Виктор Песиголовец - Ловелас и два ангела

— Очень хочу! — Инга взяла меня под руку и повела в магазин.

Прихватив у входа корзину для продуктов, мы пошли вдоль рядов с пестрыми пачками, банками и бутылками выбирать продукты. Но тут я вспомнил, что бумажник с водительским удостоверением и деньгами забыл в машине, и сказал об этом Инге.

— Не беспокойся! — отмахнулась она с безразличным видом, рассматривая надписи на пачке со спагетти.

Мы взяли все, что нужно, не забыв и про спиртное — моя дама сказала, что хочет немного выпить после напряженного дня.

— Подожди меня возле входа, — попросила она у кассы. — А я рассчитаюсь за покупки.

Я миновал девушку, сидящую за кассовым аппаратом, и остановился у ячеек для хранения вещей покупателей. В двух шагах от меня стоял рослый охранник, его скучающий взгляд был устремлен куда-то вглубь торгового зала. Людей было совсем немного.

У кассы Инга не стала выкладывать продукты из корзинки, мило улыбнулась девушке и попросила:

— Дайте мне, пожалуйста, пакет, желательно большой!

Кассирша наклонилась, извлекла из стопки ярко разрисованный пластиковый пакет и молча подала.

— Благодарю вас! — тихо произнесла Инга и направилась ко мне, не заплатив за покупки. Кассирша при этом и ухом не повела.

Я изумленно смотрел на происходящее не в силах вымолвить ни слова.

— Помоги мне переложить покупки! — Инга протянула мне корзинку и стала проворно перекладывать из нее продукты в пакет.

И тут к нам подскочил охранник.

— Одну минуту! Где ваш чек? Вы не зап…

Больше он не успел сказать ничего, потому что вдруг переломился пополам, издал громкий стон и рухнул на колени, ловя воздух широко раскрытым ртом. К нему подбежал другой охранник, а потом — и кассирша.

— Толик, Толик, что с тобой?! — они попытались поставить его на ноги, но он обмяк и повис у них на руках.

Инга быстро побросала в пакет продукты и, схватив меня под руку, поволокла к выходу:

— Уходим!

На улице я остановил ее, поймав за рукав.

— Как это все понимать?!

— Как, как! — недовольно пробубнила Инга, не глядя на меня. — Я ведь тоже вышла из дому без денег, забыла. Не возвращаться же было за ними…

Она хотела идти дальше, но я все еще держал ее за рукав.

— Объясни мне, почему кассир тебя не остановила?

— Потому что я так захотела, — бросила Инга, стараясь высвободить свою руку.

— Значит, ты все-таки колдунья!

Она взглянула на меня с укоризной и некоторым смущением:

— Не говори ерунду! Просто я немного владею приемами гипноза…

— Ни фига себе — немного! — гаркнул я. — А охранник? Что ты с ним сделала?

— Да ничего с ним не случится, оклемается! — с раздражением ответила она и, наконец, вырвав свою руку, стремительно двинулась по тротуару.

Я догнал ее и пошел рядом. Мне было как-то не по себе.

Уже дома я строго спросил у Инги:

— Скажи, а тот случай на дороге — тоже твоя работа?

— Когда у гаишника заболел живот? Да, это я постаралась, — ухмыльнулась она.

Я подошел к ней и пристально посмотрел в глаза:

— А как насчет другого, того, которого сбила машина?

Глаза Инги забегали, она не знала, что ответить.

— Ну! — закричал я. — Отвечай!

— Он по любому должен был погибнуть, — выдавила она. — Причем, позорной смертью… Меньше, чем через три дня его убил бы собственный сын, возвратившийся из командировки…

— Что ты мелешь? — я был зол и напуган.

Она отстранилась от меня и, вздохнув, негромко произнесла:

— Говорю тебе, собственный сын убил бы того гаишнника…

— За что?!

— За то, что он, по сути, изнасиловал свою невестку, то есть жену сына, — уже более спокойным и окрепшим голосом объяснила Инга. — Скотиной был тот инспектор!

— Откуда ты можешь все это знать? — я едва сдерживался, чтобы не наговорить ей грубостей.

— Знаю! — отчаянно блеснула она своими черными глазами.

Я отступил в сторону и закрыл лицо обеими руками. Господи, что происходит в моей жизни?! Сначала Вива со своими странностями, теперь Инга — с еще большими. Но Вива — человек светлый, добрый, она никогда не поступила бы так, как эта ведьма! Прочь, прочь от нее! Подальше от ее злодеяний, ее черной души!

— Не надо меня осуждать! — отозвалась Инга, словно угадав мои мысли. — Не такая уж я и плохая.

— По-твоему, ты хорошая? — я стоял, набычившись, возле двери квартиры. На мне все еще была верхняя одежда, я не успел ее снять, вернувшись из супермаркета.

Инга взглянула на меня немного виновато и тихо произнесла:

— Для тебя я хорошая. Поверь мне, очень хорошая…

— Но ведь ты сотворила зло другим людям! — напомнил я, осуждающе качая головой. — Сначала выманила деньги у директора фирмы. Потом — убила гаишника, а теперь — не заплатила за продукты.

— А кто эти, с позволения сказать, пострадавшие? — огрызнулась женщина. — Один — мошенник и гуляка. Другой изнасиловал невестку, наставив рога собственному сыну. А кассирша, чтобы ты знал, — воровка! Она постоянно тащит товары из магазина, а платит потом за них весь персонал.

Эти оправдания не успокоили меня и ни в чем не убедили. Но все же я разделся и, надутый, как сыч, прошел на кухню. Сел у окна и закурил, хотя раньше всегда выходил подымить на балкон.

— Сейчас я приготовлю ужин, — тон Инги был смиренным и робким.

— Как тебе будет угодно! — рыкнул я, не глядя на нее.

— Ваня, ну, не сердись! — она подскочила ко мне и обеими руками обняла за шею. — Сейчас выпьем, поужинаем, поговорим по душам…

— Я не буду кушать! — сердито выкрикнул я, вскакивая с места. — И вообще, мне лучше уйти!

— Не уходи! — Инга опять обвила мою шею руками.

Но я грубо отстранил настырную даму и, подхватив свою одежду, выскочил вон из квартиры.

«Все, к этой полоумной бабе — больше ни ногой!» — поклялся я себе, спускаясь в лифте. Но уже внизу понял, что погорячился — меня неудержимо влекло к ней. Нет, я вовсе не влюбился в Ингу и не желал иметь с ней интимные отношения, мое сердце всецело принадлежало Виве. Однако вот так в одночасье порвать с этой черноглазой женщиной я не мог. Господи, когда же она успела стать частью моей жизни?

Дойдя до машины, я остановился, посмотрел на окна квартиры, которую только что покинул, — в них горел неяркий, приглушенный свет. Минуту потоптавшись, развернулся и пошел обратно.

В прихожей Инга упала мне на грудь и разрыдалась.

— Прости, прости меня за все! — приговаривала она. — И не покидай! Я ничего от тебя не требую, только приходи ко мне, говори со мной и обнимай меня иногда. И помни: я — твой ангел-хранитель!

Я гладил ее по голове и целовал заплаканные глаза.

Потом мы сидели на кухне и пили чай. От ужина я отказался — не лезла мне в горло еда. Инга и не настаивала.

Я чувствовал себя совершенно разбитым. Разные мысли роились в моей голове, но разобраться в них, разложить их по полочкам не удавалось. Хозяйка квартиры тоже выглядела подавленной, смотрела отстраненно в угол, плотно сжав губы. Мне было жалко ее, хотя сердце и жгло осознание того, что эта дама — страшный человек, способный сотворить зло и даже пойти на убийство.