Андрей Дашков - Странствие Сенора

Сенор обернулся и успел заметить нечто массивное, стремительное, полностью облаченное в темную сталь, прежде чем удар чудовищной силы обрушился на его голову…

Последнее, что он помнил, был протяжный крик Лаины и глухое утробное рычание глонгов. Потом мир исчез в короткой ослепительной вспышке, и тьма приняла герцога в свои объятия.

Так он впервые встретился с Воином В Железном Панцире, ставшем с тех пор его злосчастной тенью.

Он очнулся и сразу же почувствовал боль, стиснувшую его череп раскаленными пальцами. Он попытался приоткрыть веки, налитые свинцом, но ему долго не удавалось сделать это.

Сознание медленно прояснялось… Сенор ощутил тугие кольца веревки, которой он был привязан к чему-то вроде каменного столба. Собственное тело казалось деревянным. Он дышал тяжелым затхлым воздухом подземелья. Слабый запах напоминал о чем-то или о ком-то. Полная тишина вызывала неприятный холодок в груди – Сенору казалось, что он замурован в склепе.

Вокруг было совершенно темно. Он использовал магическое зрение, но не увидел ничего, кроме голых каменных стен, слегка окрашенных слабым лиловым светом, который пронизывал магическую реальность и сочился откуда-то сзади. Неравномерность этого света свидетельствовала о чьем-то сильном враждебном влиянии…

Навязчивое воспоминание об ударе, отправившем его в забытье, стало для Сенора пыткой, которой каждый проигравший подвергает себя сам, и он едва не застонал от бессильной злобы.

Защитные инстинкты редко подводили его. Но на сей раз атака стремительного и таинственного врага оказалось совершенно неожиданной. Тот двигался бесшумно, несмотря на тяжеловесность и громадные размеры.

Потом Сенор осознал, что его положение еще хуже, чем казалось на первый взгляд. Он лишился меча, а столб, к которому он был привязан, окружали вычерченные на камнях Знаки Противодействия, мешавшие ему покинуть тело, даже если бы он мог сложить магические фигуры и произнести формулу Пересечения.

…Прошла целая вечность тоскливого ожидания, прежде чем Сенор услышал тяжелые шаги, и его ноздрей снова коснулся трупный запах глонгов.

Хлюпающие звуки, издаваемые мертвецами, сопровождались еле слышным скрежетом, с которым приближался к Незавершенному новый враг…

Тот вышел из-за спины герцога и остановился, возвышаясь над ним темной массой, едва различимой в зеленоватом свечении глонгов, которые сопровождали хозяина. Враждебная им стихия огня не нарушала могильного холода, тьмы и безмолвия подземелья. Слабый зеленый свет был естественным следствием распада их плоти.

В этом призрачном сиянии хозяин трупов казался скалой из выщербленного и потемневшего от времени металла. У Незавершенного даже мелькнула мысль о Железной Статуе из кобарского могильника, которая могла явиться к нему, чтобы получить наконец обещанное, – но потом он понял, что видит всего лишь панцирь, на вид способный выдержать удар любого холодного оружия.

Сенор не знал, что за существо скрывалось под этими доспехами, но оно было защищено от головы до ступней. В узких, не шире зрачка, щелях в стальной маске оставались неразличимыми глаза. Голое металлическое полушарие закрывало череп рыцаря; мощные ноги и руки двигались достаточно быстро и плавно; ничто не мешало ему сражаться.

Сенор впервые увидел столь совершенные сочленения всех частей панциря, которые не издавали при движении даже тихого скрежета. Судя по всему, и тут не обошлось без магии. Земля Мокриш оказалась не менее опасным местом, чем покинутый герцогом Кобар.

Из-под железной маски донесся глухой голос, наверняка искаженный до неузнаваемости.

– Ну и что ты теперь будешь делать без своего меча? – спросил Воин В Железном Панцире. Насмешка была едва заметной, но за нею скрывалась настоящая ненависть.

Этот же вопрос задавал себе и Сенор, потому он предпочел промолчать. Впрочем, никто не ждал от него ответа.

– Если бы ты не был нужен моему хозяину, я занялся бы тобою прямо сейчас. Я убивал бы тебя медленно, наслаждаясь каждым мгновением твоих мучений, – заявил металлический монстр. – Надеюсь, Он отдаст тебя мне, когда узнает все, что хочет… Тогда тебе выдавят глаза, оскопят, сдерут кожу со спины, вырвут ногти, отрежут язык – и это будет только началом того, что тебя ожидает…

Сенор подумал, не попал ли он в руки Гашагара, о котором его так туманно предупреждал Повешенный, но потом решил, что для зловещего колдуна стальной воин слишком уж прямолинеен, а значит, у герцога Йерда имелся по крайней мере еще один смертельный враг. Незавершенному оставалось только гадать, чем же досадил настоящий герцог (если таковой вообще существовал) хозяину глонгов.

– Ты не знаешь, кто я, зато я знаю тебя очень хорошо, – продолжал голос из-под маски. – Это преимущество всегда останется за мной. Я открою тебе истину лишь незадолго до твоей смерти, когда ты уже не сможешь ни видеть, ни говорить, а будешь только слушать и ужасаться. Я хочу напоследок раздавить тебя, уничтожить твою душу. Я надеюсь получить полное удовольствие от твоего медленного умирания… А теперь оставляю тебя наедине со своими мыслями. Я умею пытать. Мои слуги будут рядом. Не советую пытаться бежать: они очень любят свежее мясо, и мне так трудно удерживать их от соблазна…

Это было уже кое-что – намек на месть, которая зрела долго и о которой Сенор до сих пор не вспоминал. В любом случае его ожидала страшная смерть.

Когда силуэт Воина В Железном Панцире растворился во тьме и герцог немного свыкся с тошнотворной вонью глонгов, оставшихся стеречь его, он начал думать о том, как вырваться из этой смердящей клоаки. Заодно он вспомнил и о женщине, которая невольно явилась причиной его плачевного положения. Вполне возможно, что он попал в тщательно расставленную ловушку. От этой мысли у него пересохло в горле. Всюду против него велась одна и та же подлая игра, а ведь он не затрагивал ничьих интересов! Или ему так только казалось?

Он заставил себя трезво соображать и попытался выяснить, не лишился ли других амулетов. Он не видел своих рук, вывернутых за спину, более того – его связали так, что кисти не доставали до каменного столба…

После многочисленных попыток, мучительных для пленника, но незаметных для глонгов, ему удалось коснуться поверхности камня тыльной стороной ладони. Когда Сенор почувствовал, что перстень цепляется за шероховатости, в нем зародилась слабая надежда на спасение, хотя до сих пор ему ни разу не удалось воспользоваться амулетом Бродячего Монаха.

Закинув назад голову, он попытался примерно таким же образом определить, надет ли на нее Стеклянный Обруч, которого уже давно не замечал, словно тот стал частью его тела. Но металлическая пластина, торчавшая из хитина и защищавшая затылок от удара сзади, помешала ему выяснить это.