Кристофер Кроу - Да будет тьма

– Святое дерьмо…

Гейдж опустил очки на нос и, внимательно присмотревшись к ране, аккуратно её потрогал.

– Чем ты, чёрт возьми, занимался всё это время? И почему твоё плечо выглядит так, будто его усиленно лечили на протяжении многих месяцев?

– Я не знаю. Честно, не знаю. Теперь моё предположение о мистике не кажется вам таким абсурдным?

Они прошли в гостиную.

Окно Гейдж вставил новое, столик вновь стоял на своём месте, но лампу теперь заменяла довольно причудливая для одинокого детектива ваза.

– Я думал, вы не женаты, кэп. По крайней мере, за всё то время, что я провёл у вас, я ни разу не видел вашу благоверную.

– Ты всё это время провёл в одной комнате и по большей части без сознания.

– Значит, миссис Гейдж всё-таки существует?

– Нет. Но почему ты вообще об этом спросил?

Том кивком головы указал на вазу.

– А, ты про это… Ваза моей жены, но она уже давно не миссис Гейдж.

– Оу, сочувствую, кэп.

– Не стоит.

– Вот и отлично, а то я всё равно не умею это делать.

Гейдж засмеялся.

– И почему это я не удивлён? Да, и не надейся, что я забыл про твой побег. Давай рассказывай, где тебя черти носили всё это время.

Том рассказал о своём визите в Нортвуд, о баре, о Сове, о том, что ему удалось узнать о поместье, и о том, как всё в один миг исчезло.

По большей части Гейдж молчал, лишь изредка задавая вопросы, и, когда Том закончил, он казался полностью погружённым в задумчивость.

– Знаешь, Шеппард, иногда я серьёзно задаюсь вопросом: ты сам притягиваешь к себе неприятности или неприятности притягивают тебя?

– Слишком философский вопрос для меня, кэп. По части самокопания я силён ещё меньше, чем по части сочувствия.

Гейдж вновь рассмеялся.

– Ты ужасный человек, Том.

На губах Шеппарда заиграла хищная улыбка.

– Зато я явно поднимаю вам настроение.

– Тебе не приходило в голову, что это смех отчаяния?

– Ну уж нет, кэп. По части самокопания я, может, и не силён, но в людях я разбираюсь. Лучше расскажите мне, чего добились вы за это время.

– С чего ты решил, что я занимался расследованием?

– Ещё раз повторяю, в людях я разбираюсь.

– Действительно, и зачем я спрашиваю?

Он усмехнулся.

– Что ж, о великий знаток людской натуры, я сосредоточился в основном на прикрывании твоей задницы от Макклайна и изучении фолианта.

В глазах Шеппарда вспыхнул огонь сильной заинтересованности.

– Что удалось узнать? Он содержит какую-нибудь особо важную информацию?

Гейдж укоризненно посмотрел на Тома, но тот, казалось, даже не заметил этого.

– А Макклайн тебя не интересует?

– Не особо.

– Неужели ты не понимаешь, насколько это серьёзно? И речь идёт не только о безопасности расследования. Я говорю о твоей безопасности. Ты правда не осознаёшь, что он может сделать?

Том пренебрежительно отмахнулся.

– Макклайн просто напыщенный индюк. Я сомневаюсь, что он вообще способен на что-то дельное.

– Я бы на твоём месте не стал бы его недооценивать. Это может стать для тебя большой ошибкой.

– Не пытайтесь меня пугать, кэп. За последние пару недель я видел много вещей пострашнее какого-то обозлённого идиота.

– В этом ты, безусловно, прав, Шеппард, но, пожалуйста , обещай мне подумать над моими словами.

– Ладно, если это вас хоть как-то утешит.

– Вполне.

Том внимательно посмотрел на Гейджа.

Для капитана он слишком сильно обо мне беспокоится. Надо быть осторожнее… Такими темпами к нему можно и привязаться.

Он слегка тряхнул головой, словно стараясь освободить голову от лишних мыслей.

– Итак… Возвращаясь к фолианту. Что вы всё-таки накопали?

– Мне казалось, что ничего особенного, но, после того как ты рассказал мне историю Нортвуда, информация, которую я нашёл, кажется мне более полезной.

– И?..

Тома распирало от любопытства.

Гейдж усмехнулся. Иногда Том напоминал ему большого ребёнка.

– Ну… для начала, помимо фолианта, я также прочёл некоторые книги о сатанистах, сектах и культах, пытался собрать как можно больше информации. Упоминания об организованном поклонении Сатане отслеживаются в Европе ещё в средние века. Историки даже свидетельствуют о существовании сатанинского культа при королевском дворе Людовика XIV.

Пик увлечения сатанизмом пришёлся на середину XVII века и охватил высокие светские круги, проявившись в появлении в сатанинских культах чёрных месс, искажении и воспроизведении наоборот христианской евхаристии. В качестве жертв на чёрных мессах сатанистов в то время выступали многие сотни младенцев. Тогда же были разработаны основные сатанинские обряды.

Наиболее распространённая символика, используемая сатанистами, это перевёрнутая пентаграмма – шестиконечная звезда и печать Бафомета – перевёрнутая пентаграмма с вписанной в неё головой козла. В кольцо вокруг пентаграммы напротив каждого луча звезды вписано имя «Левиафан». Скорее всего, мы найдём именно эти символы на каждом месте преступления. Конечно, помимо этих, там было и множество других, потому что каждый ритуал и обряд требует свой собственный набор символов.

Сатанизм не имеет единых обрядовых схем, потому что по сути являет собой совокупность различных организаций, сект и независимых любителей. Основой сатанического культа некоторых сатанинских групп является некое принесение жертвы, под которой понимается не убийство как таковое, а смертные муки любого живого существа. В жертву приносят животных, а также в некоторых случаях имеют место человеческие жертвоприношения. Вместо настоящей жертвы иногда может быть использован её образ, над которым осуществляются магические действия: кукла, фотография, рисунок, письменное или словесное описание. В общем, используют всё подряд. Наши ребята, видимо, из какого-то продвинутого культа со своей особенной идеологией. Правда, сколько бы я ни читал, я не смог понять, с какой именно.

Насколько я понял, они живут вместе, словно некой общиной, но никаких намёков на то, где она должна быть. Очень сложно прийти к чему-то определённому исходя из текста фолианта. Там вроде бы написано понятным языком, но текст словно зашифрован. Видимо, это некая система предосторожности на случай, если книга попадёт не в те руки. В любом случае, мне кажется, они, как птицы, рано или поздно вернулись бы туда, где была община раньше, в так называемое родное гнездо.

Том внимательно слушал, ни разу не перебив Гейджа. Его мозг лихорадочно работал, осмысливая навалившуюся на него информацию.

– Значит, вы считаете, что они всё ещё там, в катакомбах под поместьем?

– Я не могу утверждать это точно, но такая вероятность очень велика.

Том тяжело вздохнул и потёр всё ещё ноющее плечо.