Елена Усачева - Большая книга ужасов — 76 [сборник]

Дыхание перехватило. Желудок сжался. Чтобы не стало опять страшно, я подобрал палку и ткнул ею в книгу. Обложка откинулась, потянув за собой страницы. Они открылись веером и тут же вспыхнули. Мгновенно стало светло и жарко. Чернов дернулся. Мара заулыбалась.

— Ладно, — поднялся Сумерник. — Я пойду веток наберу, а вы спать укладывайтесь.

— Я не усну, тут страшно, — сообщила Мара.

— Не спи, — не стал спорить Сумерник.

— Да нет тут ничего, — вдруг выдал Чернов и потопал к машине.

От него я такого не ожидал. Думал, устроит сейчас очередную движуху. Запричитает, что мы психи и что надо срочно бежать куда глаза глядят. Хотя в темноте они особенно ничего не видели.

Я потянул из кармана телефон. Он, конечно, никакую связь не нашел. Зато показал, что время детское, за десять. Но спать вдруг захотелось очень сильно. Двоюродные отвалили к машине. Я взял спальник, здраво рассудив, что если бы Сумерник сам делил постели, то как старший и мудрый взял бы тонкое одеяло. Одеяло я ему и оставил, а сам завернулся в приятно шуршащий кокон, сунул макушку в наголовник и приготовился отойти ко сну. Вокруг разлился легкий перезвон. Словно на веревочке повесили колокольчик и легкий ветерок его слегка постукивает о стену. Осторожно так.

Я приподнялся, потому что ничего колокольного у нас не помнил. А значит, кто-то шел, позвякивая колокольчиками. Эти кто-то быстро нарисовались из темноты. Невысокие человечки, ростом с Мару, такие же пухлые, но лица взрослые. На головах у них были широкополые островерхие шляпы, унизанные колокольчиками, как елка игрушками. Человечки безостановочно что-то жевали — челюсти у них так и ходили.

Жвачку жуют, подумал я. Стало завидно. Потому что у нас ни жвачек, ни еды. Живот булькнул, сообщая, что согласен со мной.

Из темноты за человечками выступила уже знакомая мне тетка — молодая, с растрепанными по плечам волосами, в длинной светлой в полоску юбке и кофте в мелкий цветочек.

— Я добрая волшебница, — сообщила она, и я не поверил. Потому что лицо у нее при этом не выражало никакой доброты. Оно было как на той фотографии на надгробии — никакое. — И я тебе скажу, что все закончится хорошо.

Она стала клониться ко мне. При этом человечки еще активней зажевали и закивали головами, так что звон уже заполнил все вокруг.

— А чтобы ты не переживал, я подарю тебе поцелуй. С человеком, которого я поцелую, ничего не случается.

Волшебница потянула ко мне губы. Я перепугался, что целоваться мы с ней сейчас будем по-взрослому, что она потом чего еще потребует. Увернулся. Губы ее впечатались в лоб. Меня словно ледяной иголкой пронзили. Стало жутко больно. Я понял, что сейчас помру. А эти чудаки в шапках все звенели и звенели.

Звон выдернул меня из кошмара. Трезвонил сотовый. Это была мама. Хотела узнать, как наши дела.

Наши дела шли отлично. Хоть и были немного странные. А что? Странность — это наше второе «я». С нами постоянно что-то странное происходит. Я спросил маму, не замечала ли она чего странного в последнее время. Мама засомневалась, но обещала подумать.

Не сказать, что я спал крепко. Мне не хватало моей любимой кровати, подушки и одеяла. Сначала спать было жарко, потом мокро, потом холодно, потом под бок мне подлезла кочка. А вначале был дурацкий сон. Но вот я понял, что выспался. В том смысле, что спать больше не мог. А еще понял, что все-таки произошло что-то плохое.

— Славик где? — С перепугу я вспомнил, как зовут двоюродного.

Его не было ни около костра, ни в машине.

Я забарабанил в стекло.

— Где Чернов? — рявкнул я Маре, лежащей с закрытыми глазами.

Не было ни куртки, ни планшета.

— Его украли! — взвизгнула Мара. Она шарила по дивану вокруг себя в поиске очков и не находила их. Я порадовался. Может, без очков она будет не так орать?

— На фига он им нужен, если есть планшет? — спросил я. Вспомнился ночной звонок мамы. Появилась связь, и это что-то значило.

— Это ведьма, ведьма! Я видела сон! — как-то особенно противно верещала Мара.

Сон видели все, и это не повод так орать.

— Я видела ведьму, она говорила, что убьет нас. Что нам надо убираться.

— Что у тебя со лбом? — спросил Сумерник.

Я посмотрел на Мару. Как раз на лбу и сидели ее дурацкие очки.

— Сон! Мне сон приснился… — металась по салону девчонка.

Я потер лоб. Стрельнуло болью.

— Ты чего, башкой в костер лег?

Я влез в машину, глянул в зеркало заднего вида. Красное пятно. Овальное. Неужели и правда поцеловала? Мне не приснилось?

Поднял руку, но трогать не стал. И так чувствовал, что кожа содрана. Дня через два пройдет.

Сон так ярко встал передо мной, что я зажмурился.

— Что с тобой? — Сумерник забрался на водительское сиденье. — Больно?

Мне было не больно, а жутко. Что за бред?! Ко мне пришли Жевуны и волшебница поцеловала меня в лоб? Дожили!

— Четкий след, как будто угольком приложили. — Сумерник задержал мою голову, а потом резко отпустил. — Выстрелило из костра, наверное.

Я сполз по сиденью. Из костра — ну конечно!

Очень хотелось потереть лоб, чтобы содрать метку. Но было и так больно. Куда больше-то?

Ткнул пальцем в болячку и подумал, что если это была колдунья (если допустить, что колдуньи вообще существуют), то она пообещала мне свою защиту. И счастливое возвращение домой. Надо, пожалуй, прочитать книжку. Как там обстояли дела со счастливым возвращением?

Но тут я вспомнил кое-что другое. Взгляд невольно упал на навигатор. Черная коробочка. Я прямо увидел, как Сумерник достает его из упаковки еще там, дома. Он был завернут в маленький пакет. Вместе с навигатором из коробки выскальзывает листок. И Кирилл этот листок откладывает.

— Нам надо вернуться! — подпрыгнул я на кресле.

— Ясен пень, надо. — Сумерник полез под машину.

— А Слава? — пискнула Мара.

Я сдержался, чтобы не высказать общее мнение, что без двоюродного дорога пойдет бойчее.

— Он, наверное, куда-то отошел, — Сумерник ковырялся под капотом.

— А если его ведьма к себе забрала?

Я постарался прислушаться к себе. Ночная тревога больше не возвращалась. Хотя я честно старался вообразить какой-нибудь страх. Как там обычно в фильмах ужасов бывает? Монстр с бензопилой. Заброшенный дом со скрипящими половицами. Псих с рогаткой. Нет, мимо. У нас было очень странно и совсем непонятно. Но еще не появилась табличка «ВЫХОДА НЕТ». У нас была машина, и на ней можно было уехать.

Вариантов с исчезновением двоюродного было несколько — от инопланетян до разломов Земли. Могли быть еще разбойники с пиратами, но пираты сразу отпали, потому что не хватало моря. Или это были сухопутные пираты?

«Куда-то» — это всегда сложное направление. Но разрешилась загадка легко. Я увидел следы. Пришлось выпрыгивать из машины