Уильям Тенн - Непристойные предложения

– Тебе кажется, – ответил Лестер. – Руперт не может менять выражение своего лица, даже если захочет. Это встроенная заводская автоматика. То, что мы зовем его по имени, а не по номеру, как все прочие домашние машины, не означает, что у него есть чувства. За рамками обязанностей лакея, которые он выполняет так же творчески, как часы показывают время, Руперт – всего лишь хваленая регистрационная система с этим, как его, переменным модификатором для…

– Нет, это не так. У Руперта есть чувства, ведь правда, Руперт? – заворковала Джо нежным голоском. – Ты помнишь меня, Руперт? Я Джо. Как у тебя дела?

Робот молча уставился на экран.

– Из всех нелепых женских причуд…

Пятки Руперта лязгнули друг о друга. Он отвесил чопорный поклон.

– Гинс… – начал он. Его голова величественно склонилась и продолжала опускаться все ниже, пока не стукнулась об пол с жутким цок .

У Джо едва не случилась истерика. Лестер захлопал себя руками по бокам. Вознеся зад к потолку, Руперт уважительно стоял, образуя прямоугольный треугольник с полом.

– … берг, – закончил он прижатым к полу лицом. Но не попытался подняться, а тихо, задумчиво заурчал.

– И что? – хмуро спросил Лестер. – Так и собираешься стоять с глупым видом целый день? Поднимайся.

– Он н-не м-может ! – крикнула Джо. – Они с-сместили его ц-центр тя-тяжести, и он не может подняться. Если ты проделаешь что-нибудь столь же забавное, как этот поклон, на теледаре, то убьешь двести миллионов невинных людей!

Шутник Лестер поморщился и склонился к своему роботу. Взял его за плечи и потянул. Очень медленно, очень неохотно Руперт выпрямился. Показал на изображение Джо на экране.

– Это никакая не дамочка, – металлически провозгласил он. – Это твоя будущая жена. Или… может, это и не ад, но, братец, что за жизнь! Или… она не подозрительная, просто…

– Прекрати! – завопил Лестер. – Я серьезно говорю, прекрати !

Он задумался, а у робота случился очередной лязгающий припадок.

– Мой кафельный пол! Лучший пол середины двадцатого века во всей башне – и только взгляните на него! Выбоина размером с…

Джо щелкнула языком.

– Я сотни раз тебе говорила, что кафельные полы использовали только в ванных комнатах в сороковых и пятидесятых годах двадцатого века. Точнее, преимущественно в ванных. И что радиатор сороковых и письменный стол с крышкой относятся к двум совершенно разным периодам. Ты просто не разбираешься в антиквариате, Лестер. Подожди, пока мы подпишем брачный контракт. Я покажу тебе, как на самом деле выглядят дома эпохи Рузвельта. Что скажешь насчет шуток Руперта – на бумаге, я имею в виду?

– Пока не знаю. Он только что закончил сценарий. – Край экрана засветился. – Мне пора, Джо. Кто-то пришел. Заходи перед представлением в обычное время. Пока.

По сигналу хозяина робот поспешил к двери и приказал ей «двадцать три». Две вещи случились одновременно: сервисный механик из «Роботов Ролга на заказ» вошел в дом, и голова Руперта цокнула об пол.

Лестер со вздохом выпрямил робота.

– Надеюсь, он не будет повторять этот аристократический жест всякий раз, когда кто-то приходит. Иначе у меня вся гостиная будет в выбоинах.

– Он так делал раньше? Это плохо. Помните, все его основные контрольные блоки находятся в голове, и многие только начали осваивать новые рабочие паттерны. Он может сломать важную деталь и свихнуться. Хотите, я заберу его для перекалибровки?

– Нет, у меня нет времени. Передача через два часа. Кстати, ваши техники встроили ему в лоб словарный сканер?

Механик кивнул.

– Конечно. Видите узкую зеленую пластинку над его глазами? Просто сдвиньте ее или велите ему самому сделать это, когда вам потребуется беззвучная письменная передача. Слова будут бежать по ней, как по обычному новостному знаку. Я вернулся за ключом. Оставил его в шее. Если явлюсь без ключа на фабрику, меня ждет взбучка.

– Забирайте. Я думал, что это кое-кто другой. – Лестер повернулся к приземистому человечку в полосатой блузе, только что ввалившемуся в открытую дверь. – Здравствуйте, мистер Гаскелл. Присаживайтесь. Я сейчас к вам подойду.

– Отдай мне ключ, – приказал механик. Руперт вытащил из затылка официальный универсальный ключ для роботов и протянул механику. Тот хотел его взять, но Руперт уронил ключ.

– Будь я… – начал человек из «Ролга». – Если бы не знал, поклялся бы, что он сделал это специально. – Механик нагнулся за ключом.

Когда его пальцы сомкнулись на ключе, правая рука Руперта едва заметно выдвинулась вперед. Механик вскочил и прыгнул за дверь.

– Ну уж нет! – рявкнул он. – Вы видели, что он пытался сделать? Почему…

– Три двадцать, – произнес Руперт. Дверь закрылась, заглушив конец фразы. Робот вернулся в квартиру, тихонько пощелкивая. Его лицо казалось еще более печальным – и разочарованным.

– Два «прилунения», – велел ему хозяин. Робот поковылял выполнять приказ.

– Послушай, Лестер, – пророкотал Джон Гаскелл голосом, удивительно мощным для человечка таких размеров. – Перейду сразу к делу. Я не знал, что ты пользуешься услугами писателей, пока Грин и Андерсон не сообщили мне, что ты их уволил, потому что им не понравилось снижение зарплаты. Я согласен с ними насчет того, что они сделали тебя самым высокооплачиваемым комиком в Соединенных Америках. А сегодняшнее шоу – всего лишь премиальные возможного контракта.

– Минуточку, сэр. Я сам писал свои вещи, прежде чем они начали работать на меня, и они всегда брали за основу мои собственные шутки. Я уволил их, потому что они потребовали больший процент моих доходов, чем я могу себе позволить. Я по-прежнему импровизирую быстрее любого конкурента.

– Мне плевать, импровизируешь ли ты или сочиняешь свои шутки во сне! Я хочу, чтобы смех на моей передаче настраивал людей на нужный лад для моей рекламы. То есть я имел в виду… о! – Он протянул руку, схватил одну из принесенных Рупертом спиралей и осушил. Его лицо даже не изменило цвет. – Слишком слабый. Безвкусный. Нет изюминки.

Мгновение робот держал пустой сосуд и изучал его. Потом уковылял обратно на кухню.

Лестер решил, что не согласен с президентом корпорации «Звездочеты». В каждой алкогольной капле этого напитка присутствовала изюминка . Однако напитки в клубе «Повелители планет», где жил Гаскелл, по слухам, были весьма крепкими.

– Меня волнует только одно, – продолжил Гаскелл. – Сможешь ли ты сегодня сочинить забавную программу без Грина и Андерсона – или нет? Может, у тебя и высокий комический рейтинг, но сплетни распространяются, и люди к ним прислушиваются. Если после сегодняшнего пробного выступления «Звездочеты» не компенсируют твои тринадцатинедельные премиальные, ты вернешься в дневные мыльные оперы.