Мэгги Стивотер - Все нечестные святые

Она почувствовала, что угодила в ловушку. На самом деле вчера ночью ей не хотелось уходить, но и оставаться она не желала. Из-за этого душевного раздрая вкупе со страхом перед Беатрис у Мариситы так сдавило сердце, что слезы хлынули ручьем.

Вот только слезы не принесли ей облегчения, а посему бедняжка оставила письмо на лестнице, дожидаться, когда же его найдут.

«Беатрис, – так начиналось письмо. – Я влюблен в Мариситу Лопес».

Пит Уайатт проснулся чужестранцем в мире чудес.

Он не был ни святым, ни пилигримом – просто парнем, проснувшимся довольно поздно утром на заднем сиденье яично-желтого «Меркури», принадлежавшего незнакомцу.

Утирая пот со лба, Пит выполз наружу, прямо в объятия яркого и жаркого солнечного дня. Вид поселения удивил юношу. Вчера ночью, в темноте всё виделось в совершенно ином свете. Ночью Бичо Раро было богом, а днем сделалось человеком. В безжалостном дневном свете стало ясно, что здесь живут люди – в таком месте молодой человек вполне мог бы работать и потом получить в награду грузовик.

Кто-то может подумать, будто подобное срывание покровов должно было бы обнадежить Пита, но на деле всё вышло наоборот. Всё его путешествие сюда теперь казалось просто сном, а сон всегда может измениться. Но когда вы просыпаетесь, вас озаряет суровая истина, не стремящаяся прогибаться под желания разума. И вот, столкнувшись с реальностью, Пит взглянул на свой план со стороны. Он приложил руку к груди, прислушался к биению сердца и задался вопросом: не совершил ли он ошибку? Возможно, рассуждал Пит, он переоценил свои силы? Возможно, думал он, такие огромные просторы и необычные приключения не для него, а для тех, у кого нет отверстия в сердце.

Пит закрыл глаза и вспомнил об отце.

Джордж Уайатт был человеком действия. Джордж Уайатт должен был умереть в утробе матери: пуповина обернулась вокруг его шеи, но он решил, что смерть не для него, и перегрыз пуповину. Младенец родился на две недели раньше положенного срока, обеими руками сжимал обрывки пуповины, и у него был полон рот зубов. Он оказался самым слабым по сравнению с его восемью братьями и сестрами, однако уже грудничком начал быстро набирать вес, а к пятнадцати годам мог поднять разом всех своих восьмерых братьев и сестер. Семья Джорджа была беднее церковной мыши, и ему тоже светила подобная судьба, да только он пошел в армию и усердно трудился. Он спас целого полковника, надумавшего было подавиться походным пайком: дал ему по физиономии и велел немедленно прийти в себя, после чего его произвели в офицеры.

Джордж Уайатт не позволил бы себе впасть в уныние, едва приступив к делу.

Пит открыл глаза, чувствуя прилив решимости, и выпрямился. Он сейчас пойдет и найдет кого-то, осведомленного о работе, в награду за которую положен грузовик.

Несколькими годами ранее, когда Пит еще жил в Оклахоме, он недолгое время собирал пожертвования для пожарной части, и работа эта ему очень нравилась. После особенно тяжелой зимы единственная пожарная машина в городе вышла из строя; переизбыток горения сажи в дымоходах и бедность забили пожарный рукав мольбами и отчаянием, и бедняга треснул по всей длине. Пит тогда ходил от двери к двери, вооружившись улыбкой и договорами о пожертвовании, и в результате сумел собрать достаточно средств на покупку нового рукава.

Нынче он стучал в двери с таким же энтузиазмом, но получал совершенно не тот ответ, на который рассчитывал.

Пит был абсолютно уверен, что в домах есть люди, но ни одна дверь перед ним не открылась. Еще ему постоянно казалось, что за ним наблюдают, что чьи-то внимательные глаза следят за ним из окон, однако стоило ему повернуться и поглядеть на окна, как наблюдатели тут же исчезали. В какой-то момент он даже услышал детский плач, но стоило ему постучать в дверь дома-автоприцепа Розы Сория, раздалось быстрое и тихое «тс-с-с!», и всё стихло.

Всё дело было в том, что Пит походил на пилигрима. Все Сория знали, что вчера ночью прибыли паломники, и все Сория знали, что имело место чудо. Они предполагали, что Пит получил чудо сразу после Тони, и вследствие этого не рискнули бы с ним заговорить. Обычно на такое мог бы отважиться лишь Даниэль, но сегодня его нигде не было видно – как и остальных членов семьи Сория.

Пит не знал, отчего его избегают, зато вполне успел это прочувствовать. В конце концов, он стал делать то единственное, что умел: работать.

Объектом своей деятельности он выбрал гостиницу. Майкл ретировался, едва Пит принялся бродить по Бичо Раро, а ведь сложно с налету включиться в чужую работу, не получив надлежащих инструкций, однако у Пита за плечами лежал огромный опыт помощи людям. Быть хорошим помощником – значит быстро и вдумчиво вникнуть во множество чужих потребностей, так что именно этим Пит и занялся. Он увидел, что границы будущей гостиницы уже намечены и кто-то попытался проделать несколько отверстий в земле, но не слишком далеко продвинулся по причине твердой почвы. Прикинув, что хотел сделать неведомый создатель сего проекта, юноша начал оттаскивать в сторону камни, лежавшие внутри будущих стен.

Обитатели Бичо Раро наблюдали за его трудами. У них на глазах Пит натаскал уже столько камней, что ими можно было бы наполнить стоявшую неподалеку тачку. У них на глазах Пит сложил из камней целую пирамиду, потом вторую и третью. У них на глазах Пит сложил из камней маленький домик рядом с будущей гостиницей. У юноши под рукой не имелось материала для постройки крыши и изготовления двери, не было стекол для окон, и всё же он возвел четыре стены, сложил в углу очаг и как раз начал выкладывать подоконники, но тут у него закончились камни.

Тут-то Антония Сория и сообразила, что знает этого парня.

Именно у Антонии когда-то возникла идея нанять рабочего в обмен на грузовик, и она поделилась этой мыслью с тетушкой Пита – это случилось вскоре после того, как Жозефа смогла получить второе чудо и исцелиться, и до того, как покинула Бичо Раро. В поселении вечно не хватало рабочих рук, и Антония сочла такое решение наилучшим вариантом – еще и от сломанного грузовика можно избавиться с пользой.

Антония отложила ножницы.

Как только у нее выдавалась свободная минутка, она изготавливала изящные цветы из бумаги, так похожие на настоящие, что порой сами цветы забывали о том, что они искусственные, и ждали, что их польют. Кропотливый процесс изготовления требовал полной сосредоточенности, мог длиться часами, и если Антонию прерывали, она приходила в неописуемую ярость. Теперь в ее душе вели ожесточенную борьбу желание официально нанять Пита и нежелание прерывать любимое занятие. Первое в итоге победило, но это была победа с привкусом горечи.