Генри Каттнер - Рассказы. Часть 1

Сверху больше не раздалось ни звука, и ни один из них не вымолвил ни слова. Только стук их шагов по лестнице нарушал тишину. И когда они остановились возле комнаты Авис Лонг, тишина усилилась. Это была тишина ощутимая, полная, совершенная.

Рука доктора Клегга метнулась к дверной ручке, осторожно потянув.

— Смотри! — пробормотал он. — Должно быть, она встала и заперла ее.

Мейсон нахмурился.

— Окно, как ты думаешь, она могла бы…?

Доктор Клегг отказался встретить его взгляд. Вместо этого он повернулся и обрушил свое массивное плечо на дверную панель. Мышцы вздулись на его шее.

Затем панель треснула и сдалась. Мейсон подошел и открыл дверь.

Они вошли в темную комнату, доктор Клегг шел первым, он потянулся к выключателю. Резкий, электрический свет наполнил комнату.

Это была дань уважения силе внушения, потому что оба мужчины взглянули не на пациента в постели, а на круглое окно высоко в стене.

Холодный ночной воздух струился через зубчатое отверстие там, где стекло было разбито, словно ударом гигантского кулака.

Фрагменты стекла лежали на полу внизу, но никаких следов метательного снаряда. Хотя очевидно было, что стекло сломали с внешней стороны.

— Ветер, — пробормотал тихо Мейсон, но он не смог посмотреть в глаза доктору Клеггу, когда говорил. Ибо не было ветра, только холодный, мягкий ветерок, который так легко опускался с ночного неба. Только холодный, мягкий бриз, колышущий занавески и заставляющий танцевать сарабанду [26] Сарабанда (исп. zarabanda) — старинный испанский народный танец, исполняется с роялем и струнными инструментами, реже — с духовыми. тени на стене; тени, которые танцевали в тишине над большой кроватью в углу.

Ветер, тишина и тени окутали их, когда они взглянули на кровать.

Голова Авис Лонг лежала на подушке и была повернута к ним. Они могли видеть ее лицо совершенно ясно, и доктор Клегг понял на основе своего опыта то, что Мейсон знал инстинктивно — глаза Авис Лонг были закрыты в смерти.

Но не это заставило Мейсона тяжело сглотнуть и содрогнуться, — и не вид самой смерти заставил доктора Клегга громко вскрикнуть.

Не было ничего, что могло бы напугать в чертах этого спокойного лица, обращенного к ним в смерти. Они не кричали при виде лица Авис Лонг.

Лежа на подушке огромной кровати, лицо Авис Лонг выглядело совершенно спокойным.

Но тело Авис Лонг… пропало.

Robert Bloch. «The Shadow from the Steeple», 1950.

Уильям Херли был ирландцем по крови и таксистом по профессии — в свете этих двух фактов излишне уточнять, что поговорить он любил.

Тем погожим вечером, едва он посадил пассажира в центре Провиденса, как тут же и дал волю языку. Пассажир, высокий, худощавый, тридцати с небольшим лет, устроился на заднем сиденье, крепко вцепившись в портфель. Он назвал адрес по Бенефит-стрит, Херли стронулся с места — и мотор и язык разом включились на полную мощность.

Разговор вышел односторонним. Херли начал с того, что откомментировал сегодняшнюю игру «Нью-Йорк джайентс». [28] «Нью-Йорк джайентс» («New York Giants») — профессиональный футбольный клуб, выступает в Национальной футбольной лиге. Основан в 1925 г. Нимало не обескураженный молчанием пассажира, отпустил несколько замечаний о погоде — недавней, нынешней и ожидаемой. Поскольку ответа не последовало, водитель перешел к местной сенсации, а именно к сообщению о том, что утром из передвижного цирка братьев Лэнджер сбежали два черных леопарда, или пантеры. В ответ на прямой вопрос, не видал ли тот зверюг, пассажир покачал головой.

Водитель отпустил несколько нелестных замечаний о местной полиции и ее полной неспособности отыскать и схватить животных. Лично он всегда придерживался мнения, что отдельно взятый отряд доблестных блюстителей порядка даже простуду схватить и то не сможет, если запереть его на год в холодильнике. Шутка пассажира не позабавила, и не успел Херли продолжить свой монолог, как машина уже прибыла по нужному адресу. Восемьдесят пять центов перешли из рук в руки, пассажир с портфелем вышел, и Херли укатил прочь.

Водитель, в ту пору сам того не ведая, был последним, кто смог или захотел засвидетельствовать, что видел пассажира живым.

Все дальнейшее — чистой воды домыслы; возможно, что оно и к лучшему. Разумеется, к определенным выводам о том, что именно произошло той ночью в старинном особняке на Бенефит-стрит, прийти нетрудно, да только выводы эти не из приятных.

Одну мелкую загадочную подробность прояснить несложно, а именно отчужденную молчаливость пассажира. Пассажир этот, именем Эдмунд Фиске, из Чикаго, штат Иллинойс, размышлял об итоге пятнадцатилетних поисков: поездка на такси стала последней стадией этого долгого путешествия, и теперь он прокручивал в уме все предшествующие тому обстоятельства.

Эпопея эта началась для Эдмунда Фиске восьмого августа 1935 года, в день смерти его близкого друга, Роберта Харрисона Блейка из Милуоки.

Подобно самому Фиске на тот момент, Блейк, некогда не по годам развитой юноша, заинтересовался сочинительством фантастических рассказов и в результате вошел в «круг Лавкрафта» — группу писателей, что поддерживали переписку друг с другом и с ныне покойным Говардом Филлипсом Лавкрафтом из Провиденса.

Так познакомились Фиске и Блейк: сперва переписывались, потом стали ездить друг к другу в гости из Милуоки в Чикаго и наоборот; их общая увлеченность сверхъестественным и фантастическим в литературе и искусстве заложила основы крепкой дружбы, которая оборвалась лишь с нежданной и необъяснимой смертью Блейка.

Бóльшая часть фактов — и некоторое количество предположений, — касающихся смерти Блейка, вошли в рассказ Лавкрафта «Гость-из-Тьмы», опубликованный больше года спустя после смерти молодого автора.

У Лавкрафта были все возможности наблюдать за развитием событий, ибо это по его предложению юный Блейк переехал в Провиденс в начале 1935 года; Лавкрафт лично подыскал ему жилье на Колледж-стрит. Так что, пересказывая странную историю последних месяцев жизни Роберта Харрисона Блейка, старший автор-фантаст выступает его соседом и другом.

В своем рассказе он повествует о попытках Блейка начать роман, посвященный сохранившимся в Новой Англии ведьминским культам, но скромно умалчивает о своем собственном участии — при том, что немало помог юному другу с материалом. По-видимому, Блейк начал работать над своей задумкой, а затем увяз в кошмаре куда более страшном, нежели любые порождения его фантазии.

Ибо Блейк вздумал изучить полуразвалившееся черное здание на Федерал-хилл — заброшенные руины церкви, что некогда служила приютом для эзотерического культа. В начале весны юноша побывал в каменной громаде, которую все обходили стороной, и сделал ряд открытий, что (по мнению Лавкрафта) неизбежно обрекало его на смерть.