Дин Кунц - Незнакомцы

Судя по скептическим выражениям лиц Брендана и Доминика, они ей все еще не верили. Однако Сэнди эта мысль пришлась по вкусу.

— В этом что-то есть! — воскликнула она. — Вы только вспомните, как все случилось в субботу вечером, в этом же зале! Доминик пытался мысленно вернуться к моменту, после которого наступал провал в его памяти, и, пока он собирался с мыслями, раздался этот странный шум, потом гром, потом задрожали стены и стекла. Возможно, он подсознательно использовал свою особую энергию, чтобы вспомнить, что последовало за тем, что здесь тогда случилось.

— Правильно! — похвалила ее Джинджер. — Понимаете? Чем больше мы размышляем над этим, тем яснее становится картина.

— А как же объяснить этот странный свет? — спросил Доминик. — Вы думаете, мы с Бренданом сами его излучаем?

— Вполне возможно, — сказала Джинджер. — Это пирокинез, способность вырабатывать одной лишь энергией мысли тепло или огонь.

— Но это был не огонь, — возразил ей Доминик. — Это был свет.

— Хорошо, пусть будет фотокинез, — не стала спорить Джинджер. — Но мне кажется, что, когда вы с Бренданом встретились, вы подсознательно почувствовали друг в друге эту силу. У вас возникли смутные воспоминания о том, что произошло в ту июльскую ночь, и вам обоим страстно хотелось вспомнить все досконально. И, сами того не желая, вы стали источником этого сверхъестественного света, который в точности повторил метаморфозы Луны шестого июля. Таким образом ваше подсознание пыталось пробить брешь в блокаде памяти.

Джинджер видела, что от этих заумных гипотез у всех голова уже идет кругом, но не торопилась с дальнейшими разъяснениями, давая им время на размышление.

— Минуточку! — воскликнул Эрни Блок. — Я что-то перестаю вас понимать. Сперва вы утверждаете, что Луну окрасило в красный цвет облако отравляющего вещества, потом переворачиваете все с ног на голову и начинаете говорить, каким образом случившееся с нами повлияло на Доминика и Брендана. Я не вижу логики! Где связь между отравляющим веществом и вселившейся в них чудодейственной силой? В первом случае мы имеем дело с бактериями, во втором же — с чисто физическим явлением.

Прежде чем ответить на этот сакраментальный вопрос, затрагивающий краеугольный камень всего ее логического построения, Джинджер перевела дух и лишь после этого сказала:

— А что, если... что, если нас поразил такой вирус, который вызывает, помимо всего прочего, глубинные генетические или гормональные изменения в индивидууме, изменяет его мозг? И, как побочный эффект, наделяет хозяина чем-то вроде физической энергии, пусть даже в качестве остаточного явления?

На лицах слушателей после этой триады угадывались самые разные мысли и чувства, но нельзя было сказать, что кто-то посчитал ее безумной или отчаянной фантазеркой. Нет, скорее все были поражены хитроумным сплетением приведенных доводов, мастерски связанных в единую логическую цепь последним неопровержимым аргументом.

— Святый Боже! — изумился Доминик. — Не уверен, что все обстоит именно так, но сама идея превзошла все мои ожидания! Можно писать роман! Подумать только, искусственный вирус, вызывающий в качестве побочного эффекта в человеческом мозге способность вырабатывать физическую энергию! Меня просто подмывает немедленно усесться за пишущую машинку! Давненько не испытывал я такого творческого подъема. Джинджер, если мы останемся живы, мне придется выплатить вам часть моего гонорара. Гениальная идея для романа!

— Но почему вы воспринимаете эту мысль только как гениальную основу романа? — спросила Жоржа Монтанелла, осторожно усаживая получше сползающую с ее колен Марси. — Может быть, это и есть правильный ответ на вопрос?

— Во-первых, если бы мы все заразились этим вирусом, мы все вырабатывали бы такую энергию, — заметил Джек Твист.

— Ну, — наморщила лоб Джинджер, — еще неизвестно, все ли мы заразились. Либо заразились, либо вирус не у всех прижился.

— Или не у каждого из нас в организме возникает этот побочный эффект, — сказала Фэй.

— Неплохая мысль, — оживилась Джинджер. Она снова начала ходить от стола к стойке и обратно, на этот раз от перевозбуждения.

Нед Сарвер почесал в затылке и сказал:

— Вы хотите сказать, что военные знали об этом побочном эффекте вируса? Знали, что он может вызвать в организме изменения?

— Этого я не могу утверждать, — ответила Джинджер. — Возможно, что они и знали. А может быть, и нет.

— Я думаю, что нет, — подал голос Эрни. — Уверен, что не знали. Из того, что вы откопали в редакции газеты, нам известно, что шоссе было перекрыто лишь незадолго до мнимой аварии, из чего следует, что никакой аварии не было вообще. Поэтому мне трудно поверить, что наши военные умышленно заразили нас микроорганизмом, предназначенным для поражения противника, лишь только для того, чтобы испытать его, — это слишком легкомысленно. Но, даже если допустить такую нелепость, представляется совершенно невероятным, что они рискнули испытать на нас вирус, способный вызывать такие побочные эффекты. Люди с необыкновенными психическими способностями образовали бы особую, высшую касту, использующую свои необыкновенные возможности для обретения военной, экономической и политической власти над человечеством. Образовалась бы новая порода людей, и, предвидя это, правительство никогда не допустило бы, чтобы ее формировали простые граждане. Такого блага удостоились бы исключительно сильные мира сего, те, кто уже у власти, элита! Я согласен с Домиником: гипотеза о красном облаке какого-то биологического оружия выглядит заманчиво, но неправдоподобно. Однако если мы все-таки подверглись такому заражению, о его побочном эффекте правительство не знало.

После таких слов все смотрели на Брендана и Доминика уже другими глазами, с трепетом, волнением, удивлением, уважением и даже страхом. Джинджер заметила, что оба они, и священник и писатель, сильно смущены открывшимися в них сверхчеловеческими возможностями и никак не могут свыкнуться с мыслью, что отныне они уже не такие, как все.

— Нет! — воскликнул Доминик и даже привстал со стула, протестуя, но тотчас же вновь сел, словно бы не доверяя своим ногам. — Нет-нет, Джинджер, вы не правы. Я не супермен, и не волшебник, и никакой не... выродок. Если бы все обстояло так, как вы говорите, я бы это почувствовал. Я бы знал это, Джинджер.

— Я предполагал, что являюсь чем-то вроде проводника целительной силы для Эмми и Уинтона, — пробормотал Брендан Кронин, потрясенный не менее, чем Доминик. — Я думал, что некто или нечто, но не Бог, а что-то другое, использует меня как посредника. Но я никогда не думал, что сам являюсь целителем. Послушайте, я был уверен, что вся эта история с утечкой отравляющего вещества просто блеф, ширма и все случившееся с нами вообще не связано ни с какой аварией, а нечто абсолютно иное.