Роберт Стайн - Сын Слэппи

— О! — испуганно вскрикнул я.

Снова послышалось чириканье. Всего лишь тихий щебет, недостаточно громкий, чтобы заставить кого-нибудь из ребят оторваться от чтения.

Я снова оглядел класс. Хотел узнать, что издает этот звук.

Но было уже поздно. Я ощутил покалывание в голове. Будто жужжание. На мгновение комната расплылась перед глазами, потом все снова сделалось четким.

Я прошел мимо стола мисс Хэтэвей. Ее очки в красной оправе лежали поверх классного журнала. Еще там лежала ее коричневая холщовая сумочка. Через спинку ее стула был перекинут бело-голубой шарф.

Тут мой взгляд привлекло кое-что на углу ее стола.

Что это? Я пригляделся. Тест по истории на завтра?

Он просто лежал здесь. Где его мог взять любой.

Я хмыкнул про себя. Я был уверен, что никто не смотрит. Схватив тест, я скатал его в трубочку и отнес на свое место в конце класса.

Я затолкал его в рюкзак. Две секунды спустя в класс вошла мисс Хэтэвей.

Она очень высокая, очень стройная и очень красивая. Белокурая, голубоглазая, с ослепительной улыбкой. Она носит темные свитера и короткие юбки поверх черных колготок. Все считают, что она самая шикарная училка во всей школе.

— Все мирно читают, — сказала она. — Я поражена.

Она присела на стол. Надела очки, а сумочку положила на пол.

Затем она обернулась и посмотрела на свой стол. Пересела на стул. А потом повернулась ко мне.

— Джексон? — окликнула она.

У меня перехватило дух.

О нет. Попался.

— Джексон? — повторила она.

Я уставился на свой рюкзак. Может, смогу убедить ее, что взял тест по ошибке.

— Джексон, я понимаю, что ты недавно испытал сильное потрясение, — проговорила мисс Хэтэвей.

— Э-э… да, — пробормотал я.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Если хочешь передохнуть в кабинете у медсестры…

Я испустил протяжный вздох. Она не видела, как я взял тест.

— Нет, я в порядке, — сказал я. — Трясет только немножко. Но я в порядке.

Все взгляды теперь были устремлены на меня.

— Мне сегодня, наверное, в кошмарах приснятся эти собаки, — сказал я. — Собаки с большими кисточками в лапах.

Шутка была так себе, но некоторые ребята засмеялись.

Мисс Хэтэвей улыбнулась… но вдруг изменилась в лице. Ее глаза округлились, а рот приоткрылся. Она смотрела на то место, где еще недавно лежал тест по истории.

— Та-а-ак, — протянула она. — Та-а-ак… — Она вскочила. Лицо ее покраснело. Она побарабанила пальцами по столу.

— Тест по истории пропал, — произнесла она сквозь зубы. Я видел, что она пытается держать себя в руках. Но она была зла и расстроена, и не могла этого скрыть.

Ее взгляд обежал комнату, переходя с одного лица на другое.

— Не сомневаюсь, что кто бы ни взял его, он сделал это случайно, — сказала она. — Если вы будете любезны немедленно вернуть его, я не скажу больше об этом ни слова.

Ребята что-то мямлили и перешептывались.

На другой стороне класса Штык пихнул локтем Майлза:

— Давай, Майлз. Верни его, — сказал он.

Все повернулись к ним. Штык поднял руки над головой.

— Шучу! — сказал он. — Просто шучу.

Майлз саданул Штыка под ребра.

— Ну как, смешно тебе?

— Это была скверная шутка, Микки, — нахмурилась мисс Хэтэвей. — Дело серьезное. Стащить тест с учительского стола — это серьезно. Для школы это преступление. За такое могут отчислить.

В комнате снова воцарилась тишина.

В голове у меня гудело. Ощущение было такое, будто я смотрю сквозь облачную пелену.

Мисс Хэтэвей оперлась руками на стол.

— Я спрашиваю еще раз, — сказала она. — Если вы взяли тест, просто принесите его сюда, и на этом вопрос будет исчерпан.

Никто не сдвинулся с места.

Она побарабанила пальцами по столу. А потом повернулась к Клэю Доббсу. Клэй совсем как моя сестрица Рэйчел — постоянно бедокурит. Такие в каждом классе есть.

— Клэй? — произнесла мисс Хэтэвей, смерив его злым взглядом. — Ты мне ничего не хочешь сказать?

Клэй проблеял что-то невразумительное. Точно овца, застрявшая в изгороди. А потом воскликнул:

— Вовсе нет! Что вы на меня-то смотрите?

Мисс Хэтэвей перевела взгляд на Штыка и Майлза.

— Вы, мальчики, просто шутили, верно? На самом деле ты не брал тест, не так ли, Майлз?

Майлз покачал головой.

— Я по истории отличник, — сказал он. — Жульничать мне без надобности.

— Тогда кто его взял? Ну же. Кто-то должен сознаться. — Взгляд мисс Хэтэвей медленно перемещался с одного лица на другое.

На меня она даже не взглянула. Она знала, что Джексон Стандер не мог похитить тест. Она знала, что я хороший, честный малый.

Наблюдая за ней, я не мог сдержать смеха. Ха-ха. Не повезло вам, неудачники. Завтра я с легкостью сдам тест на «отлично». Все верные ответы у меня.

Черт. Постойте-ка. Внезапно я осознал, что все ребята уставились на меня. И мисс Хэтэвей тоже.

О нет. Они смотрели на меня потому, что я гоготал во всю мощь своих легких.

После уроков я поспешил домой. Штык и Майлз хотели потусить. Но я отговорился, что мне слишком много задали на дом.

Мой разум пришел в норму. Я хотел решить свою проблему со Слэппи, пока еще чувствую себя самим собой.

В гостиной я услышал голоса, но не остановился, чтобы поздороваться. Взбежав вверх по лестнице, я влетел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Слэппи сидел на моей кровати, где я и оставил его утром. Когда я вошел, он распахнул глаза и склонил свою большую голову мне навстречу.

— Как дела, сынок? — воскликнул он высоким, тоненьким голоском.

— Не называй меня так! — заорал я. — Не смей называть меня сыном!

— Скажи-ка, сынок, ты получил мой сигнал?

Я нахмурился.

— Я получил твой сигнал. Слышал я твое идиотское чириканье. Ты заставил меня испортить все плакаты для ЦМ и разгромить класс. А — еще украсть тест.

Запрокинув голову, он расхохотался.

— И это только начало, сынок!

— Нет, не начало! — закричал я. — Это конец. Я серьезно, Слэппи. Не лезь в мою голову. Больше этот номер не пройдет!

Я пытался говорить сурово, но голос мой дрожал и срывался.

Его глаза закрылись, потом снова открылись.

— Веселье еще не началось, сынок. Это была разминка.

— Не-е-ет! — заорал я и бросился на него. У меня возникло внезапное побуждение схватить его и разорвать на куски.

Но не успел я подлететь к кровати, как вновь услышал этот звук. Громкое чириканье.

Зашатавшись, я остановился. Вдруг нахлынуло головокружение, слишком сильное, чтобы идти. Потолок и пол, казалось, устремились друг другу навстречу.

Я замотал головой, пытаясь стряхнуть это странное чувство.

А потом снизу позвала мама:

— Джексон? Ты дома? Иди вниз и поздоровайся! Приехали тетя Ада, дядя Джош и твой кузен Ноа!

Я застонал. Кузен Ноа? Ему восемь, и ведет он себя так, что хватило бы на двоих. Терпеть не могу ужинать с ним. Вечно у него еда прилипает к зубам. И он все время ноет, ноет, точно маленький.