Денис Матвиенко - Проклятый детектив

— Дядя Дэнни, откройте! Это Диана пришла! Я вам молоко принесла!

Услышав этот голос, Даниель улыбнулся. Это была дочка соседки, Диана Трисс. Он открыл белый кухонный шкафчик над плитой, достал оттуда начатую пачку овсяного печенья с шоколадной крошкой. Оно ждало именно её прихода. Детектив открыл дверь и увидел эту малютку. Диане было семь лет, черные кудрявые волосы до плеч, милая жизнерадостная улыбка до ушей, в желтом сарафане. Она держала в руках трёхлитровый бидон, в котором было молоко. Он улыбнулся ей, взял бидон из её рук, налил молоко в ковшик, и поставил его на огонь.

— Кофту взяла? — спросил Даниель у Дианы

— А то если будет холодно — накинешь её на себя, чтобы не замёрзла!

— Взяла! — сказала малютка, и показала пальчиком на кофту, что держала у себя в руке.

— А вы печенье не съели, Дядя Дэнни? — спросила Диана с толикой надежды.

— Нет, не съел, я его кушаю только с молоком, когда ты приходишь. Ну, поднимайся наверх, я принесу остальное — сказал Даниель, и отдал ей пакет с печеньем. Он проверил ковшик, молоко не кипело, но уже было подогрето. Детектив взял его и разлил по стаканам. Потом взял молоко, вышел на лестничный пролёт дома. Поставил стаканы на пол, и закрыл дверь квартиры на замок. Возле него стояла Дженет Трисс. Русые прямые волосы до лопаток, ромбовидное лицо с коротким носом. Стройная фигура, бедра были немного полными, но это не портило её внешний вид. Одета она была в оранжевый топ, что придавал её виду ещё больше красок, и джинсовые шорты.

— Как всегда, утро среды на крыше? — спросила Джен с улыбкой.

— А как же иначе? — ответил Даниель и отправился наверх, подняв с пола стаканы с теплым молоком. Он любил среды, благодаря этой маленькой девчушке. Детектив вспомнил первую их встречу, когда Диана предложила ему покупать молоко у маминой сестры с фермы. И он согласился, на что та ответила, что за доставку компания «Диана Квин» берёт печением и стаканом молока. И после этого ему пришла отличная идея.

Он поднимался на крышу и увидел, как девочка уже заждалась его, кушая печенье. Её черные кудри развивались от ветра, и, увидев Даниеля с молоком, Диана заулыбалась. Она села на мягкое старое кресло, что стояло рядом с краем крыши, но достаточно далеко, чтобы ребёнок не упал. Рядом с ним стоял деревянный ящик, а на нём была красная скатерть. Слева от него стояло второе кресло. На полу лежало три листа клеёнки, которыми они накрывали свою мебель на крыше, чтобы она не испортилась от дождя или снега. Даниель сел на свободное кресло. Он поставил стакан рядом с Дианой, и взял печенье. Откусил кусочек и сделал глоток молока.

Вид был великолепным в любое время года. Эта сторона дома смотрела на Парк Чизмена. Сейчас на нём пестрела зелень ушедшего лета, и атмосфера была весьма приятной и расслабляющей. Можно ведь было так начинать каждое утро, а не только среды. И через пару мгновений Даниель почувствовал, как знакомые ему руки легли на плечи. В утро среды он не любил прогонять Тришу из своей головы. Ему казалось, что они встречают утро маленькой семьей, ведь он мечтал назвать дочку Дианой. Малышка озорно ела печенье, и пила вкусное молоко. И он смотрел на неё с улыбкой. Как и Триша.

— Дядя Дэнни, а какое вы дело недавно раскрыли?

— О девушке-обманщице. Она лгала людям, и из-за этого им было плохо. Но ты же так делать не будешь? — улыбнувшись, сказал Даниель, и потрепал её черные кудри. Ей не зачем знать о том, что случилось кроме этого дела.

— Конечно, не буду. Я же хорошая! — сказала Диана, и расхохоталась. И вместе с ней засмеялся детектив. Он допил своё молоко, и посмотрел на часы. Время пришло ехать к матери Тришы Кэтрин, ему нужно узнать, видела ли она загадочного друга, и знает ли что-нибудь о нём. Встал из кресла и сказал:

— Ладно, малютка, мне пора. Ещё увидимся! Давай, допивай молоко и бегом домой! — сказал Даниель, и пригрозил пальцем. Та послушно допила молоко, накинула клеёнку на кресла и импровизированный столик, и вместе с ним побежала к лестнице.

— До свидания, Дядя Дэнни — озорно крикнула Диана. У него хотя бы на мгновение становилось теплее, когда он слышал, как она зовёт его Дядей Дэнни. Через пять минут он спустился вниз, и стал подходить к Шеви. Пентаграмму на шее стало печь, и в голове послышался голос:

— Я немного занята дома, если понадоблюсь, вызовешь, хорошо?

— Хорошо.

Он залез в свой Шевроле, вставил ключ и завёл двигатель. Проснувшись ото сна, машина зевнула рёвом мотора, и после стала набирать обороты. Детектив отъехал, и повернул на дорогу к западной части города, что вела до Литлтона. Сзади него появилась Триша.

— Ты с моей мамой всегда ладил. Даже когда меня рядом не было, ты охотно с ней разговаривал, и находил общий язык — сказала Триша. Он почувствовал запах её волос, когда она положила голову на спинку его сидения. Запах цветущей вишни. А её пальцы стали копаться в его волосах и гладить голову.

— Мне нужно у неё кое-что узнать. О нашем загадочном знакомом — сказал с горечью Даниель. Краем глаза он увидел, как кровь стекает по спинке кресла, что капала с раны Тришы.

— Мы ведь могли побыть там ещё немного. Побыть там маленькой семьёй ещё чуть-чуть — сказала Триша, и её голос стал эхом. Детектив увидел, что она растворилась, а перед ним пролетел знак «Литлтон». Через некоторое время он по знакомому маршруту доехал до дома матери Тришы, и припарковал автомобиль на подъезде к нему. Даниель подошёл к двери, и позвонил. К нему вышла Кэтрин. И, увидев его, улыбнулась материнской улыбкой. Её глаза стали слезится.

— Дэнни, я так рада тебя видеть — она обняла его, и он почувствовал, как увлажнилась его рубашка в месте, где она прижалась к нему. Он приобнял её, и отвёл взгляд, когда она вытерла слёзы. Слишком больно было смотреть ей в глаза.

Она проводила его в гостиную, усадила в кресло и сказала, что принесет чай. Кэтрин ушла на кухню, и стала возиться там с закипающим чайником и кружками. В доме запахло травами. Внутри была та же обстановка, как и раньше. Когда Триша ещё была здесь. Они решили ничего не менять. Решили сохранить память обо всём, что было раньше. Тетя Кэти была одета в свободный летний костюм белого цвета, покрытый рисунками цветов.

— Так что тебя привело сюда, Дэнни? — спросила Кэтрин, и протянула ему кружку чая.

— Я хотел спросить вас кое о чём. Вы не знали, были ли у Тришы друзья парни? Может она что-то рассказывала? Или ходила на какие-нибудь собрания?

— Да вроде бы не припомню ничего такого. Ни про собрания, тем более про парней. Она меня за последний год ни с кем не знакомила, кроме тебя. Я так радовалась этому. Обычно ухажёры вечно осаждали этот дом, это её забавляло. Но когда появился ты, она всех прогнала прочь. Я уже надеялась, что всё, нашла дочка своё счастье. Но… если бы не тот убийца — и Кэтрин заплакала.