Андрей Дашков - Войны некромантов

Не существовало более абстрактного слова, чем слово «свобода». И даже выбор – «жить» или «умереть» – был в подавляющем большинстве случаев не его выбором. Но и существа вокруг него были подвержены тысячам разнообразных влияний. Не всегда представлялось возможным отличить внутренние влияния от внешних, личное и подсознательное – от воздействия среды. Каждый, кого он знал, был марионеткой, и тысячи пальцев дергали за веревочки. Это были отнюдь не божественные пальцы...

На последнем Руди сосредоточился, прежде чем сделал окончательный вывод: ЕГО ОКРУЖАЛИ ЗОМБИ.

От этой мысли ему не стало ни лучше, ни хуже. Разница между ним и всеми остальными заключалась в глубине зомбирования. У него не было иллюзий, а самое главное – он утратил способность страдать. Даже собственную ущербность он вычислил равнодушно.

...Сгустком чего-то неописуемого он вливался в бренное тело. Зачем? Он по-прежнему не знал ответа.

Причиной было притяжение. Колдовство. Сила. Уанга. Вероятно, влияние боко... Так был устроен его мирок. Бастарда Рудольфа превратили в слишком простое существо, чтобы оно имело наглость роптать.

Наконец произошло слияние. Руди втиснулся в тесную клетку ребер, три из которых оказались сломанными, погрузился в рыхлую плоть, и его восприятию снова пришлось довольствоваться жалким набором из пяти органов чувств.

Потом он занялся поисками Реаниматора. Сначала внутри себя. Безрезультатно. Собственный организм оставался для него загадкой. Тогда он попытался найти Реаниматора снаружи. Он ожидал увидеть настоятеля Дресслера... Хунгана... Может быть, даже Иисуса. Дальше этого его фантазии не простирались.

Веки лежащего человека дрогнули, потревожив лужицы воды, в которых отражалось небо, перечеркнутое широкой черной тенью пограничного столба. Руди открыл глаза, и на протяжении некоторого времени дождевые капли ударяли прямо в зрачки. Несмотря на это, он смотрел. Пустота в его взгляде сменялась ужасом.

Вершина столба была пуста. Каменный Страж Границы, Демон Розы Ветров, Барон Самеди исчез. Потоки воды стекали по гладкому монолиту, как сотни лет назад. Раньше Руди и не представлял, что мир может оказаться до такой степени пустым.

...Он попытался встать и вспомнил другое: грохот выстрелов, запах гари, мощные удары в грудь и самое неприятное зрелище в его жизни – «питон» ан фас, плюющийся искрами и кое-чем похуже...

Вокруг было безлюдно и тихо, поэтому в первую очередь он занялся собой. Разорвал рубашку, вернее, то, что от нее осталось, и тупо уставился на шесть оплавленных металлических шариков, вдавленных в его кожу на груди и животе. Было похоже, что кто-то специально оставил на его теле этот сувенир.

Шарики тускло поблескивали. Руди вытащил один из углубления, как раз подходящего по размеру. Сомнений не осталось – серебро. Когда-то это были револьверные пули...

Ошарашенный новой загадкой, он перекатывал шарик в ладони. Пальцы другой руки продолжали ощупывать тело. Поднеся их к глазам, он увидел многочисленные бескровные порезы. Зато на месте попаданий были только вмятины и звездообразные шрамы. Целое созвездие шрамов там, где должно было бы остаться перепаханное пулями и никуда не годное мясо...

Одна из пуль угодила точно в его подкожный карман и превратила золотые диски в осколки, веером топорщившиеся над правым соском. Он извлек самые крупные из них, а те, что помельче, пришлось оставить до лучших времен, когда в его распоряжении окажется пинцет. Он не очень надеялся, что такие времена действительно наступят.

Он встал в полный рост и оперся на столб. Впечатлений у вернувшегося с того света было слишком много. Дождь поливал его ледяными струями, но зато смывал грязь. Руди остался почти голым, если не считать брюк, превратившихся в некое подобие набедренной повязки. Лучше всего сохранился кожаный пояс.

Он заглянул в пустую яму у подножья столба... Видения не обманули Рудольфа. Маска Сета исчезла. Металлический ящик со следами крови лежал поблизости.

Его взгляд переместился на объеденные шакалами волчьи трупы и размытые следы лошадиных копыт. Следов осталось множество. Похоже, здесь побывал целый отряд.

Руди огляделся в поисках фригидной стервы и кривошеего урода, пытавшегося его прикончить, но в пределах видимости не было вообще ни одного человека. Впрочем, он смутно помнил то, что происходило после начала ритуала...

Он наткнулся на револьвер, утонувший в грязи. Его лицо исказилось, словно он увидел кастрированного жеребца или падшего ангела. Какая-то особенная безжизненность была в испорченном инструменте смерти... И очень странно, что он чувствовал это.

Тут же, неподалеку, валялись обломки музыкальной шкатулки.

Руди поднял «питон», вытер его обрывками ткани и вылизал языком, глотая комочки грязи. Потом засунул револьвер за пояс, не рассчитывая всерьез в обозримом будущем почистить и смазать его как следует. В крайнем случае пушка могла пригодиться в качестве кастета.

Дело было за малым. Среди пустых гильз он отыскал четыре патрона, которые не успел использовать расстрелявший его ублюдок. Еще три завалялись во внутреннем кармане растерзанного пиджака. Патроны отсырели, но как раз это было поправимо.

Итак, Руди мог подвести промежуточный итог. Он остался голым, почти безоружным, лишился Маски, звуковых кодов и сомнительного проводника. Единственным местом в этом мире, о котором он хоть что-нибудь слышал, была некая Железная Змея. Он знал приблизительное расстояние до нее и более чем приблизительное направление, в котором следовало идти. И он пошел, руководствуясь правилом, которым руководствовались и более изощренные умы на протяжении сотен лет до него.

Это правило гласило: «кривая вывезет».

Расчленитель Вальц сидел на дереве и рассматривал погруженный во мрак монастырь. Вымерший монастырь – благодаря его стараниям.

Вальц не шевелился, крепко обнимая ствол. Он мог бы и не прятаться – весть о чуме разнеслась быстро, и во всей округе не осталось ни одного живого человека. Но он скрывался и действовал тайно даже тогда, когда это не имело особого смысла.

Ветер, разгулявшийся к утру, разносил остывший пепел костров, на которых сжигали трупы. Пляска смерти продолжалась почти неделю. Все происходило на глазах лазаря, избравшего местом своего обитания ближайший лес. Он был свидетелем событий, которые когда-то уже происходили на западе. Он смутно помнил нечто подобное. Чуму. Вымершие селения. Людей с раздутыми шеями и чреслами. И голоса, испуганно твердившие: «Ты кто?! Ты кто?! Ты кто?!..»