Роберт Стайн - Побег из Особняка Cодрогания

— Мы… мы думали, что дом заброшен. Пустует. — Картер горестно покачал головой.

— Как видишь, нет, — проворчал я. — Игра более чем правдива. Эта гигантская мышь всего-то со второго уровня. Если мы наткнемся на более опасных тварей… Если мы наткнемся на Зверя… мы покойники.

— Зверь? — переспросил Ченг тоненьким голоском. — Кто это?

В коридоре послышались какие-то звуки. Глухие удары и скрежет когтей.

— Нет времени объяснять, — проговорил я. — Надо разыскать наших родителей и выбираться отсюда.

— Но… как же мы выберемся? — спросила Скарлет.

Не успев ответить, я увидел, как в глубине коридора внезапно вспыхнул настенный факел. Огромное существо вырвалось на свет… и я разинул рот в отчаянном вопле ужаса.

— Слишком поздно, — простонал я, глядя на тяжело приближающуюся к нам тварь. — Это Зверь.

— Скорее! Сюда! — выдавил я.

Мы бросились назад. Свернули в сторону. И вылетели в другой коридор.

У меня не было времени рассказывать товарищам, что Зверь является самым смертоносным существом в Особняке Содроганья. Временами человек, временами — огромное ревущее животное, он был неуязвим.

В игре я никогда не пытался противостоять Зверю. Я сразу обращался в бегство. Я знал, что если рискну дать ему отпор, игре конец.

Только здесь была не игра. Зверь был настоящим.

Все ужасы Особняка Содроганья были настоящими. Мы с друзьями переживали не дурацкое безопасное приключение из тех, что можно заснять на память. Мы были в настоящей опасности, которой вполне могли и не пережить.

Свет фонарика вытанцовывал по стенам и полу, освещая нам путь. Невдалеке за спиной я слышал глухое ворчание, рык и тяжелую поступь нашего преследователя.

— Мы не можем бежать все время, — пропыхтел я. — Надо найти место, чтобы спрятаться.

— Вон та дверь открыта, — сказал Ченг, показав на темнеющий впереди двойной проем.

— Будьте осторожны, — предупредил я. — Зверь дьявольски умен. Он любит расставлять ловушки.

Только не было времени у нас осторожничать. Мы гурьбой ввалились в комнату, задыхаясь и держась за бока.

Свет фонарика Картера обежал помещение. Оно походило на кухню.

Данисия со стоном зажала нос.

— Фу-у-у-у-у. Ну и вонища здесь… — простонала она.

Аромат разложения сдавил мне горло.

— Словно протухшее, гниющее мясо, — выдохнул я.

— Что там свалено на стойке? — показала Скарлет. — Это что, скелеты животных?

Прежде чем кто-нибудь успел ответить, я испуганно вскрикнул:

— Эй… мои кроссовки!..

Все обнаружили это одновременно.

Пол был мягким и вязким. Мои кроссовки завязли в какой-то дряни.

Я попытался поднять ногу. И не смог высвободить кроссовку из липкого плена. Я замер на месте, пытаясь сообразить, что делать.

Остальные тоже боролись с гнусной жижей.

— Не могу шагу ступить, — простонал Ченг, сгибая колени. Расставив руки, он пытался удержать равновесие. Смотрелось так, будто он идет по канату под куполом цирка.

Я увидел, как Данисия, обхватив ногу под коленкой, пытается выдернуть ее из вязкой слизи на полу. Она потянула сильнее… потеряла равновесие… и с отчаянным воплем рухнула лицом в жижу.

— О-о-о-о-о-о-о, оно воняет! Воняет! — завизжала она, барахтаясь на полу. — Помогите! Кто-нибудь!

Скарлет и Мия с трудом наклонились вперед и помогли ей подняться из гнусной жижи. Все пытались высвободить туфли, наклоняясь и изгибаясь, чтобы удержать равновесие. Свет фонарика Картера выписывал зигзаги на потолке, когда он пытался идти.

— Мы как мухи в паутине, — простонала Данисия. — Ни туда, ни сюда. Что же нам делать?

— Это ловушка, — проговорил я, печально покачав головой. — Зверь расставил нам ловушку — а мы в нее угодили.

— И что теперь? — дрожащим голосом спросил Ченг. — Что происходит в игре?

— Он пожрет нас одного за другим.

Скарлет схватила меня за руку:

— Помоги мне. Сможешь дотащить меня до двери?

Я извернулся, чтобы дотянуться до нее… и моя нога выскочила из кроссовки. Вскрикнув от неожиданности, я уставился на кроссовку, застрявшую в тягучей мерзости.

— Я с места не могу сдвинуться … — прохрипел я, пытаясь устоять на одной ноге.

Долго так не простоишь, подумал я. И уже хотел было удариться в панику… как вдруг меня осенило.

Однажды я уже попадался в эту ловушку. Да, я понял, как мы можем сбежать — если только Зверь не доберется до нас раньше.

— Снимайте обувь, — скомандовал я.

Это предложение не встретило ни малейшего одобрения.

— Еще чего!

— Ты спятил?

— Чтобы и носки в этой дряни увязли?

— Полный идиотизм.

— Носки и туфли снимайте, — настаивал я. — Оставим их здесь. Послушайте, я уже выбирался из этой ловушки. Я знаю, это сработает.

— Но тогда у нас ноги пристанут, — возразила Данисия. — Отсюда можно разве что улететь.

— Послушайте все, вы должны мне верить… — начал я.

— А если друг за друга держаться? — предложил Ченг. — Если двигаться сообща, может быть, нам удастся дотащить друг друга до двери.

— Надо родителям позвонить, — сказала Скарлет. — Пусть помогут нам…

— Я уже проверял телефон. Связь здесь не ловит, — перебил я. — А даже если мы все вместе начнем орать, никто нас не услышит. К тому же, они все равно не успеют. — Мой голос дрогнул. — Зверь-то уже в коридоре.

Картер выгибался и дергался в мерзкой слизи. Со стороны казалось, что он исполняет какой-то причудливый танец.

— Я… не могу… сдвинуться с места, — проговорил он, задыхаясь. — Давайте послушаем Райли.

Ого. Вот это неожиданность.

— Отлично. Снимайте носки и туфли, — скомандовал я. — Не бойтесь наступать босыми ногами в слизь. К человеческой коже она не пристает. Не застрянете, обещаю.

— Это безумие, — проворчал Ченг.

— Здесь все сплошное безумие, — возразила Данисия.

— Райли прав. Нам надо поторапливаться, — добавила Мия. Все это время она хранила молчание. Я чуть не забыл, что она тоже с нами.

— Не могу поверить, что мы не снимем это на видео, — пробурчал Картер. — Миссис Блюм ни за что нам не поверит.

— Быстрее, — сказал я. — К черту видео. Мы в настоящей ловушке. И совершенно беспомощны. Быстрее!

Я уже избавился от одной кроссовки. Опершись рукой о стену, чтобы не упасть, я наклонился, стянул носок и бросил в жижу.

Затем я вытащил ногу из второй кроссовки. Сняв носок, скатал его и отшвырнул в сторону.

Огляделся вокруг. Я был первым, кто избавился от носков и обуви. Все взгляды теперь были устремлены на меня.

— Вот, смотрите, — сказал я, стоя на своих кроссовках посреди густой жижи. — Эта гадость станет выталкивать мои ноги. Они не будут погружаться. Не будут прилипать. И я без проблем смогу отсюда выйти.