Катрина Кейнс - Итан слушает [litres]

Королева разбойников посмотрела на свою армию, менее многочисленную, чем прежде, но более смертоносную. Их удел – искать горькую кровь и выпивать ее до капли, но разве это не отдает весельем?

«Висельники» загремели ветвями. Поднялся такой шум, словно над городом бушевала безумная гроза.

Бригадир остановился у аккуратного домика с зеленой крышей, скрестил руки на груди и сощурил глаза. За черепом, на котором ярко горели старые символы, этого, конечно, не было видно.

И как он сразу не догадался.

Зов повис в воздухе искристой вуалью – как запах духов и как тишина перед началом концерта. Оркестр на своих местах, дело за дирижером. Еще бы знать, на кого возложена эта непростая задача.

Когтистая лапа легко скользнула в левую руку: вытянулись жилы, лениво побежали по ним кровь и слизь. Пальцы, прикрытые частью настоящей сущности Бригадира, согнулись – этому он научился у одного старого знакомого, Рабэ-Хо. Про Рабэ-Хо говорили, будто он спас целый город еще при жизни, но история сохранила все иначе, и теперь эти заслуги приписывали каким-то гусям. Рабэ-Хо на них не обиделся, но Бригадир знал, как тот любит запекать гуся по праздникам. А праздник у Грайфа Рабэ-Хо был каждый день.

Черные когти сомкнулись, и Бригадиру захотелось ринуться вперед, как раньше, однако нынешнее его тело не слишком подходило для подобных порывов. Зато рычать получалось почти как прежде.

«Висельников» было много – тех самых несчастных, что умоляли Бригадира о грешной крови. Вчера они умирали от голода, а сегодня хватили лишнего: для десерта места уже не найти. Еще и собственного жреца утащили, ну что за дурной тон!

Лапа была для Бригадира лучшим оружием, ни один топор не сравнился бы с нею. А веревки оказались такими непрочными – сами напрашивались на острые когти. Но в ушах все еще звенел зов, громко, почти оглушительно, и от этого найти источник было сложнее. А через пару минут Бригадир порадовался, что не может посмотреть повешенным в глаза.

Элис, Итан и Кэйлин видели сны и не могли проснуться. Они тонули в воспоминаниях, царапая стенки камер, построенных из прошлого, а «висельники» вновь обрели свою силу. Казалось бы, простая веревка, простой узел, ничего больше, но в каждом – забытая ярость и ключик от замка́. Прежде плененные духи преступников могли восстать лишь в тени старых вязов Макмилланов. Теперь, с орудием своего убийства на шее, каждый мог гулять свободно.

Но странник, пришедший с севера, поймал их всех до единого.

В одном Бригадир был уверен: с таким удобрением земля сада либо не родит больше ничего, либо здесь вырастет небольшой дремучий лес. Самый обычный лес, который не будет пить кровь и выжигать людям глаза. Таких лесов много вокруг Мэпллэйра.

Кладбищенский туман неожиданно проявил любопытство: заглянул во дворы домиков по Стоунвуд-Чейз. Он скользнул над горстками пепла и телами «висельников», похожими на выкорчеванные пеньки, а потом растаял у корней нетронутых вязов. Бригадир в это время уже сидел на траве и чистил пальцы от ожогов. Они прекрасно соскабливались с непривычного тела и с забавным звуком шлепались на газон. Бьярндир морщился и клацал зубами, задевая особо болезненные участки.

Спасать людей в его планы поначалу не входило. Он, конечно, слышал зов, но никак не предполагал, что его могут издавать такие… такие… Во имя святой правды, да это были сопливые подростки! Парни – один щуплый, другой тоже не слишком крупный, но на удивление тяжелый – были без сознания, а вот девушка сама схватилась за скользкие пальцы Бригадира и выломала парочку ветвей. А когда она с ужасом уставилась на своего спасителя, Бригадир понял, на кого нарвался.

– Кто ты, мать твою, такой? – После всего случившегося девушка была явно настроена не особенно дружелюбно. Скорее всего, субъект с медвежьим черепом на голове не внушал ей ни капли доверия и пугал не меньше, чем кровожадные деревья.

– Пустая судьба, надо же… – прошептал Бригадир.

Рано. Еще слишком рано. Потемневшие ленты судьбы не должны были крутить колесо, не могли приблизить момент, не стали бы… Значит, во всем виноват тот, другой. Еще с целой лентой, не разорванной на куски острыми краями реальности.

– Что ты?..

– Я ожидал хотя бы «спасибо», мисс Нод.

Она отшатнулась, как от удара. Странная девчонка. Еще более нелепая в грязной, окровавленной светлой одежде и с растрепанными волосами, в которых застревали стрелы закатного солнца.

Недавно умершая, навсегда мертвая, скользящая по чужим сознаниям, как тень.

– Боишься меня? Правильно. Это пригодится.

Бригадир поднялся и аккуратно водрузил свое когтистое оружие на плечо. Линии трикуэтры [20] В бронзовом веке трикуэтра – трилистник в круге – была одним из символов движения Солнца. на черепе потускнели, готовые в любой момент исчезнуть, а красный свет солнца растворился в пустых глазницах. Девушка определенно видела его клыки и готова была услышать правду. Услышать – но не принять. И потому Бьярндир подошел к ней так близко, чтобы Кэйлин смогла увидеть другой, человеческий облик и крепко-крепко ее обнял.

Кэйлинна видела жилы, тянущиеся из огромной дыры на затылке мужчины, и одновременно – видела рыжие торчащие волосы. Видела костяной шлем с клыками – и широкоскулое лицо с выразительными глазами. Этот человек был как оптическая иллюзия. Висит портрет: посмотри на него слева – красивая молодая женщина с розой, зайди справа – скелет в платье и со змеей в руках. Увидев такое в детстве, она закричала и прижалась к папе, старательно отводя глаза. Теперь ей пришлось посмотреть страху в лицо.

Незнакомец отстранился, взял Кэй за плечи и поймал ее испуганный взгляд. Маска-череп и человеческое лицо с резкими чертами теперь наслаивались друг на друга. Запекшаяся кровь на потемневших волосах и чистые медные пряди. Приплюснутые крылья носа и темный провал в звериной кости. Мертвый зверь и человек, что-то бо́льшее, чем человек. Или что-то меньшее? От любого существа веяло силой. Даже от Кэйлин ею веяло. Этот же словно лишился чего-то важного, а потом получил замену – и не понять, что лучше.

Был ли это выбор? Было ли это принуждение? Была ли это боль?

– Видишь? Стоит бояться, правда? – Мужчина ухмыльнулся и опустил руки.

Взгляд Кэйлин скользнул вниз, чуть вбок, и в догорающем закате, словно созданном для правды, она произнесла:

– У тебя из кармана торчит женское белье.

Незнакомец рассмеялся и затолкал кусочек красной ткани подальше. Лучшего знакомства и не придумаешь.

Он назвался дядей Мишей и не сказал, откуда ему столько известно. Впрочем, мало ли в Мэпллэйре тех, о ком нельзя толком рассказать? Кэйлин уже слышала шепотки мертвых богов – может, она наконец-то научилась их видеть?