Роман Попов - Тень охотника

– Это ты! – выдохнула женщина, трясущийся палец вновь указал на Трущобную Ведьму, как в далёком прошлом. – Ты исцелила меня. Родители привели меня сюда, вот в этот самый дом, я помню тебя.

– Верно, верно, моя хорошая, – улыбка старухи стала ещё шире, хоть это казалось невозможным, – только ты сама меня нашла. Я же просто пустила в гости. Я всегда привечаю отчаявшихся бедняжек. Но я не исцелила тебя. Тело-то исцелить можно, но вот пророка… пророка не исцелить. Ты такая, какая есть, тут ничего не попишешь.

– Но ты что-то сделала со мной, так?

– Немного поворожила тут, потом там. Укрыла часть твоей боли, забрала одиночество. Взамен дала помощницу верную, любимую. Она видела вместо тебя, страдала как и ты. Так было нужно, что бы ты, деточка, не сгорела совсем.

Сибия ощутила влагу на ресницах и тихо всхлипнула.

– Я знала. Чувствовала, что Айри уже давно нет в этом мире. Даже помню, как мы хоронили её. Просто казалось иногда, ну знаешь, казалось, что это тоже видение, или страшный сон. Ведь она была рядом и помогала мне, – гадалка оглянулась в надежде увидеть за спиной бледную, но всегда такую весёлую сестрёнку. Но её нигде не было.

– Уж не серчай, милая. Знаю, это тяжко и больно, но иначе нельзя было. Твои родители просили о чуде, а у чудес свои законы, да своя цена.

Провидица всхлипнула, и вытерла рукавом слёзы, что никак не хотели останавливаться.

– Цена? – произнесла она тихо. – Какая была цена?

В ответ ведьма неспешно поднесла руку к груди, и оттянула в сторону кусок тряпья, служившего ей одеждой. Под грязной дерюгой скрывался сложный механизм, на медных трубочках и гранях танцевали отблески свечей. Устройство выглядело дико сложным, и напоминало то ли замок, то ли часы. Оно мерно пощёлкивало, словно бьющееся сердце, и зияло пустотой замочной скважины.

Сибия с трудом оторвала взгляд от дикого зрелища. Подняла за шнурок ключ, что всё так же болтался на шее. Древняя старуха медленно кивнула.

– Ты умная девочка. Твои родители просили чуда, только у чудес всегда есть цена. Лишь в деревенских сказках можно получить всё даром, но не так это на деле, совсем не так.

– Они отдали тебе что-то? Что это? Душа, жизнь, здоровье?

– Зови как пожелаешь, в этих словах нет сути. Суть в том, зачем ты пришла ко мне в этот раз, – белёсые глаза смотрели изучающе и, кажется, немного жадно.

– Ты просто демон, пожирающий души, – внезапно зарычал Стефан, – обманываешь глупцов, играешь на их слабостях!

Его кулаки были сжаты, тело застыло в напряжении, словно боёк, готовый послать пулю. В правой руке скрывался незаметный со стороны ведьмы нож.

– Хочешь видеть во мне врага, воин? Твоё право, – скрип голоса раскатился по комнате, заставляя птиц нервничать и отрывисто каркать. – Только скажи, кого я, старая, обманула? Кого надурила и ограбила? Люди, бедные, несчастные, приходят ко мне, когда идти больше некуда. Никто им не поможет, никто не приветит. А я не откажу, не брошу в беде. Честное чудо для тех, кто его отчаянно желает.

– Это против законов богов! Спасение нужно искать в Храме, а не у таких отродий бездны, как ты!

– Ну, кто говорит тебе, мой милый, что я иду против воли богов? – великанша с горечью всплеснула руками, – Я живу в мире и с ними, и с людьми. Ко мне приходят за подмогой в самый тёмный, самый трудный час, и я помогаю. Когда делается темно, я не даю свет, твоя правда – я даю выбор. А что дают твои боги, когда темно? Чем же они помогли тебе, и отцу Клаусу.

Лицо храмовника стало белым, как снег. Губы сжались в нить и задрожали. Секунду или две казалось, что он сейчас взорвётся, набросится на ведьму с оружием. Но мужчина лишь шумно выдохнул и поник, будто кто-то вынул из него стальной стержень. Опустил взгляд в пыльные доски пола.

– Она права, Стефан, – провидица успела справиться со слезами и почти уняла дрожь, только слабость не отпускала, – никто не заставляет людей идти сюда. Мои родители пришли по своей воле, как и мы с тобой. Ты ведь помнишь, зачем мы здесь?

– Да, – спустя мгновение отозвался сержант, – мне нужно понять, кто мой враг, и отомстить. Это правильно, это действительно правильно… но… сделка с тьмой?

– А ты, дитя, – блёклые глаза с прищуром взглянули на гадалку, – чего хочешь ты?

– Моя матушка отдала почти всю свою жизнь, чтобы меня спасти. Теперь люди, которых я втянула в битву с чудовищем, могут погибнуть. Точнее, они обязательно погибнут, и я не просто не могу этого допустить! – она сама удивилась звону металла в собственном голосе. – Если я не найду способ убить тварь, то всему городу несдобровать. Что тут будет? Мор, пожары, война? Я не знаю, видения слишком рваные, их просто куча. Просто помоги мне. Я не могу отступить! Я заплачу.

Внезапно дурнота поднялась мутной волной и затопила сознание. Комната, свечи, гигантская ведьма и бледный мужчина – всё поплыло. Стефан едва успел поддержать Сибию за плечи. Вышло это неловко и слишком резко, она охнула от новой порции боли.

– Тёмные боги, да её лихорадит! Будь прокляты эти блохастые твари! Ты можешь ей помочь? – донеслось сквозь пелену.

– Это не сложно, милый. Враг всего-навсего добрался до её тела, сломать её дух он не смог. Но цена есть даже у малых чудес.

– Давай уже. Я готов, что надо сделать?

Ответ потонул в густом тумане.

Сильные руки положили женщину на стол. Мрачная фигура старухи из трущоб нависла над ней как утёс. Воин храма запустил ладонь под рубаху, и с удивлением извлёк небольшой ключик на цепочке. Тот светился нежно и тепло. Великанша вновь раздвинула мешковину, явив чёрную скважину на груди. Мужчина медленно вставил ключ и повернул. Раз, другой. Его лицо кривилось от боли, но он терпел до тех пор, пока ведьма не велела прекратить.

Старуха сделал вдох, по исполинскому телу прошла волна дрожи, улыбка стала довольной. Длинная рука потянулась к клетке, и ловко ухватила ворона. Крупная птица в кулаке выглядела игрушечной. Пальцы разжались, и птица села на потрёпанную одежду Сибии. Ворон пронзительно каркнул, затем словно нырнул в грудь женщины. Она вскрикнула и выгнулась дугой, чувствуя, как ногти скребут по столешнице. Лапы и клюв ворона погрузились в плоть, крылья обняли рёбра. Миг, и птица впиталась в тело, словно чернила в бумагу.

Гадалка скатилась со стола, закашлялась, отхаркивая вязкую иссиня-чёрную слизь, затем поднялась. Подняла израненную руку, лечить которую не взялся бы ни один здравомыслящий врач, и задумчиво пошевелила пальцами. Что бы сейчас ни произошло, чувствовала она себя прекрасно.

– Спасибо. Кажется.

Стефан смотрел со смесью ужаса, радости и удивления. Стоял, вцепившись в спинку стула. Трущобная Ведьма довольно улыбалась и покачивалась.

– Знаю, моя хорошая, знаю – это неприятно, но ты уже привыкла к кошмарам, правда ведь? Моя пташка поможет тебе исцелить раны, а когда ты захочешь, она уйдёт. Если захочешь, конечно, – первое слово бабка выделила особо.