она испытывала клаустрофобию: будто потолок начал на нее падать.

— Перестань об этом думать, — тихо произнес Макс.

— Я думала, ты спишь.

— Я ждал, когда ты проснешься.

— Ты лежал так тихо.

— Не хотел беспокоить тебя.

— Сколько времени?

— Три часа.

— Спи, дорогой. Я в порядке.

— Я не могу уснуть, когда ты в таком состоянии.

— А мне все кажется, что кто-то стоит за дверью.

— Там никого нет. Я бы услышал.

— Еще мне кажется, что кто-то стоит за окном.

— Там тоже никого нет. Это нервы.

— И всхлипывает, — добавила она.

— Может, тебе принять снотворное?