Тим Каррэн - Дьявол по соседству

Шоу кивнул.

- Конечно, конечно. Возможно, мальчишка запаниковал или типа того. Возможно, подумал, что вы - один из напавших на него.

- Интересно, почему он так подумал? - сказал Коджозян.

У Луиса внутри буквально все пылало от гнева.

Ему захотелось врезать Коджозяну по носу. Возможно, он так бы и сделал, если б его не посадили в тюрьму... сразу после выписки из больницы. Потому что, если б он замахнулся на эту обезьяну, тот не только надрал бы ему задницу, но и раскатал бы его в лепешку и сложил, как конверт. Забавно то, что он чувствовал, что Коджозян ждет от него чего-то подобного. Этот тип поддевал его, запугивал, провоцировал. Но Луис не поддастся уловкам такого животного, как Коджозян.

Не то, чтобы Луис не знал хороших копов. Просто эти двое были не из той категории.

Он заставил себя дышать очень медленно, чтобы успокоиться.

- Я рассказываю, что случилось, вот и все.

- Конечно, - сказал Шоу. - Конечно.

Коджозян посмотрел на него, и Луис почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Глаза у него были черными и пронзительными, как у атаковавшего его мальчишки.

Глаза бешеной собаки.

- Значит, говорите, этот паренек напал на вас? - сказал он. - Не похоже, что он был в состоянии на кого-то напасть.

- Но он напал.

Коджозян покачал головой, затем подошел к трупу.

- Давайте посмотрим... открытые переломы, пробитая голова, обширные внутренние повреждения... Я не понимаю, мистер Ширз. Думаю, вы врете. Этот парень не мог сделать ничего подобного. - И, вероятно, в доказательство своих слов, он ударил труп ногой. Раздался влажный звук. - У него же каша внутри. - Он снова пнул его. - Слышите, мистер Ширз? Слышите чавканье, как от желе в пластиковом пакете? Это плещутся его внутренности. Люди с такими травмами не способны нападать. Они могут лишь блевать и срать своими кишками, и ничего больше.

Луис почувствовал, будто внутри что-то оборвалось.

Не то, чтобы это было оскорбительно и отвратительно, это было полное безумие. Мальчишка мертв, а коп пинает его и говорит ужасные вещи. Луис попятился назад, голова у него закружилась. Ему показалось, будто он находится в "войлочной" палате, и ему все это снится. Потому что этого не могло быть на самом деле. Просто не могло быть.

- В чем дело? - спросил Коджозян. - Желудок слабый?

Луис покачал головой.

- Вы не можете... не можете так обращаться с мертвым телом. Вы не можете пинать его.

Коджозян снова ударил труп ногой.

- Почему нет?

- Скажите, чтобы он прекратил! - воскликнул Луис.

Но Шоу лишь пожал плечами.

- Он просто доносит свою мысль, мистер Ширз. Только и всего. Доносит мысль. Мальчишка не возражает.

Коджозян решил, что ему необходимо донести еще одну мысль.

Он поставил ногу пареньку на грудь и несколько раз надавил. По телу медленно прокатилась волна, будто оно было наполнено желе. А раздавшийся внутри плеск был для Луиса невыносимым. Из отверстий снова полилась кровь, только теперь она была почти черной.

- Да, я просто доношу до вас мысль, мистер Ширз. Учу вас кое-чему, только и всего, - пояснил Коджозян. Он продолжал упираться ногой в грудь трупа, его блестящий черный ботинок и низ штанины стали мокрыми от крови. Он снова принялся давить, только с еще большей силой, так, что его ботинок погружался в грудь паренька, издавая отвратительное чавканье, будто кто-то прочищал вантузом засорившийся унитаз.

Луис сделал еще один шаг назад, затем упал на колени, и его вырвало в траву. Тошнота прошла довольно быстро. Но когда он снова посмотрел на копов, его опять залихорадило. Потому что Коджозян продолжал давить ногой на грудь трупа, а Шоу по-прежнему стоял рядом с равнодушным видом.

- Пожалуйста, - выдохнул Луис. - Пожалуйста, прекратите.

Коджозян пожал плечами и убрал с трупа ногу.

- Слабый желудок, - сказал он.

Шоу посмотрел на его ботинок и штанину.

- Посмотри, как ты уделался. Ты не сядешь ко мне в машину в таком виде. Вытирай ботинок об траву.

Луис почувствовал, как из горла у него рвется крик...

3

Если смотреть сверху, Гринлон походил на почтовую марку, пересеченную рекой Грин-ривер. Северная сторона города была самой старой, и любой, разбирающийся в архитектуре, мог сказать это по виду домов. По мере приближения к Мэйн-стрит, главной улице, состояние домов улучшалось. Но по мере удаления они становились все более убогими, пока не сливались в узкую полосу кварталов с обветшалыми зданиями компаний, старыми железнодорожными отелями, промышленными концернами, пивными, и черными от копоти многоквартирниками. Все заканчивалось на подступах к железнодорожным депо. Южная часть города была более процветающей. К ней примыкали красивые старинные кварталы с высокими и узкими викторианскими домами, а деревянные каркасные дома, появившиеся перед Второй Мировой соседствовали с послевоенными кирпичными строениями в стиле ранчо. На южной окраине, сборные и уже готовые дома, получившие популярность за последние двадцать лет, захватывали поля, бейсбольные площадки и любое доступное пространство. Западную часть города занимали различные склады, мельницы и мастерские, большинство из которых были закрыты и разрушались. Река Грин-ривер проходила через весь город, бежала через старые и новые кварталы, текла под Мэйн-стрит и дальше на север через железнодорожные депо, за пределы города в сторону пшеничных полей, фермерских хозяйств и кустарникового редколесья.

В целом, Гринлон был обычным "среднезападным" городом, не отличающимся от любых других городов на востоке, западе или юге. Здесь поколениями жили точно такие же семьи, а если появлялись чужаки, то обычно обустраивались и привыкали, либо уезжали. Хорошие школы, чистые улицы, низкий уровень преступности. В парке устраивались фейерверки в честь Четвертого июля, а в рождество и День ветеранов проводились парады. В августе проходила окружная ярмарка, а в мае приезжал цирк. Зимой устраивался карнавал, и еще один - в сентябре. Лето было жарким и влажным, зима - длинной, снежной и холодной. Это было отличное место для создания семьи, отличное место для рыбалки, охоты и активного отдыха. В 1915-ом случился сильный пожар, который начался в трущобах в западной части города и пронесся по северной, после чего был потушен. Старики по-прежнему вспоминают его. Случались и редкие убийства, хотя это было давно, и все их можно пересчитать по пальцам.

Гринлон был обычным маленьким городом, какой можно найти где угодно.

А потом наступила та Черная Пятница...

4

Мэдди Синклер вытащила нож из горла мужа.

Склонив голову набок, как собака, слушающая, не идет ли хозяин, стала разглядывать окровавленное лезвие. Понюхала его. Затем лизнула. Издала звериный гортанный стон.