Николай Айдарин - Агент снов [СИ]

— А как Вы относились при жизни к персонажам ваших снов? Я задумался. Сны мне очень редко снились, да и не запоминал я их как-то.

— Как к персонажам, — неуверенно сказал я. — Не помню.

— Вот и он нас не запоминает. Считает, что мы — плоды его воображения.

— А почему он сейчас спит? Спит в своем сне?

— Фаза сна такая. Она вот-вот сменится, и ты увидишь, что произойдет дальше.

— А почему… Студент внезапно открыл глаза и резко принял вертикальное положение. Серый туман вокруг нас отступил в стороны на пару десятков метров, обнажая холодный плиточный пол. По бокам голые стены, сверху подвесной потолок, прямо под боком окно, за которым ничего нет, кроме тумана. Студент оказался действительно голый, но без одежды он не мёрз, было достаточно тепло. Он, не обращая на нас никакого внимания, подошел к расположенной неподалеку двери аудитории. Вне всяких сомнений, сейчас мы все находились в его университете. Если честно, от его сна я ожидал гораздо большего. Здесь не было деталей, стены были голые, на потолке нет ламп, возле двери нет номера аудитории, много чего еще нет. И стоит посмотреть в другую сторону, не в ту, в которую в данный момент смотрит сам студент, как все перед глазами начинает утрачивать чёткость, размываться и застилаться туманом.

— Внимание! — шикнул нам генерал. — Боевая готовность! Я обеспокоенно посмотрел на студента. Он собирался войти в аудиторию как есть, голым.

— Смотрите и учитесь, — велела мне с водителем Инга, подходя к студенту вплотную. — Сейчас его одевать будем.

— Как бы его потом раздевать не пришлось, — заметил я. — Может, его там студентки ждут. Молоденькая медсестра хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и сказала:

— Нет, что Вы! Такие сны ему почти не снятся. А конкретно этот уже был.

— Разговорчики в строю! — рявкнул генерал. Инга, не обращая на нас никакого внимания, достала к моему удивлению прямо из воздуха свитер, джинсы и обувь. Тронула замешкавшегося в нерешительности перед дверью студента за плечо и сказала ему властным тоном:

— Одевайся! Туда нельзя входить в таком виде.

— Хорошо, — ответил студент. Его голос звучал сразу у меня в голове так, как будто это был мой собственный голос. Он послушно натянул предложенную одежду и постучал в дверь.

— Мой выход! — объявил генерал. Его мундир резко сменился потертым войлочным костюмом, в руках появилась кожаная сумка, топорщившаяся от большого количества листов внутри неё. Всё это появилось тогда, когда он подошел к студенту и окликнул его:

— Ты на экзамен?

— Да, — подтвердил студент. — Только я не учил ничего. Я услышал, как у студента гулко заколотилось сердце. Эти звуки раздавались у меня прямо в ушах.

— Он опять волнуется, — заметил двенадцатилетний пацан.

— Ничего, справимся, — шепнула медсестра. Её одежда тоже сменилась, да и моя тоже. Мы оба стали выглядеть, как обыкновенные студенты.

— Эй, что происходит? — воскликнул я.

— Это он воздействует на тебя, — ответила Инга. — Ты стал персонажем его сна.

— И что мне делать?

— Играй свою роль. Я опешил. Играть роль? Но я же не актер!

— Просто делай как я, — пояснила медсестра. — Мы тоже на экзамен!

— Машка? Петька? — заметил нас студент. — Вы же уже сдали!

— Я не Пе… — начал я, но медсестра успела наступить мне на ногу.

— Нам с Петькой нужны оценки выше, так что мы пересдаём, — ответила она за нас обоих.

— Да, да, я — Петя, — растеряно подтвердил я. Актер из меня был никудышный, но студент это проглотил и снова повернулся к профессору. Одежда на мне стала расплывчатой, зато генерал-преподаватель обрел высочайшую четкость. Чувствовалось, что нашего подопечного очень волнует данный персонаж, раз уж он так на нем концентрируется.

— В аудиторию, — приказал нам генерал. Студент открыл дверь, и, едва войдя внутрь аудитории, забыл про коридор. Тот быстро затянулся серым туманом с оставшейся одной единственной деталью — дверным проёмом. Мы прошли внутрь этой самой обыкновенной аудитории с расставленными столами, зелёной доской без надписей и одним большим окном, за которым виднелось посреди тумана раскидистое зеленое дерево. Должно быть, подопечный часто на него смотрит через окно — оно было наполнено мелкими деталями. Мы сели за столы, генерал раздал нам пустые листы и приказал писать ответ. Билетов он не дал, вопросов тоже никаких не задавал, но подопечному это не было нужно — он тут же стал что-то строчить на своем листе появившейся благодаря Инге ручке. У меня с медсестрой ручек не было.

— Мне тоже писать? — спросил я у медсестры. Та помотала головой.

— Инга, да? — окликнул я толстую женщину. — А как Вы это делаете?

Я Макс, кстати.

— Создаю предметы? — поняла Инга. — Просто сосредотачиваюсь — и оно появляется. Вы быстро научитесь. Да, и раз уж мы не успели познакомиться, то я представлю всех. Рядом с тобой Ира, мальчик — Вова, а товарищ генерал — Георгий Константинович.

— Я — Иосиф, — поднял руку водитель.

— И что, создавать можно все что угодно? — уточнил я, приветливо кивая в сторону каждого называемого.

— В принципе, да, — ответила Инга. — Мелкие вещи вроде ручки могут создавать все, на крупных же специализируется кто-то отдельный.

Например, Георгий Константинович как-то целый танк создал.

— Танк? — удивился Иосиф-водитель. — А я думал, что всё вокруг создается вот этим студентом.

— Только самое основное, общие черты. Детали добавляем мы, следуя законам жанра сна. Но мы лишь дорабатываем сон, исправляем возникающие ошибки и прочее.

— Ошибки? Например?

— Например, кошмары. Удерживаем всяких пришельцев и демонов, чтобы те не убили его.

— А что будет, если он умрет? — я невольно начал копировать их произношение.

— Ничего, сон закончится. Но известны случаи, когда подопечные умирали в реальности из-за этого.

— Острая сердечная недостаточность, — пояснила медсестра.

— И? — зловеще протянул Иосиф. — Что тогда будет?

— Мы тоже умрем вместе с ним. Мы к нему привязаны.

— Понял, — шумно сглотнул Иосиф. — Тогда не буду бездействовать. Внезапно в комнате появился ещё один человек, прямо из воздуха.

Только что возле двери было пусто, один миг — и стоит он. Высокий блондин с грустным взглядом мечтателя из-под квадратных очков.

Правый рукав его куртки оказался неожиданно короток, оборван и окровавлен — там не хватало кисти и предплечья. Его лицо не было искривлено болью, но где бы он ни находился до этого, он явно прошел через ад.

— А это — кто? — спросил я, кивая в его сторону. Первым заметил его я, остальные же обратили на него внимание только после моих слов.

— Персонаж его сна? — предположил водитель, с интересом разглядывая окровавленный рукав.