Вадим Караваев - Наследие предков

Планомерное «навешивание лапши» на женские уши служило одной цели — сократить количество проверочных звонков на мобильный, поскольку обслуживание Сашкой своих многочисленных любовниц всегда сопровождалось финансово-временными затратами и вызывало праведное подозрение у недоверчивой супруги. Появившаяся возможность не приходить после работы домой была воспринята Шуриком как благое воздаяние за самоотверженную службу трудовому народу и употреблена на скоротечные походы в гости по многочисленным пассиям, коих в любом районе столицы имелось в избытке.

Вот именно это и вызывало злобную зависть коллег, особенно Костика, у которого из-за скверного характера как-то не складывалось с нежным полом. Еще бы тут не гневаться: разложенное переднее сиденье старенькой «Шкоды» и широкая кровать вкупе с объятиями страстной барышни не самого скромного поведения не шли ни в какое сравнение друг с другом.

— Ты с Гансом встретился? — недовольно прошипел капитан.

— Я, в отличие от некоторых, все успеваю! Сегодня ночью в Кунцево намечается большая тусовка нацистов и язычников всех мастей.

— А что Ганс знает о нашем Фаусте?

— Да мало, как и все. Ганс говорит, что из Украины вернулся только он один. Все остальные его соратники или сложили головы за «незалежность» на Донбассе или, разочаровавшись во власти еврейской олигархии в стране, побросали добровольческие батальоны и разбрелись кто куда. А вот о Фаусте давно не слышали. После начала конфликта на Украине его не видели ни здесь, ни там. По слухам его ждут сегодня на празднике в Кунцево. Там ведь грандиозный языческий праздник намечается.

— Так если тусовка намечается такой масштабной, то было бы недурно поучаствовать в ней, затерявшись в толпе.

— Опять под язычников закосить?

Шурик вспомнил начало своей карьеры оперативника, когда он вместе с сотней «родноверов» скакал возле костра на Купалу в надежде втереться в языческую тусовку. Тщетно. Молоденький волхв долго присматривался к нему, а потом чуть ли не до смерти отходил посохом. Что ему взбрело в голову, не ясно — то ли родные духи шепнули ему про недостойного верующего, то ли ясновидение или банальная интуиция — не ведомо. Фактом было то, что неприятный след от встречи с адептами возрожденной веры остался у Шурика и в душе, и на плутоватом челе в виде шрамов. По этой причине маячащая перспектива снова выдавать себя за ярого носителя светлых идей национал-социализма с неоязыческим уклоном совсем не казалась ему привлекательной.

После неблагозвучных пререканий чекисты обоюдным решением постановили вызывать на место проведения незаконного сборища группу прикрытия из состава Управления специальных операций ФСБ, потому как физическая и идеологическая подготовка современных язычников не позволяла надеяться на смиренное отношение к блюстителям основ государственного строя. Прикрепленный к ним новый опер Игорь молча впитывал основы борьбы с экстремизмом, сидя на заднем сиденье.

Ближе к первомайской полуночи просторная лесная поляна на окраине столицы оживилась: огромный костер пылал вровень с растущими деревьями, сотни людей толпились вокруг. Несколько бородачей в расшитых свастическими орнаментами рубахах наводили суету, пытаясь организовать пока еще плохо сведущую в тонкостях языческих гульбищ толпу.

Кого только не было на весеннем празднике! И вечно ищущие себя блажные патлато-бородатые раздолбаи со своими амебными спутницами, бесцельный жизненный путь которых странным образом привел их в языческую тусовку. И седовласые идейные реконструкторы древних обрядов с горящими глазами и бубнами, несмотря на комсомольское прошлое некоторых из них, без зазрения совести открыто именовавшими себя потомственными волхвами. Самая же многочисленная категория присутствующих состояла из националистически настроенной молодежи. Спортивного телосложения, накаченные, бритоголовые, они были одеты в фирменные прикиды от «Longsdale», «Stone Iseland» и иных почитаемых брендов: толстовки с капюшонами и «бомберы» (короткие куртки без воротников из прочной блестящей ткани), поло, майки, кроссовки, высокие шнурованные ботинки с металлическими вставками в носах, штаны в стиле «милитари». Те, кто были в футболках, красовались живописными татуировками, сплошь покрывавшими руки вплоть до запястий, тут было все: от фашистских флагов и орлов до рунических надписей и картин с изображением скандинавских богов. Лидерами тату-символики были неизменные «Черное солнце» и паутина на локтях, свидетельствующие о самой стойкой преданности бонхедовской идеологии.

Понаблюдав из окна машины за брутальной частью контингента весеннего праздника, борцы с террором решили все же не погружаться самостоятельно в ритуальную часть праздника, а по старинке воспользоваться услугами утыканной микрофонами и скрытыми камерами многочисленной агентуры, которой, к счастью, во всех представленных субкультурах хватало с избытком. Сами же чекисты предпочли на почтительном расстоянии слушать и следить за всем происходящим.

Праздник затянулся чуть ли не до рассвета. Никто из ожидаемых гостей так и не появился в объективах камер. Спецназовцы дремали в лесу в микроавтобусе, а оперативники допили последний кофе из термоса и уже начали собираться, когда в микрофоне одного из агентов вдруг начался плохо различимый диалог:

— Давайте закругляйтесь, сейчас должны гости подъехать.

— Макс, гости уже ждут в паре километров отсюда, а тут «мусорами» все утыкано. Ребята уже три ментовские тачки срисовали.

— Не бойтесь, пусть менты боятся! — этот ответ незримого оратора заставил проснуться и напрячься даже тех оперативников, которые, казалось, уже видели третий сон.

— Слышь, Кость, это что сейчас этот фашист болтнул? Что за ерунда? — напрягся оперуполномоченный Гущин, сидя в тонированном фургоне в нескольких сотнях метрах.

— Понтуется урод! Как за яйца возьмем и начнем трясти в камере, сразу же запоет по-другому, — озлобился капитан Березин, которому очередная нервная бессонная ночь явно не добавила жизнелюбия и служебного рвения.

Эфир вновь оживился неясными фразами, из которых можно было понять, что агента Ганса вместе с двумя десятками соратников правого движения ждут те самые «гости» где-то в лесу.

— Готовность номер один! Аккуратно сопровождаем объект, — спецназ получил приказ подполковника ФСБ Колунова Ивана Никифоровича, осуществлявшего общее руководство операцией и являвшегося непосредственным начальником опера-раздолбая Шуры и его нервного напарника Константина.

Пятнадцати бойцам Управления специальных операций Центра специального назначения ФСБ предстояло осуществлять незаметное преследование отделяющейся в северном направлении группы спортивных парней, в которую затесался дерганый агент Ганс. Целью данной операции был захват опасного преступника Смирнова Андрея Ивановича, ультранационалиста, связанного с международными террористическими группировками, известного по прозвищу Фауст.