Дин Кунц - Незнакомцы

— Постарайтесь припомнить этот рокот, напрягите свою память, может быть, тогда вспомнится и все остальное.

Неожиданно Нед услышал этот звук, но он возник не из прошлого, а наяву, глухой раскат отдаленного грома. Но это была не серия раскатов, а сплошной и все усиливающийся грохот.

Нед окинул взглядом присутствующих: все тоже слышали тот же звук.

Он становился все громче и громче, Нед уже чувствовал, как дрожит все его тело. Он не мог вспомнить, что произошло в тот проклятый вечер, но был уверен, что именно с такого же звука все и началось.

В жутком волнении Нед вскочил со стула, готовый бежать куда глаза глядят, лишь бы не слышать этого гула.

Сэнди тоже встала, несомненно, испуганная, и сжала плечо мужа.

Эрни и Фэй встревоженно оглядывали помещение, ища источник звука. Они не выглядели испуганными: вероятно, они не помнили грохота в тот вечер и не связывали его с сегодняшним.

К раскату грома прибавился еще один странный звук, похожий на резкий сигнал сирены. Он тоже был знаком Неду.

Все повторялось. События 18-месячной давности невероятным образом повторялись! Боже, как такое возможно?

— Нет, нет. Нет! — завопил Нед и вздрогнул от собственного истошного крика.

Слегка попятившись от стола, за которым когда-то сидел, Корвейсис с испугом взглянул на Неда. Лицо его побледнело.

От грохота уже дрожали оконные стекла за жалюзи, к ним вскоре присоединились и сами металлические створки, издававшие жалобное бряцанье.

Сэнди намертво вцепилась в плечо Неда.

Эрни и Фэй тоже вскочили с мест, и вид у них был испуганный, как и у всех остальных в баре.

Истошные звуки сирены становились все громче, переходя в резкий, пронзительный вой.

— Что это? — закричала Сэнди.

От жуткого грохота и визга уже тряслись стены.

Стакан на столе, за которым сидел Корвейсис, со звоном скатился на пол и разбился, осколки стекла и брызги пива веером разлетелись в разные стороны.

Соусница, перечница, солонка и вся посуда прыгали по столу, один за другим падали на пол бокалы, звенели, сталкиваясь, бутылки. Вот уже по всему залу все посыпалось со столов на пол, а со стены сорвались и разбились часы.

«То же самое творилось в баре и в тот июльский вечер! — вдруг вспомнил Нед. — Но что было потом?»

— Прекратить! — командным басом рявкнул Эрни, но это не произвело никакого эффекта.

«Землетрясение?» — подумал Нед, но усомнился: откуда в таком случае взялся этот совершенно неестественный визг?

Между тем в баре уже подпрыгивали стулья, один из них ударил писателя, и тот от неожиданности тоже подскочил на месте.

Под ногами у Неда заходил ходуном пол.

Громоподобный грохот и электронный визг, похожий на завывание сирены, достиг пика, у всех заложило уши. Раздался оглушительный треск: из окон посыпались лопнувшие от вибрации стекла. Фэй вскрикнула, закрыв ладонями лицо, а Эрни зашатался и едва не перелетел через стул. Сэнди уткнулась лицом в грудь Неда.

Если бы не жалюзи, их наверняка исполосовало бы осколками. Но сила хлопка была такова, что жалюзи самопроизвольно взлетели вверх, и осколки посыпались на столики, стулья и пол.

Тишина. Вслед за звоном лопнувших оконных стекол вдруг наступила тишина, нарушаемая лишь слабым позвякиванием отдельных осколков, выпадающих из фрамуг.

В ту июльскую ночь позапрошлого лета дело этим не ограничилось, но Нед так и не вспомнил, что же было дальше. На сегодня же загадочный спектакль, похоже, окончен.

Из легкого пореза на щеке Доминика сочилась кровь. Мелкими стекляшками Эрни поранило лоб и правую ладонь.

Убедившись, что Сэнди цела и невредима, Нед побежал к двери. Выскочив наружу в темноту ночи, он огляделся вокруг, надеясь установить причину случившегося, но ничего, кроме тишины и темноты, не обнаружил. У подножия холма, на котором стояли мотель и гриль-бар «Спокойствие», мерцали огоньки автомобильных фар. Из мотеля вышло несколько гостей, растревоженных непонятным шумом. Небо было усыпано яркими звездами. Легкий холодный ветерок походил на дыхание Смерти. Не было видно ничего такого, что могло бы вызвать гром, сотрясение земли или взрывную волну. Из гриль-бара выскочил взволнованный Доминик.

— Что за чертовщина? — воскликнул он.

— Я думал, вам лучше знать, — отозвался Нед.

— То же самое случилось позапрошлым летом.

— Я знаю.

— Но это было всего лишь началом. Что же, черт возьми, было потом?

— Я тоже ничего не помню.

Корвейсис повернул руки ладонями вверх и поднес их к глазам. В голубом свете неоновых ламп на крыше гриль-бара он увидел на своих ладонях распухшие красные круги.

— Что все это значит? — воскликнул он.

Из дверей гриль-бара вышла Сэнди. Нед подошел и обнял ее: по телу Сэнди пробегала крупная дрожь.

— Ты трясешься как осиновый лист, — шепнула ему Сэнди.

Только теперь Нед осознал, насколько сильно он сам испугался. С живостью ясновидца он представил себе, какая громадная, неописуемая угроза нависла над всеми ними, угроза, с которой справиться ему было не под силу. Неду стало жутко при одной мысли о том, что Сэнди может погибнуть, и впервые после их знакомства он почувствовал, что не может защитить свою жену.

Над горизонтом всплывала бледная Луна.

Суббота, 12 января

Воздух был густым, как расплавленный металл. Во сне Доминик никак не мог вдохнуть, придавленный огромной тяжестью. Он задыхался, он умирал.

Перед глазами все словно заволокло туманом. Двое незнакомцев приблизились к нему, оба в белых синтетических защитных костюмах и шлемах с темными щитками, как у астронавтов. Один встал справа от Доминика и принялся лихорадочно отсоединять капельницу, извлекая иглу из его вены. Другой, слева, следил за показаниями электрокардиографа, явно ими недовольный. Они расстегнули ремни, которыми Доминик был привязан, приподняли и прислонили его к спинке кровати, отсоединив от тела электроды, затем поднесли к его губам стакан, но он не мог пить, поэтому они задрали ему голову и насильно влили в рот какую-то противную жидкость.

Мужчины разговаривали между собой по встроенному в шлемы радио, но они так близко наклонились над Домиником, что он слышал их голоса даже сквозь темный плексиглас щитков.

— Сколько задержанных отравили? — спросил один из них.

— Трудно точно сказать, — ответил другой.

— Это все полковник Фалькирк. Проклятый полковник Фалькирк!

— Но нам никогда не доказать это, никогда не зацепить его!

Новый кадр. Ванная в мотеле. Удерживая Доминика на ногах, неизвестные тычут его лицом в раковину. Он слышит, что они ему говорят: они настаивают, чтобы он сблевал. Проклятый полковник Фалькирк каким-то образом отравил его, и эти ребята влили в него рвотное и теперь хотят, чтобы он побыстрее очистил свое отравленное нутро. Доминик тужится, но у него ничего не выходит. Его кишки судорожно сжимаются, вот-вот полезут изо рта, но рвоты нет. С него струится пот, словно жир с поджариваемого на вертеле цыпленка, но все его усилия опустошить желудок напрасны, яд продолжает разъедать его.