Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

— А разве ты не читал «Пылающий остров»?

— Читал, классе в пятом. А вы разве запомнили?

— По-моему, ты фантастику на третий круг погнал. А вот насчет Бальзака или Цвейга, что-то не припомню. Ну а про Шерлока Холмса, я вообще молчу. С твоим-то послужным списком.

— Зато лично знаком с Хемингуэем и Твеном, — с гордостью отбил я удар.

Оксана мне ослепительно улыбнулась.

— Это замечательно, — согласилась Нина Николаевна, — но у нас еще много других писателей. Джек Лондон, например, или из наших, Беляев. Раз уж ты фантастику любишь. Неплохо пишет, по-моему. «Человека-амфибию» читал?

— Фильм смотрел, а после него, читать уже не интересно. Видишь происходящее глазами режиссера, или оператора-постановщика. Как-там у них…

— Надо же, — покачала головой библиотекарша.

— Шерлока Холмса это тоже касается. А хотелось бы увидеть что-то свое.

Я много лет числился читателем библиотеки, я знал здесь всех и все знали меня. Но тем не менее, Нина Николаевна внимательно пролистала книгу на предмет вырванных или поврежденных страниц. Не спеша поставила свою подпись в колонке «принято» в моей читательской карточке и удовлетворенно чуть кивнула головой.

Оксана легко подхватила книгу, опять улыбнулась мне и тихо шурша тапочками по линолеуму, скрылась в тени среди высоких стеллажей.

— До свидания, Нина Николаевна, — сказал я, направляясь к выходу.

— Всего хорошего, Артем, — услышал я в ответ ее холодный официальный голос. Лишенный каких-либо эмоций.

А вот только что она была живым человеком, а не роботом. Но сказка закончилась, карета превратилась в тыкву, а Золушка в Нину Николаевну. Интересно, в кого превращается Оксана, когда ей некому улыбаться.

Когда я подходил к гардеробу, посетители (в количестве двух человек) уже покинули здание библиотеки. Как оказалось, гардеробщицы тоже не было. Ее постоянное рабочее место — старенький стул за стареньким небольшим столиком, на котором лежали кроссворды и какой-то детективчик, было пустым. Я вошел в гардероб, обставленный вешалками с металлическими блестящими крючками для одежды. На крючках покоились в полном молчании номерки, похожие на дешевые серьги.

— Артем, пока, — послышалось за моей спиной.

Младший научный библиотечный сотрудник Оксана, держа зонтик наготове, направлялась к выходу. Вместо тапочек, на ее ногах теперь красовались кроссовки на толстой подошве, в которых можно было не обращать внимания на лужи.

— Счастливо, — отозвался я, получив в награду очередную порцию солнечной улыбки и хорошего настроения.

Входная дверь захлопнулась, Оксана растворилась в дождливом сумраке. Солнышко исчезло за тучей. Я зашел в гардероб. Ситуация была не нова, да и куртка меня заждалась, но хозяйничать самому тоже не хотелось.

— Баб Люба! — позвал я, выглянув в коридор. Никого. Не дождалась последнего посетителя, решил я. Ушла смотреть свой очередной любимый сериал. Какой крутят по ящику в настоящий момент, тот и любимый. А какие еще развлечения существуют для одинокой пенсионерки? С подругами петь песни на завалинке?

Теперь оставалось самое трудное — подойти к своей куртке, надеть ее и уйти. Я направился к ней, висящей в дальнем углу. Одинокой и молчаливой в этой тишине.

Целую жизнь назад, еще первоклашкой, я впервые пришел в эту библиотеку. Количество моих визитов исчисляется… ну, наверно тысячами. Были и потери книг, и возмещение их более новыми. Была даже драка из-за журнала с каким-то умным пацаном в очках. И моя читательская карточка менялась чаще, чем у остальных, вместе взятых. Наверно. И неоднократно я сам забирал свои вещи, когда Любовь Георгиевна, она же баба Люба, не дожидаясь меня, вечно последнего посетителя, спешила на очередной сеанс какой-нибудь мыльной оперы.

Но на этот раз ситуация было немного другой. А именно — на противоположной вешалке, аккурат напротив моей куртки, висела сумочка. Женская, красного цвета. С синими, желтыми, зелеными камешками, расположенными в хаотичном узоре, отдаленно напоминающим сказочный цветок. Полная безвкусица. Сумочка тихо ютилась на крючке под номером 33. Примечательно, что номерок отсутствовал. Значит, хозяйка сумочки ушла передо мной и после бабы Любы. И сумочку забыла, и номерок умыкнула. Или задумалась или спешила. И вместо того, чтобы спокойно уйти, я пустился в размышления об этой сумке и ее хозяйке.

Можно было попробовать догнать девушку. В том, что это была девушка, и притом, симпатичная, я не сомневался, потому что мне так хотелось. Да и такая дешевая сумочка взрослой солидной женщине навряд ли была к лицу. Но героический порыв броситься вдогонку за прекрасной незнакомкой прошел также внезапно, как и появился, стоило только представить мокрую от дождя улицу, погруженную в вечерний холодный сумрак. Да и вспомнить, хоть отдалено, какого-нибудь из двух посетителей, я не мог. Для меня все они были на одно лицо. Если я кого и мог догнать, так это вечно улыбающуюся Оксану, но на данный момент это было ни к чему.

Я неторопливо напялил на себя куртку, пытаясь решить эту, казалось бы, простую задачу.

Как вариант, можно было отдать сумочку Нине Николаевне. Или просто пойти домой и оставить все, как есть. Владелица сама завтра придет, получит все в полной сохранности и спасибо скажет. Но что-то держало меня здесь. В библиотеке было тихо, спокойно. Весь мир со своей суетой сюда не проникал. Я прислонился к стене, скрестив руки на груди и разглядывая сумочку — нехитрый, но уж очень интересный предмет. Какой-то манящий. Еле ощутимый сквозняк чуть качал ее, как самый ленивый маятник на свете. Так что же мы будем делать?

В коридоре послышались шаги, и в дверной проеме появилась Нина Николаевна. Внимательно посмотрев на меня поверх очков и выждав паузу, строго спросила:

— Ты еще здесь?

— Уже ухожу, — я проскочил мимо нее, застегивая молнию на куртке, — еще раз, до свидания.

— До свидания, — с небольшой заминкой послышался за спиной голос, подозрительный и холодный.

Дверь библиотеки за мной захлопнулась, и я очутился в реальном мире, где нет вымышленных героев и сказочных событий. Я накинул капюшон на голову — дождь, не такой сильный, но настойчивый, продолжал идти, и похоже, не собирался останавливаться. Серые холодные тучи не спеша направлялись с севера на юг, неся с собой холод и промозглую слякоть. Первые желтые листья падали на мокрую землю, покачивались на поверхности мутных луж, уплывали вместе с потоками грязной воды в теплые страны. Туда, откуда им не захочется возвращаться. Я закурил сигарету и пошел домой, перепрыгивая и обходя темные лужи и извилистые ручейки, в которых отражалися желтый свет фонарей и окна уютных квартир. По пути я собирался зайти в магазин, купить что-нибудь к чаю.