Тим Каррэн - Дьявол по соседству

Какую-то долю секунды Луис просто стоял. Голова у него наполнилась ревущим, шипящим звуком. Он был уверен, что они оживают вокруг него, просыпаются. Что сейчас они посмотрят на него своими мертвыми, желтеющими глазами и протянут к нему свои окровавленные руки. Тело у него, будто, размякло, и он едва не упал, но затем оно стало твердым, как доска. Изо рта вырвался крик, однако в горле все пересохло и першило, поэтому крик больше напоминал шипение.

Это всего лишь мертвецы.

Но мысль о том, что трое из них, по случайному совпадению, шевельнулись и упали со своих мест, просто была выше его понимания. Сердце у него бешено колотилось, а дыхание было учащенным. Он заставил себя сдвинуться с места. Перешагнуть через тело упавшего мужчины. Он ожидал, что они снова пошевелятся, протянут к нему руки или позовут по имени. И все же это были просто мертвецы. Чтобы доказать себе это, он подошел к телу полицейского - стараясь не смотреть на отражающееся в зеркале ухмыляющееся лицо - и вытащил у него из кобуры пистолет. 9-миллиметровая модель. Едва Луис вытащил его, как тело копа упало на пол, словно подпиленное дерево.

Луис обошел его, держа в руке пистолет.

И тут снаружи раздался звук, который заставил его побелеть. Высокий и радостный детский смех. Он звучал всего секунду, но ошибки быть не могло. Что-то мелькнуло за витриной кафе, и Луис повернулся, вскинув пистолет, и спустил курок. Но ничего не произошло. Руки у него тряслись так сильно, что Луис едва не выронил пистолет. Он нащупал предохранитель и отключил его.

Раздался топот бегущих ног.

Луис бросился к витрине, держа пистолет перед собой. Улица была пуста. Совершенно пуста. Все тело у него дрожало, а мочевой пузырь был будто переполнен. Сердце стучало так сильно, что ему казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди. Он увидел свой "Додж" - со своего места ему отлично было его видно.

Двери были распахнуты.

И тут за спиной у него что-то пошевелилось...

50

Девчонка была у них в руках.

Они утащили ее во тьму, пока мужчина находился в кафе. Он даже не видел их и не подозревал, что они были рядом. Именно поэтому члены клана знали, что он - не охотник, что он мягкий и слабый, а его чувства по-прежнему находятся в омертвелом состоянии. Всего лишь добыча. Они могли бы напасть и забрать его тоже, но Охотница не разрешила. Она звала их на охоту. Она выбирала добычу. Она находила мясо и показывала им, как убивать жертву.

Она была странной.

Она была осторожной.

А еще она была очень хитрой, очень опасной, и убивала без предупреждения. Остальные издавали крик ярости, когда наносили удар, но не Охотница. Она улыбалась, источая запах спокойствия, а затем выкалывала вам глаза и перерезала горло.

Охотники смотрели на лежащую в траве девчонку.

Мужчины нюхали ее. Женщины дергали ее за волосы.

Теперь она принадлежала им...

51

Луис повернулся, сердце у него безжалостно стучало.

Повернувшись, он увидел перед собой дуло дробовика. У сжимавшей его в руках женщины были безумные глаза и спутанные светлые волосы. Грязное тело покрывали синяки, сквозь разорванную спереди рубашку проглядывала левая грудь. Но ее глаза заставили его замереть. Пустые, несфокусированные, как глаза спящего человека.

Каким-то слишком спокойным, слишком непринужденным голосом она произнесла:

- Просто положите пистолет на стойку, мистер, и я не вышибу вам мозги.

Говорила она отчетливо. Речь у нее не была невнятной и наполненной рычащими звуками, как у регрессировавших. Видимо, она еще не перестала быть человеком. И все же... ее глаза пугали его. Заставляли почувствовать себя слабым, уязвимым, внутри у него будто растеклась теплая вода.

- Успокойся, - сказал он, осторожно кладя на стойку пистолет. - Я не такой, как они. Я - не животное. Я все еще человек.

- Не врешь? Что ж, извини меня, урод, но я тебе не верю.

И тут Луис понял, что эта женщина не сумасшедшая, а просто напуганная, растерянная и отчаявшаяся. Она убила бы его, если б ей пришлось. Но он видел, что ей не хочется это делать.

Он продолжал держать руки поднятыми.

- Я - человек, и ты знаешь это. Если б ты сомневалась, то пристрелила бы меня. Ты когда-нибудь видела одного из них с пистолетом?

Женщина вздохнула.

- Думаю, нет.

- Это - регресс, - сказал он ей. - Возвращение в джунгли, в первобытное состояние. Они - как наши предки. Охотятся. Убивают стаями. Отвергают все, что принадлежит нашему миру. Думаю, для них это что-то вроде фобии...

- Послушай, - сказала женщина, опуская дробовик, - Я понятия не имею о чем ты говоришь. Но я рада, что нашла тебя. Возможно, нас осталось только двое. Меня зовут Дорис Блир. А тебя?

- Луис Ширз. - Он подошел к витрине. Уже почти стемнело. - У нас нет времени. Со мной была девочка. Вон в той машине. Похоже, она ушла. Мне нужно найти ее. У нее шок.

Дорис покачала головой.

- Она не ушла, Луис. Они забрали ее. Безумцы. Я видела их из окна дальней комнаты, где пряталась.

- Тогда я должен пойти за ними, - сказал он, хватая пистолет.

- Луис, - сказала женщина, впервые демонстрируя сочувствие. - Мне очень жаль. Но ты ее больше не увидишь. А если увидишь, она будет либо мертва, либо станет одной из них.

- Ты - чокнутая, мать твою, - сказал он, переполняемый эмоциями.

- Хотела бы я быть чокнутой. Но я не такая. Как и ты же. - Она посмотрела на него своими потерянными глазами. - Они ворвались к нам в дом. Убили мужа. Они... разрезали его пополам. Забрали мою дочь. А я сбежала.

- Мне очень жаль, - сказал он.

Женщина пожала плечами. Под своей защитной броней она казалась массивной. Ничто не могло тронуть ее. По крайней мере, сейчас. После всего, что она видела.

- Час назад... пока я здесь не спряталась... они преследовали меня стаей. Моя дочь бежала вместе сними. Моя собственная дочь, Луис. В руках у нее было по ножу. Она охотилась на меня. Понимаешь? Она охотилась на собственную мать!

Луис сочувствовал ей, хотя сочувствия в нем осталось мало. И оно было припасено для Мейси и Мишель.

- Я выхожу. Мне нужно вернуть ее.

Луис направился к двери, и тут раздался пронзительный звонок. Его сотовый телефон. Он выудил его из кармана.

- Алло? - произнес он дрожащим, слабым голосом. - А-алло?

На другом конце слышалось дыхание, глубокое и усталое.

- Кто это? - спросил он. - Кто это, черт возьми?

На другом конце раздалось приглушенное хихиканье, а затем чей-то голос произнес:

- Алло, алло, алло.

Эхо.

Мишель.

Но это была не Мишель.

Это была имитация ее голоса. Тусклый, где он должен был быть ярким. Пустой, где он должен был быть полным. Шершавый, где он должен был быть гладким и шелковистым. Как замедляющаяся или ускоряющаяся запись. Синтетический, безумный голос. Какая-то сумасшедшая женщина позаимствовала голос Мишель, и проделывала с ним это богохульство.