Бентли Литтл - Коллекция

Теперь, впрочем, я был один.

И они становились сильнее.

Прошлой ночью это был паук.

День был долгий, без происшествий. По крайней мере, никаких злонамеренных происшествий. Весь день я расчищал тропинку, ведущую через лес к пруду. Старая тропинка заросла сорняками из-за того, что ее не пользовались и за ней не ухаживали. Хотя день был прохладным и даже немного пасмурным, работать было тяжело. К тому времени, как я собрался уходить, мне было жарко, я устал и вспотел, как свинья.

Я заслужил ванну.

Я решил воспользоваться ванной комнатой на третьем этаже, маленькой, занимающей место размером с чулан, с туалетом, ванной и раковиной. Вода была успокаивающей и приятной, поэтому я откинулась назад и расслабился, устраиваясь поудобнее. Я заснул в ванне.

Когда я проснулся, что-то было не так. К этому времени вода в ванне была еще теплой, но не настолько теплой, чтобы остановить появление мурашек на моей руке. Испугавшись без особой причины, я поспешно открыл слив, затем встал из ванны и схватил полотенце, чтобы вытереться.

Именно тогда я заметил паука. Черный и большой, как яблоко, с ярко-голубыми глазами и рядом синих зубов-пуговиц, он висел на ниточке посреди ванной комнаты. Не знаю, как я мог пропустить его.

Он начал двигаться ко мне; медленно, равномерно, все еще подвешенный на своей нити, как будто вся паутина была что-то типа дорожки на потолке. Я прижался к стене, обнаженный и дрожащий. Паук продолжал наступать.

В отчаянии я перепрыгнул через край ванны, ударившись коленом о край, и покатился по полу под висящим существом. Я поднялся на пульсирующее колено и попытался открыть дверь ванной, которую по глупости запер.

Но я был недостаточно быстр. Паук и его нить приближались ко мне все быстрее, набирая скорость.

Я снова перекатился под него и прыгнул обратно в ванну, как раз когда последняя струйка воды закружилась в водостоке. У меня началась клаустрофобия. Ванная комната казалась меньше с каждой секундой. Унитаз не в том месте — я думал бессвязно. Раковина занимала слишком много места. Я обнаружил, что мне некуда идти, кроме как по узкому проходу, который охранял паук.

Может быть, на этот раз мне удастся добраться до двери. Боль в колене стала почти невыносимой. Я взобрался на край ванны, прижался к боковой стене и проскользнул мимо висящего ужаса, его большое волосатое тело было в полу дюйме от моего.

Я подошел к двери и одновременно обернулся. Никаких шансов. Времени не было. Паук направлялся прямо к моему лицу, двигаясь быстро и ухмыляясь.

А потом все исчезло.

Это был еще один из их трюков. Я рухнул на пол, пот лился с каждого дюйма моего тела, хотя температура была едва выше нуля. Я должен был знать с самого начала, то, что мы с Кэти всегда знали, но я не понимал этого, пока все не закончилось. Я воспринимал это как реальность на протяжении всего пути.

Я проигрывал битву.

Этим утром я проснулся рано. Решил провести день, просто готовя. Это меня расслабляет. Это позволило бы мне придумать способ борьбы с этим вторгающимся безумием. Я встал с кровати и накинул халат. Мои глаза все еще были полузакрыты, и я потер их, чтобы лучше видеть.

Именно тогда я и заметил комнату.

Это была вовсе не моя спальня, а боулинг-клуб. Я сидел рядом с пожилой парой, которая насмешливо смотрела на меня, словно ожидая, что я что-то скажу.

— Простите, — пробормотал я. — Я не расслышал.

Старик встал с фанерного складного стула и схватил большой черный шар для боулинга.

— Я сказал: «Хочешь пойти первым?» — повторил он. Он вышел на дорожку.

— Неважно. Я пойду.

Он покатил шар по дорожке, и тот, удаляясь, становился все больше. Мои глаза следили за шаром до кеглей, но кеглей не было. Вместо них стояла группа людей в форме кеглей, не двигаясь, пока шар катился к ним, увеличиваясь в размерах.

Одной из них была Кэти.

— Боже мой! — я заплакал. К счастью, старик не очень хорошо играл в боулинг, и мяч соскользнул в желоб, не задев Кэти.

— Нехорошо, Хьюберт, — сказала пожилая дама через два стула от меня.

Я не мог в это поверить. Я вскочил со стула, побежал по дорожке и схватил Кэти на руки.

— Смотрите! — объявил Хьюберт. Он снова покатил мяч, а я стоял там, человеческая кегля для боулинга, не в силах пошевелиться, держа Кэти, пока мяч катился все ближе. Я почувствовал ветер, когда чудовищный предмет пролетел мимо нас.

Хьюберт разговаривал со своей женой и снова собирался играть в боулинг, поэтому я перекинул Кэти через плечо (она была легкой) и побежал по дорожке мимо пожилой пары к двери. За пределами боулинг-клуба мой дом представлял собой лабиринт обшитых панелями комнат с красными коврами и голыми лампочками, свисающими с низких потолков. В каждой комнате было несколько дверей и каждая дверь вела в другую комнату, которая, в свою очередь, вел в другие комнаты.

Я просто бежал. С Кэти на плече я бежал. Позади нас раздался звук опрокидываемых кеглей. Громко.

Только это были не кегли.

Комнаты, по которым мы бежали, теперь были обставлены мебелью. В одной была низкая кушетка, в другой — кровать. Стало попадаться больше кроватей, и в одной из комнат, через которую мы пробежали, на водяной кровати сидели мужчина и женщина.

Стало ясно, что мы бежали по задворкам какого-то чудовищного борделя.

Потом дешевые, обшитые панелями комнаты закончились, и мы оказались в моей комнате, в моем доме. Кэти и я.

Я вернул ее.

Она все еще была в каком-то трансе, но ее глаза начали двигаться, и мне показалось, что я увидел, как шевельнулся ее левый мизинец. Я быстро отнес ее в ванную комнату и осторожно опустил в ванну, включил холодную воду и плеснул ей в лицо, чтобы разбудить. Но вода была для нее как кислота, и она начала растворяться в жидкости.

И она исчезла.

Откуда-то донесся смех.

Это была последняя капля. Я могу принять что угодно, только не это… осквернение моей жизни с Кэти. И вдруг мне стало все равно, что происходит. Я просто хотел спасти себя, сохранить рассудок, убраться оттуда к чертовой матери.

Даже не остановившись, чтобы надеть настоящую одежду, все еще в халате, я выбежала из дома в гараж, где меня ждала машина. Я снял ключ с крючка на стене из прессшпана, сел в машину и захлопнул дверцу. Машину было сложновато завести, так как ею не пользовались после ухода Кэти, но, в конце концов, она заработала.

И я уехал.

Я ехал прямо по городу, даже не глядя по сторонам. Люди, должно быть, думали, что я сошел с ума. Я так давно не садился за руль, что не очень хорошо знал местность и не знал, куда ведут многие дороги. Но это не имело никакого значения. Я просто ехал. И ехал быстро.

Машина остановилась около полудня в незнакомом городе. Из-под капота повалил дым, и я въехал на заправку. Механик в засаленных джинсах и заляпанной маслом футболке вышел из гаража и открыл капот. Я вышел из машины, чтобы присоединиться к нему.