Евгений Башкарев - Взаимосвязи

— Чёртова старуха! — пробурчал он и бросил верёвку.

Он полез вниз, браня все вокруг. Спускаясь, Дима задел курткой сук, услышал характерный звук и заругался ещё громче. Всё, на чём стоял свет, представляло для него убогое зрелище. Всё действовало на нервы. Холодно, мерзко, ничего не получается, и всё это на глазах у девочки — что может быть хуже в такой чудесный хэллоуинский вечер?

Он подошёл к забору и посмотрел в окно, где висел колотун. Кристина тоже вышла из-за укрытия. Дима не хотел её слушать сейчас. Он злился.

Но Кристина не могла стоять молча. Девочкам её типа свойственна любознательность. Она подошла к Диме и разочарованно посмотрела на колотун.

«И это всё?» — сказал её вздох.

— Может, её нет дома? — предположила Кристина. — Или она крепко спит?

— Или она померла! — Дима стукнул по забору ногой. — Надо снимать колотун и дёргать отсюда!

— Или… поставь на другое окно, — предложила Кристина.

За углом располагалось второе окно, и ребята знали, что оно тоже ведёт в единственную комнату маленького дома.

— Если я поставлю колотун там, то где мы будем прятаться? Верёвка не достанет до дерева, а если и достанется, то картошка не будет висеть под углом.

— Тогда я не знаю, — не особо напрягаясь, сказала девочка.

«Давай ещё плечами пожми!» — подумал Дима.

— Вот и я не знаю… — Он повис на заборе.

Старые секции закачались, калитка задрожала. Он перекинулся на другую сторону и вновь почувствовал себя странно. Злость исчезла, как только он оказывался на чужой территории. Во дворе старухи он ощущал странный испуг — будто кто-то подглядывал за ним.

Дима с тревогой посмотрел на окно. Колотун не шевелился. Картофелина замерла, точно её поставили на распор. Верёвка терялась в темноте.

Он помедлил, всматриваясь в контур занавесок. К сожалению, чернота вокруг дома и внутри дома не давала увидеть, что находилось по другую сторону окна. Дима предполагал, что там пустая вонючая комната — как и у всех одиноких стариков, доживающих свой век. Кровать, стол, стеллаж с книгами, куча лекарств на прикроватной тумбе — одним словом, ничего лишнего. И всё-таки Дима сомневался: не могла старуха не слышать такой стук.

Дима не стал вытаскивать иголку из-под штапика. Он воткнулся лбом в стекло и заглянул внутрь дома. Теперь, без отражения света, он разглядел противоположную стену и кое-какую мебель, стоявшую вдоль стены. Он видел подпёртую к столу кровать. Плоские спинки выделяли её на пустом фоне. Видел нечто похожее на стул, на котором стоял непонятный предмет. Дима решил, что это горшок.

Слева от кровати было черно, и комната словно заканчивалась. Справа находился шкаф. Во всяком случае, Дима решил, что это шкаф, судя по его высоким габаритам. Рядом с окном стоял телевизор.

Дима отлип от стекла и чуть не подпрыгнул, увидев рядом с собой подругу.

— Ты… как ты перелезла через забор?! — выпалил он.

— Я не перелезала через забор. Я зашла через калитку.

— Калитка была открыта?

— Да. Я сама удивилась. Старуха, похоже, никого не боится.

Кристина заглянула в окно.

— Ты что-то увидел?

— Я… — Дима ещё находился в ударе после своей глупости. Ведь он тоже мог спокойно зайти через калитку. Зачем же он карабкался на забор? — Ничего. Просто пустая комната. Стул, стол, кровать. Что ещё можно там увидеть?

— А бабка? — прошептала Кристина. — Где бабка? Она там?

— Откуда мне знать! Я её не видел.

Кристина отошла от окна.

— Здесь ничего не видно из-за занавески. Белый тюль всё отражает. Нам надо заглянуть в другое окно — там тюля нет. Оно залеплено газетами, но почти все они уже отвалились.

Дима снова упрекнул себя в идее. Он мог подумать об этом раньше, но почему-то не подумал.

— Пойдём. — Кристина взяла его за руку. — Потом вытащишь свой ко-ло-тун.

Дима не ожидал от подруги такого шага. Его возмутила не столько её идейность, сколько смелость, какой Кристина никогда не обладала. Он знал её всю жизнь, потому что они были соседями. Ему казалось, что каждый её шаг он видел наперёд. И вдруг она заходит в чужой двор, берёт его за руку и ведёт к окну, на котором (они оба это знали) нет занавесок. К самому опасному окну дома. Через то окно старуха столько раз высовывала свою голову, чтобы поорать на них! На нём даже огранка была, как в старых русских сказках.

Поведение девочки ударило по Диминому самолюбию и в то же время встряхнуло его. Мальчик последовал за ней к углу дома.

— А ты боишься, да? — спросила она.

У девочек вроде Кристины есть удивительное свойство — совать в улей палку, — но Дима не подал виду, что чем-то обижен.

— Нет, — хмыкнул он.

Кристина усмехнулась:

— А мне кажется, боишься.

— Нет!

— У тебя руки трясутся.

— Это ты боишься.

— Если бы я боялась, я бы стояла за кирпичами… Или вообще не пошла бы с тобой.

— Тогда зачем пошла? Сидела бы за кирпичами.

— Скучно. А с тобой всегда какое-нибудь приключение.

Они обогнули дом и встали возле намеченного окна. Кристина прижалась к стене, оставив Диме только два варианта: глянуть в окно или вернуться к калитке.

— Давай, — шепнула девочка и улыбнулась: — Ты же не боишься.

— Я… — Дима надвинул на лоб шапку.

С каждым годом их дружеские отношения заходили в тупик. И Диме казалось, что происходило это по вине Кристины. Девочка менялась не в лучшую сторону, пока он оставался стоять на месте.

Дунул ветер. Ветви каштана угрожающе зашумели. Диме почудилось, что внутри него завыли волки. Он приблизился к стеклу, ощущая в своём теле нечто большее, нежели просто неуверенность. Стекло словно отталкивало его от себя, из-за чего на мальчика нахлынуло волнение. А вдруг что-то случится? И несмотря на то что видимых причин этому Дима не находил, что-то в его голове давало отпор: «Отойди от окна! Ничего хорошего ты там не увидишь». Да и что, вообще, он хотел там увидеть?

— Ты в порядке? — окликнула его Кристина. — Если боишься, тогда нам лучше пойти домой. Ничего страшного, что ты немного…

— Замолчи! — шикнул на неё Дима.

— Просто у тебя такой сосредоточенный вид, будто ты отгадываешь слово на «Поле Чудес».

— Замолчи! — повторил он.

Кристина отошла к калитке:

— Грубый ты!

Но Дима её уже не слышал. Он собрался с мыслями и прильнул к стеклу. В глазах у него потемнело. Он не ожидал, что так быстро и чётко увидит очертания комнаты, но весь скудный скарб, что находился под крышей дома, словно бросился на него. Дима зажмурился.

Пустая кровать, шкаф на дальнем плане, телевизор и письменный стол Диму больше не интересовали. Его взгляд привлекла единственная вещь, точно памятник, возведённая посреди комнаты. Сначала Дима принял её за столб, подпирающий потолок старого дома. Но вещь выглядела слишком неровно даже для подпоры, подобранной из не самой лучшей древесины. Когда Дима присмотрелся к основанию, он понял, что «столб» даже не опирается на пол, а едва заметно покачивается, словно выискивая, куда свалиться.