Андрей Дашков - Войны некромантов

В сгущающихся сумерках две человеческие фигуры дошли до того места, где речка пересекала тропу, которой часто пользовались имперские патрули. Тропа вела на северо-восток и где-то там соединялась с дорогой, проложенной к границам рейха и Чевии. Тайла выбрала ее еще и потому, что надеялась с помощью своего спутника добыть на этой тропе лошадей, а себе – одежду поприличнее.

Лазарю была ясна цель предстоящей партии, а также ее правила, но смысл этой игры и ее внутренний механизм оставались для него тайной за семью печатями. Убить Рудольфа исподтишка он даже не пытался – слишком опасной была блестящая штука в руках незнакомца, извергавшая смертоносный огонь. Грубые методы Вальца были хороши при других обстоятельствах, интриган Ансельм тоже старался до поры до времени не обнаруживать свое присутствие, поэтому тело прекрасной принцессы служило обоим отличным прикрытием.

В ожидании того часа, когда спутник пожелает наконец получить плату за свое благоволение, тройственная душа лазаря пребывала в некотором смятении. Преподобный Ансельм видел в предстоящем соитии какой-то совсем уже невероятный грех и потому решил не считать его таковым. Расчленителю Вальцу была совсем не по вкусу мысль о том, что грязный мужик будет насиловать его, будто последнюю шлюху, ну а Тайла еще хранила воспоминания о своей первой брачной ночи и грубых назойливых ласках короля Гальваруса...

Большую часть времени они шли молча, по-прежнему опасаясь засады. Тропа была изрыта отпечатками лошадиных копыт, и идти было трудно, особенно, когда лес сгустился и землю прорезали корявые корни. Хорошо еще, что лазарь и зомби пока не нуждались в пище, хотя запасы энергии в их телах были не бесконечны.

Вскоре Рудольф попытался выяснить, как далеко находится загадочная Железная Змея. Расспрашивать о том, что представляет собой Змея, оказалось бесполезным. Место рождения, место смерти... Место, где возникает сознание... Место, где вспоминают... Вероятно, там может быть разгадана тайна судьбы, причина иллюзий... Большего он не добился. Девушка долго и путанно объясняла ему, что такое лига, пока, наконец, он не начал отсчет от определенного места на тропе. Когда спустя полторы тысячи шагов Тайла заявила, что они прошли примерно одну лигу, Руди был неприятно поражен – по его шкале расстояний выходило, что до Змеи оставалось никак не меньше двух тысяч километров.

Он понял, что Тайла не совсем представляет себе, как далек этот путь и как много времени он займет. Похоже, она чрезмерно уверовала в совершенство оружия, которым он владел, и его личную неуязвимость. На самом деле у него оставалось всего около двух десятков патронов, и он не спешил сообщать ей эту подробность. Рыцари могли подавить его количеством при первой же встрече, если бы не отступили...

Судя по всему, здесь еще не было не только автомобилей, но даже паровых машин. Двигаться пешком или верхом на лошадях по территории двух империй и одного королевства было делом опасным и почти безнадежным.

К вечеру распогодилось. В разрывах туч показалось негреющее зимнее солнце. Сумерки наступали с востока и загоняли солнце под землю. Вместо него в небе всплывала оранжевая луна.

Руди снова послал Тайлу вперед. Его отношение к ней было парадоксально двойственным: с одной стороны он восхищался ею, как красивой игрушкой; с другой – был готов в любой момент принести ее в жертву. Без малейших колебаний он использовал девушку в качестве приманки.

Но глядя на то, как плавно покачиваются перед ним ее бедра и ткань натягивается на ягодицах, Руди понял, что потерять такую «игрушку» было бы чертовски обидно. Его охватила дикая похоть, не испытанная никогда прежде, – может быть, впервые созревшая в этом первобытном лесу под влиянием самки, уже потерявшей разум...

Он догнал ее, грубо схватил сзади за шею и уволок подальше от тропы.

В темном просторном углублении, почти звериной норе между корнями дерева, он сорвал с нее примитивную мужскую одежду и прикоснулся к ее гладкому телу. Она осталась холодной и безучастной, когда он лег с нею, не раздеваясь. Руди тщетно пытался возбудить ее. В ней не было влаги, и даже рот был сухим, как пустой глиняный сосуд...

И все же он опасался подвоха, поэтому не выпускал из руки револьвер. Маска и ящик с книгой также находились в пределах досягаемости... Тайла даже не вздрогнула, когда он дотронулся до ее кожи ледяной поверхностью «питона». Руди ощутил внезапный толчок, и волна холодного воздуха приподняла слипшиеся волосы на его голове...

Тело, лежавшее под ним, увеличилось в размерах, стало высоким, широкоплечим, а между ног появилось нечто, сильно напоминающее...

Психотическая атака? Здесь?! Руди ухмыльнулся. Он пытался отогнать иллюзию, как когда-то пытался избавиться от влияния цветов, нарисованных на стене поблизости от дома Тины и маскировавших убийц... Луч лунного света скользнул в нору и осветил лицо лазаря. Разглядев его, Руди отшатнулся.

Вместо фарфоровой девичьей головы он увидел кое-что другое: костистое лицо с плотно сжатыми губами и водянистыми змеиными глазами, смотревшими на него так, словно он уже был трупом. На человека это, наверное, подействовало бы сокрушительно, но реакция зомби была иной и мгновенной.

Он приставил ствол к виску того, кто лежал под ним. Луч постепенно угасал, перерезаемый наплывающим облаком, но Рудольф все же успел заметить рваную рану на щеке человека, в которой виднелись пеньки потемневших зубов... Спустя мгновение отвратительное лицо исчезло. Порыв ветра, подувшего со всех сторон, обдал Руди ледяной волной. В течение какой-то неуловимой доли секунды он проваливался в пустоту, но тут же под ним снова оказалась девичья плоть – бледная, изящная, доступная...

Он не мог больше сдерживаться. Его не отпугнула даже странная метаморфоза, которую он приписал своему больному воображению. Он терзал Тайлу до тех пор, пока не заглохла ненависть. Да – и ненависть в нем была тоже. Он ненавидел это непонятное существо за ту власть, которую оно приобрело над ним...

Вальц затаился, превратившись в сгусток отвращения. Органы чувств сейчас ему не принадлежали. Изредка он возвращал себе зрение и тогда видел, как во мраке над ним вздрагивает огромная человеческая фигура... Тайла же была слишком слаба физически, чтобы противостоять натиску зомби. Большой отвердевший предмет двигался в ней, но это уже было ей знакомо. И казалось таким же бессмысленным, как трение деревянных сучьев друг о друга.

Ансельм, жалкий святоша, даже пытался получить удовольствие. При жизни он оставался девственником, а теперь с липким интересом прислушивался к своим ощущениям. Видит Бог, это были самые странные ощущения на свете! Он чувствовал себя бесполым, и вместе с тем в нем пробуждалась сдерживаемая похоть – мужская, женская, он не мог разделить их... Он начал ласкать тело, принадлежавшее Тайле. Руди наткнулся на тонкие твердые пальцы, шарившие в паху, – их паучьи движения явились единственным подтверждением того, что девушка знает, чем он занимается с нею. Но выражение ее застывшего лица не изменилось. Ни одна морщина не пролегла в туго натянутой коже, и ни один звук не родился в ее глотке. Три тени молча ждали освобождения в ловушке из плоти...