Сергей Милушкин - Заражение. Том 1 [СИ]

— Ну и метет! — лейтенант Жирнов с пассажирского сиденья Уазика обернулся на сержантов, греющих руки дыханием. — Замерзли небось? Держите для сугрева, — он встряхнул перед носом армейской флягой в темно-зеленом, выцветшем брезентовом кожухе. Внутри булькнуло, он хмыкнул, кивнул сам себе и протянул ее сослуживцам. — Не боись, — хохотнул он, хватаясь за ручку на вираже, — сам гнал, первач!

Гаврилюк с Марцеловым переглянулись. Вообще-то на службе было строго с выпивкой, Климов мог и по шее надавать, а то и вовсе премии лишить.

— В отделе никого нет, — словно услышав их сомнения, сказал водитель, глядя в зеркало заднего вида. — Давай уже, пока не приехали.

Гаврилюк кивнул, первым взял фляжку, приложил к губам теплое горлышко с крупной резьбой. По языку резануло, огненный шар скатился вниз, в желудок и там взорвался сотнями обжигающих искр.

— О…го, — только и смог он вымолвить. На глаза выступили слезы.

Марцелов ухмыльнулся, но через минуту и сам екнул, крякнул, ругнулся в сторону, вытирая рот мокрым рукавом форменной куртки.

— Чума, — прохрипел он, когда смог говорить. — Колись, Жирнов, как, как ты варишь такое пойло? Мать моя женщина, как дерет, зараза! То, что у цыган на рынке ни в какие подметки не годится!

Лейтенант Жирнов был доволен, его распирало от гордости.

— Дедовский аппарат, умудрился сохранить в лихую горбачевскую годину борьбы с зеленым змием. Отец-то мой не пил вообще, язва, понимаешь… А я, глядя на погоду, решил его расчехлить. Каков, а?!

— Да… — протянул Гаврилюк. — Зверь прямо. На дежурстве в такую холодину самое то.

Уазик, то и дело пробуксовывая, пробирался сквозь метель и снежные заносы. Встречные машины практически не попадались. Все, кто успел до бури — сидели по домам. Знаки, висевшие над дорогой, болтались с металлическим лязгом, фонари склонили седые головы над дорогой, словно смертельно уставшие слуги. Редкие следы прохожих исчезали в чреве подворотен. Город опустел. И не только мерзкая погода была тому виной. Незримая магнетическая аура «Поля чудес» притягивала жителей Огненска в такой близкий и такой далекий мир богатства, длинноногих красоток и невероятной славы.

— Интересно, дороги сегодня будут убирать? — вполголоса спросил водитель.

— С утра вообще снега не обещали, — сказал Гаврилюк. — Так бы мы покрепче, что ли, оделись. Хорошо, что смена закончилось…

— Ну… — покосился лейтенант Жирнов, — оформите задержанного и, считайте, что закончилось. Вы же не думаете, что я его буду оформлять?

Гаврилюк покосился на Марцелова. В его взгляде читалось — а я тебе говорил!

Но тот вида не подал. Глянув в окошко на задержанного, он кивнул.

— Да без проблем, я его оформлю. Куда мне спешить. Э-э… Можно еще глоток?

Жирнов протянул ему флягу.

— Ох ты ж, зараза! — прохрипел Марцелов, отхлебнув из горла. — Будешь? — спросил он Гаврилюка.

— Не… мне еще домой дорулить нужно. А после этого я не то что за руль, я вообще за себя не ручаюсь.

— Ну и правильно, — сказал Гаврилюк, отдавая фляжку Жирнову.

— И нафига вы его вообще потянули, — Жирнов покачал головой. — Хотя… если в сумке реально наркота, получим премии, как пить дать.

— Конечно наркота. Или ты думаешь, что это витаминки? — без тени сомнения ответил Марцелов. — Я таких странных товарищей давно не видел. Он еще вроде бы… болеет.

— Сейчас полгорода болеет, — сказал Жирнов, поднимая флягу. Уазик свернул на Пролетарскую — в самом ее конце едва виднелось здание полиции.

— А может выкинем его нахрен? — неожиданно предложил Гаврилюк. Даже водитель обернулся на его слова. — Мараться еще… он и вправду какой-то стремный… может спидозный. Оно нам надо?

— Поздно, — сказал Жирнов. — Уже приехали. — На самом деле, будь этот действительно странный мужик в шляпе без сумки, Жирнов сам бы его выбросил под первым же кустом. Но при нем сумка, забитая склянками. И даже если вдруг обнаружится, что в сумке банальные капли в нос, мужику не позавидуешь. Тем более, самому делать ничего не нужно. Все сделает Марцелов.

Уазик остановился перед зданием городского полицейского участка. Свет в большей части окон трехэтажного здания уже не горел, лишь пару окон на первом, и большая дежурная часть были освещены. Ступеньки замело приличным слоем снега.

— Вынимай его, — обернулся Жирнов к Марцелову. — В клетку, оформишь, и свободен. А ты — он посмотрел на Гаврилюка — отметься и давай, пока еще проехать можно.

Тот кивнул.

Они вышли из Уазика. Водитель открыл заднюю дверь, отошел на шаг.

— Вылазь, — скомандовал Марцелов человеку в шляпе. Тот неспеша повиновался. Лица его Марцелов не видел, но ощущал на себе тяжелый взгляд. По правде говоря, Марцелову не хотелось на него смотреть — больно уж отвратительной была рожа задержанного.

Мужик, кряхтя, вылез из тесного воронка. Несмотря на тонкий осенний плащ, кажется, ему совсем не было холодно. Марцелов поежился в теплой зимней куртке, пожалев, что маловато глотнул самогона.

— Давай, иди, прямо, в ту дверь, — он ткнул палкой тонкий плащ.

Рядом шел Марцелов, он нес спортивную сумку задержанного, позади всех — Жирнов. У лейтенанта было хорошее настроение. Несмотря на свист ветра и пургу, он напевал «Владимирский централ». Ботинки скользили по мокрому рыхлому снегу, увязая по щиколотку.

— Осторожно, — предупредил Жирнов. — На ступеньках скользко. — И вовремя. Задержанный неловко взмахнул руками, одна нога его пошла вверх, и он бы, наверняка сломал себе шею, не поймай его за рукав Марцелов. Мужик поправил шляпу и как ни в чем ни бывало зашагал к двери участка.

Редко, кто сам с такой охотой идет к нам, — подумал вдруг Гаврилюк. И этот парень не похож на тех, кому негде переночевать — с виду обеспеченный. Это бомжи, бывает напрашиваются переночевать, когда совсем холодно. Но он явно не из тех.

Они вошли внутрь. Хлопнула дверь, пахнуло теплом и канцелярщиной. Из-за белой пластиковой перегородки высунулась голова лейтенанта Гдляна, дежурившего в ночь. Любопытные глазки мгновенно обыскали вошедших.

— Уфф, — вздохнул Марцелов. — Как хорошо-то у нас. Так… — резиновой дубинкой он направил задержанного вправо. — Шагай туда.

В конце коридора, в отдельном помещении располагался изолятор временного содержания, — пять клеток размером два на два метра с бетонной скамьей в каждой. Однако туда они не дошли. Марцелов нажал ручку ближайшего кабинета — пропустил вперед задержанного и вошел сам. Следом Гаврилюк внес сумку. Он неприязненно посмотрел на мужика, который и не думал снимать свою шляпу. С широких полей стекала талая вода и капала на пол.

— Я пойду. Сейчас Жир придет.

Марцелов кивнул.