Роберт Стайн - Побег

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ШЕЙДИСАЙД!» — гласила надпись на дорожном знаке.

Стоял хмурый вечер. Фелисия Флетчер устало брела по дороге. Низко над землей нависли темные тучи, угрожая снова промочить ее насквозь.

— Шейдисайд… — пробормотала она. — Никогда о нем не слышала…

Фелисия обтерла руки о джинсы. Напрасные старания. Она промокла до нитки. Джинсы отяжелели от дождя. Кеды размякли и хлюпали. С каштановых волос, завязанных в «конский хвост», капала ледяная вода и стекала по спине. Фелисия вглядывалась в темноту за дорожным знаком. Впереди виднелся мост, а под ним — стремительный поток реки, уносивший с собой мятые листья и скрюченные ветки. Фелисия встряхнула плечами тяжелый красный рюкзак и еще ниже натянула на глаза темно-синюю бейсболку.

«Шейдисайд». Фелисии понравилось это название. «Может быть, там я буду в безопасности, — подумала она. — А что, если в Шейдисайде удастся начать все сначала?» К горлу Фелисии подступил комок. У нее не было желания начинать все сначала. Ей хотелось вернуться домой — туда, где остались друзья и те, кому она не безразлична. Но Фелисия ничего не могла изменить. Она никогда не сможет вернуться домой. После того, что она натворила.

«Только не надо новых слез! — приказала она себе. — Ты и так вся промокла». Она обернулась и посмотрела в в противоположную сторону. «Попытать счастье в Шейдисайде… или идти дальше?» Фелисии очень хотелось забыть то, что случилось. Забыть все и всех, с кем связано прошлое. И начать все сначала. Но от этих воспоминаний ей никогда не избавиться. Невозможно забыть лабораторию, провода, врачей… И особенно доктора Шенкса. Эта серая сальная борода и громкий голос… Фелисия вспомнила, как встретилась с ним в первый раз. Ее провели в лабораторию. От ярких ламп дневного света начали болеть глаза. Ее усадили на деревянный стул с прямой спинкой, самый неудобный стул, на каком она когда-либо сидела.

Врачи столпились вокруг нее и все время что-то делали. Худой мужчина в очках прикрепил липкие электроды к ее вискам. Зеленые, черные, красные, синие и желтые провода соединяли электроды с компьютерным терминалом. Взад и вперед носились ассистенты, выкрикивая какие-то команды.

— Проверка четвертого модуля, — громко произнесла седовласая женщина в белом халате.

— Запустить четвертый модуль, — откликнулся худой в очках. Он щелкнул переключателем, и одна из машин стала издавать громкие ритмические сигналы. — Пульс — семьдесят пять. Давление — сто двадцать.

— Это нормально? — спросила Фелисия.

Никто не обратил на нее внимания. Они никогда не отвечали на ее вопросы.

Худой в очках поставил перед Фелисией стол. Другой ассистент придвинул к нему стул Фелисии.

— Сообщите мистеру Шенксу, что подопытная готова, — приказала седовласая женщина.

— Я Фелисия, — напомнила она. — Почему вы никогда не называете меня по имени?

Седовласая женщина бросила на нее холодный взгляд и ничего не сказала. Она взяла блокнот и начала что-то записывать.

— Называю свое имя по буквам: Ф-Е-Л-И-С-И-Я, — ворчливо произнесла Фелисия. Седовласая женщина перестала писать и уставилась на нее.

— Неужели я говорила слишком быстро? — насмешливо поинтересовалась Фелисия. Женщина положила блокнот и карандаш и вышла. Вскоре в лаборатории появился какой-то лысый человек с большим животом, густой бородой, длинным крючковатым носом и глубоко посаженными глазами. Ростом он был не более шести футов. Его белый халат шуршал при каждом шаге. «Злые глаза, — показалось Фелисии. — В них нет никакого тепла — только глубокая, холодная, темная пустота».

— Фелисия, — обратился он к ней, скрестив руки на груди. — Как ты сегодня себя чувствуешь?

— Замечательно.

— Это хорошо. Я доктор Шенкс и отвечаю за эту стадию эксперимента. В отличие от доктора Купера, я не потерплю никаких штучек. Имей это ввиду, Фелисия. Ты находишься здесь, чтобы учиться — и также учить нас. Мы хотим у тебя учиться. Ты должна ни о чем не думать и сосредоточиться. Если не будешь подчиняться этому простому правилу, тебе придется расстаться с колледжем Риджли. Понятно?

Неожиданно вспыхнувшая злость пронзила Фелисию. «Что этот парень позволяет себе? Я им больше нужна, чем они мне». Фелисия посмотрела в запавшие глаза доктора Шенкса. Он выдержал ее взгляд и не отвел глаз.

— Ты должна научиться управлять своими способностями. В противном случае ты подвергнешь опасности и себя, и других.

Фелисия вздрогнула.

— Ясно, — наконец произнесла она.

— Замечательно. Начнем! — Доктор Шенкс достал карандаш и положил его на стол перед Фелисией.

— Пожалуйста, передвинь этот карандаш через стол.

— Что?

— Передвинь этот карандаш через стол, пожалуйста, — повторил доктор Шенкс.

— Я… не знаю, смогу ли, — запинаясь, произнесла Фелисия. Она услышала, как сигнал машины становится тем громче, чем быстрее бьется ее сердце. Ее ладони стали потными.

— Так дело не пойдет, — ответил доктор Шенкс. — Пожалуйста, передвинь карандаш через стол.

— Но я же не могу это сделать просто так!

Доктор Шенкс ударил ладонью по столу.

— Что я тебе только что говорил? Это не игра. Это даже не эксперимент. Речь идет о твоей жизни, барышня!

— Не орите на меня! — завопила она. — Я ничего не могу поделать. Я же не ваша дурацкая машина! Меня нельзя включить и выключить когда вздумается! Отстаньте от меня!

Доктор Шенкс тяжко вздохнул. Он наклонился над столом и оперся руками о его края. Лицо доктора было так близко, что Фелисия почувствовала его дыхание. От него несло луком и мятой.

— Барышня, известно это тебе или нет, но ты наделена одной из самых замечательных способностей на свете. Советую тебе слушаться нас и сосредоточиться. Если не сделаешь этого, найдутся более важные люди, которым так и не терпится выяснить, как проявляются твои способности. И поверь мне, их эксперименты покажутся гораздо больней, чем этот. Ясно?

Фелисии хотелось сорвать электроды, от которых чесалась кожа, и выбежать из лаборатории. «Нет, — приказала она себе. — Надо проявить волю. Надо попытаться».

Она знала, что доктор Шенкс не врет. Отец говорил ей то же самое… Врачи выстроились в длинную очередь, чтобы проверить ее загадочные способности. Вряд ли Шенкс самый плохой из них.

Она уставилась на карандаш.

— Сосредоточься, — приказал он.

Она смотрела на карандаш. Розовый ластик. Желтая краска. Острый черный кончик.

Где-то в глубине лаборатории сигнал участился. Сердце так и колотилось в груди Фелисии. Оно наполнялось злостью. Страхом.

«Сделай это, — приказала она себе. — Сделай-ка это».

— Ты не сосредоточилась! — прошептал доктор Шенкс.