Татьяна Корсакова - Лабиринт Медузы

– А вот и наша Юнона, – процедила Ксю сквозь сцепленные зубы, а вслух сказала вполне себе приветливо: – Юна! Познакомься, это Иван. Он приехал из Москвы по приглашению бабушки.

– Привет! – Юна, которая на самом деле настоящая Юнона, отложила книгу, вскочила с шезлонга, расправила подол юбки, сунула босые ноги в сандалии, сдернула с носа очки.

Она тоже оказалась весьма привлекательной. Не такой привлекательной и наверняка не такой фигуристой, как Ксю, но вполне себе. Только в отличие от Ксю выглядела Юна не как девушка с обложки, а как профессорская дочка в этой своей соломенной шляпке. И южный загар ее бледной кожи почти не коснулся. Похоже, Юна не любила загорать.

– А это Юна, наша с Димом кузина. – Ксю разглядывала кузину сквозь внимательный прищур, а Дим так и вовсе отвернулся. – Она прилетела из Питера пару дней назад.

– Мы семьей прилетели. – Юна улыбалась Ивану вполне приветливой улыбкой. – Папа, мама и Афина, моя сестра.

Обалдеть! Да тут на крошечном клочке суши прямо целый божественный пантеон! Вот и Афина нарисовалась. Это ж какими затейниками должны быть родители, чтобы назвать так дочерей?

Наверное, Юна прочла его мысли, потому что понимающе улыбнулась:

– Наш папа – историк, специалист по античной мифологии. Вот поэтому у нас с сестрой такие имена. Но в обычной жизни нас зовут Юна и Фина. Обывателям так проще, правда? – спросила она лукаво.

– Обывателям проще, – согласился Иван. Глубоко в душе он жаждал не лекций по античной мифологии и даже не исследования острова Медузы, а бутерброда с ветчиной. Скорее бы.

– Жарко. – Юна обмахнулась шляпой. – Я не люблю жару, мне нравится питерская погода. Странно, правда?

Странно. Если бы Ивану предложили выбирать между жарой и вечной слякотью, он бы, не раздумывая, выбрал жару.

– Фина тоже плохо переносит солнце. Она вообще не хотела ехать, папе пришлось ее уговаривать.

– Почему? – Вопрос этот Иван задал исключительно из вежливости. Какое ему дело до чужих желаний?

– Потому что Фина еще маленькая, ей только-только исполнилось двенадцать, а инициацию женщины нашего рода могут пройти только в тринадцать лет.

– Поэтому твоя маман каждый день молится всем богам, чтобы Агата протянула как можно дольше, чтобы дожила до тринадцатилетия Финки. – В голосе Ксю слышалось плохо скрываемое раздражение. Только Иван пока не мог понять его причину. Как и причину неприязни между кузинами. – Чтобы шансы вашей чокнутой семейки удвоились.

– Моя мама каждый день молится всем богам за здоровье бабушки, потому что в отличие от вас мы любим ее, а не ее деньги. – Юна продолжала улыбаться безупречно вежливой улыбкой. – Но ты, Ксения, можешь думать так, как тебе больше нравится.

Так же сильно, как Ивану хотелось есть, ему не хотелось становиться свидетелем семейных разборок. Он уже собирался ретироваться, как Юна взяла его за руку. Ладошка у нее была крепкой и горячей, южное солнце сделало-таки свое дело.

– Но тебе это, должно быть, неинтересно. Давай, я лучше покажу тебе виллу.

– Мы сами покажем! – Ксю взяла его за вторую руку. Детский сад какой-то… Сейчас еще станут тянуть в разные стороны.

Не стали, синхронно разжали пальцы. Типа, так не доставайся ты никому! От сердца отлегло.

Осмотреть виллу им не дала Тереза. Она окликнула их как раз в тот момент, как они собирались войти в дом. Если девочки из пантеона кого-то и боялись, так это управляющую. Или не боялись, а не хотели связываться?

– Куда направляетесь, юные леди? – На Ивана с Димом Тереза даже не взглянула, уставилась сразу на Ксю с Юной.

– Хотим показать Ивану виллу, Тереза Арнольдовна! – Юна говорила вежливо и так же мило улыбалась. – Не беспокойтесь, в бабушкины покои мы его не поведем.

Лучше бы они отвели его на кухню, к булочкам и бутербродам. Потому что до ужина Иван может и не дотянуть, помрет с голоду.

Тереза уже собиралась им что-то сказать, когда послышался рев мотора и на подъездной аллее показался черный «Мерседес». Юна с Ксю удивленно переглянулись, а Дим отступил в сторону, почти слился с тенью от дома. Тереза же, наоборот, подалась вперед, навстречу автомобилю, замерла в позе напряженного ожидания, скрестила на груди руки.

Первой открылась дверца со стороны водительского сиденья, и из салона вышел крупный, седовласый мужчина в дорогом, явно на заказ сшитом костюме. Он обменялся с Терезой многозначительными взглядами, обошел машину и распахнул одну из задних дверей, протянул руку, помогая выбраться блондинке лет тридцати пяти – сорока. Блондинка была красива какой-то искусственной, голливудской красотой, а на окружающий мир смотрела с деланым равнодушием, почти презрением. По крайней мере, Ивану так показалось.

– Боже, какая жарища! – сказала она бархатным сопрано и обмахнулась микроскопической сумочкой. – Доминика, детка! Выходи, мы прибыли!

Доминика. Иван едва удержался от саркастической улыбки. Еще одно дивное имечко. Уже не из пантеона, но тоже вполне себе вычурное. Наверняка такой же вычурной должна оказаться и его счастливая обладательница.

Вот только счастливая обладательница выбираться из нутра «Мерседеса» не спешила. Иван ее понимал: из кондиционированной прохлады да в этакое пекло. Не всякая Доминика способна на такой подвиг.

– Я прошу вас, Ника!

Седовласый мужчина распахнул дверцу пошире. Голос его звучал ровно и беспристрастно, а вот в лице Терезы Арнольдовны что-то изменилось, словно трещинки побежали по гранитному барельефу.

– Это что еще за хрень? – Ксю бросила вопросительный взгляд на Юну. В ответ та лишь недоуменно пожала плечами.

А из «Мерседеса» уже выбиралась Доминика. Иван приготовился увидеть третью богиню или как минимум девушку из высшего света. Приготовился восхищаться.

Да вот не пришлось. Под яркий солнечный свет выбралось нечто совершенно невыразительное и блеклое. Если бы не имя, Иван даже не сразу понял бы, какого рода это нечто. Рваные на коленках джинсы, изношенные кеды, вытянутая футболка с логотипом «Металлики», тщедушное тело и копна торчащих во все стороны волос. Вот ты какая, Доминика! Совсем не похожа на небожительницу и девушку из высшего света. А лица не разглядеть из-за огромных солнцезащитных очков. Ни лица, ни взгляда не разглядеть у этой Ники-Доминики.

– Это вы Агата? – Голливудская блондинка тем временем порывалась заключить в объятия Терезу. – Я Наталья, очень рада познакомиться! И спасибо за приглашение!

– Я не Агата. – Тереза отступила на шаг. На голливудскую блондинку Наталью она смотрела разве что не с отвращением. – Я Тереза Арнольдовна, управляющая виллой «Медуза».

Стоило прозвучать последней фразе, как и приветливость и улыбка исчезли с идеального голливудского лица. Надо же, лицо идеальное, а имя такое банальное. Небывалая странность для здешних мест.