Сабина Альбин - Кровь [СИ]

Под окном уже полускрыты снегом следы чьего-то падения. Упавший, как видно, не избежал ловушки. Обнажившиеся из-под снега серебряные колья покрыты густой чёрной кровью. Кровавый след тянется к крепостной стене — раненый вампир, преодолев боль, вырывался из ловушки и продолжил бегство.

Там в отдалении беснуются его преследователи, но гнев их направлен на другую жертву, из последних сил карабкающуюся по шероховатой стене к спасительному окну. Скрывшись в тени крепостной стены, вампир наблюдает за тем, как оставляя свои посты, всё больше и больше мужчин с азартом прирожденных охотников подключаются к травле загнанного зверя. Летят горящие стрелы. Их отблески играют на бледной коже затаившегося беглеца, создавая странное впечатление душевного волнения на его бесстрастном лице.

Выбрав момент он продолжает осторожное движение вдоль стены. Кровь стелется за ним по снегу, словно вторая тень. Проходя мимо брошенной засады, вампир, положив на землю то, что держал в руке, забирает брезентовое полотно. Один край ткани зажат зубами — несколько рывков и, подавив стон боли, он выдирает пару-тройку широких лоскутов, которые неловко наматывает на свои раны. Импровизированные бинты дают результат, по крайней мере, кровавые следы уже не преследуют его.

Оставшийся лоскут вампир оборачивает вокруг пояса. Забрав оставленную на земле вещь, он ещё пару секунд возится с чем-то в темноте, а затем, прикрывшись оставшимся куском брезента, беззвучной тенью скользит мимо линчующей толпы.

Охранявшие ворота молодцы, всё, как один, послезав на землю, наблюдают за расправой издалека, поочередно заглядывая в окуляры прибора ночного видения. На их лицах написано нетерпеливое желание присоединиться к казни. Уже почти не скрываясь, вампир уверенно приближается к воротам и замирает только, если кто-то из громил начинает бессмысленно вертеть головой, устремляя невидящие глаза в смутную тень крепостной стены.

Взрыв ликования наконец срывает с места колеблющихся стражей. Проводив ледяным взглядом их удаляющиеся спины, тайный беглец пристально и как будто даже с тоской смотрит на высоко вздымающуюся башню. А затем, скользнув к воротам, он быстро и бесшумно справляется с дверью. Через секунду, если бы хоть кто-то из ликующих палачей напряг свой слух, он возможно бы услышал отдаленный звук отъезжающей от ворот машины.

Драган и Штефан поднимаются по замковой лестнице. По мере их движения сами собой загораются лампы на стенах и потолке. Штефан задумчиво:

— Torej, se je skrival v tisti sobi. Kako smo ga sploh spregledali? Ali tudi obstaja skrivni prehod?! (Значит, он всё время прятался в той комнате. Как же мы его пропустили? Неужели и там потайной ход?!)

Драган отвечает сразу, по-видимому, уже обдумав этот вопрос для себя:

— Verjetno ne. Skrival se je nekje blizu stolpa. Njegov pajdaš je namenoma me potegnil od tam. (Скорее всего, нет. Он прятался где-то в районе башни. Его помощник специально отвлёк меня оттуда.)

— Zakaj ni skočil s stolpa, ampak je šel v grad? (Почему же он не спрыгнул с башни, а пошел в замок?)

Собеседник несколько неуверенно:

— Mislim, da je previsoko, (Думаю, здесь слишком высоко.) — видя, что Штефан недоверчиво нахмурился, Драган поясняет: — Dolg padec. Nekdo bi zagotovo ga opazil, ker je vse dobro osvetljena. Želel je skozi okno tiste sobe diskretno izslediti, kako gre zavajanje in potem uiti skozi prvo nadstropje. Pašina zasluga je, da je moral skočiti. (Долго падать. Кто-то наверняка заметил бы его, там ведь всё залито светом. Он хотел незаметно проследить из окна той комнаты, как прошел отвлекающий маневр, а потом ускользнуть через первый этаж. То, что ему пришлось прыгать, это заслуга Паши.)

Штефан понимающе качает головой, но больше ни о чем не спрашивает. И на его лицо снова набегает мрачная тень.

Товарищи останавливаются на втором этаже у распределительного щитка. И хотя Штефан ничего не говорит, Драган, взглянув на него, коротко кивает и один заходит в ближайшую открытую комнату. А Штефан тем временем заглядывает в щиток и, отыскав тумблер с надписью «Klet» («Подвал»), жмет на него.

Завершив это нехитрое дело, парень неуютно ёжится и начинает нервно переминаться с ноги на ногу, вперив взгляд в пустоту перед собой. Прямо у его ног широкой лентой тянется кровавый след, ведущий из злополучной комнаты на лестницу.

Драган, подойдя к разбитому окну, быстрым взглядом обводит комнату. Причудливый узор чёрных капель исполосовал стены напротив окна. Тёмные дорожки подтеков всё ещё ползут к полу, где брошен мрачно поблёскивающий люгер. Бесполезный фонарь, откатившись в угол, продолжает тупо пялиться в пустоту. Подле окна безжизненно стынет густая тёмно-красная лужа. Её края безобразно размазаны по холодному каменному полу, а тонкий перешеек соединяет её с чернильным пятном, мерзко пузырящимся там, где вампир потерял свою руку. Рядом с лужей брошена пара перепачканных, разбитых раций. Рассыпав свое содержимое, валяется разрезанный мешок. Драган носком ботинка тыкает напитавшуюся кровью землю и удовлетворенно качает головой. Подобрав пистолет, он с бесстрастным видом выходит назад в коридор.

Штефан, плохо скрывая нетерпение, спешит вернуться на лестницу. Драган спокойно сообщает:

— Meč ne obstaja. (Меча нет.)

Штефан хмуро выслушивает эту информацию.

— Preveriva past? (Проверим ловушку?) — он явно больше не хочет оставаться поблизости от кровавой комнаты.

Драган передает ему пистолет:

— Ta je Pašova. Daš jo mu? (Это — Пашин. Оставишь ему?)

Штефан молча прячет оружие за поясом, и оба начинают подниматься по лестнице.

Снег продолжает сыпать свои мягкие хлопья на холодные камни смотровой площадки. За невысоким бордюром, окружающем колоцец подъёмника, отчетливо чернеет бездонная пропасть. Засыпана снегом оставленная на полу, выломанная крышка.

Драган, видимо, подобравший у лестницы свой рюкзак, складывает в него свою ношу и достает фонарь. Штефан, склонившись над проёмом, деловито проводит рукой по внутренней стороне каменного колодца. Ладонь густо испачкана сажей. Парень с тяжелым вздохом смотрит в лицо Драгану:

— Nisva predvidela… Bilo je nujno, da je past delala ne le na vrhu. (Не предусмотрели… Надо было, чтобы ловушка срабатывала не только сверху.)

Драган отвечает ровным тоном, но брови его угрюмо сдвинуты:

— To ni v… ni tvoja krivda. (Это не в… не твоя вина.)

Штефан нервными движениями отряхивает сажу с руки и в сердцах восклицает:

— Od kod sploh je prišel?! Je se pojavil od nikoder! Mogoče tudi je nekje v gradu se skrival, in mi pa tega se nismo zavedali? (Откуда он только взялся?! Чёрт из табакерки! Может, он тоже где-то в замке прятался, а мы и не подозревали?)

— Ne, (Нет,) — уверенно возражает собеседник, — potreboval je grob, drugače ne bi postal vampir. (ему нужна была могила, иначе он не стал бы вампиром.)

Штефан порывисто вздыхает и, кажется, вот-вот окончательно потеряет самообладание: