Борис Конофальский - Инквизитор. Мощи святого Леопольда

Но доктор Утти не затыкался даже без конечностей, он лежал на мостовой лицом в камни и продолжал визгливо смеяться прямо в камни.

– Да будь ты проклят, адское создание, – сказал кавалер, наступил на голову доктора и одним быстрым движением отсёк её, и тут же брезгливо убрал ногу, побоялся, что вши переползут на сапог. А вшей на голове доктора было предостаточно.

На улице стало удивительно тихо. Только чайки смотрели с коньков крыш. Даже ветра не было. Дураки доктора тоже лежали не шевелясь.

Волков, мечом, развернул тряпку на отрубленной голове, дело ему казалось мерзким, да и меч марать не хотелось. Но нужно было выяснить, что пряталось за маской. А за ней ничего не пряталось, это была гниющая голова трупа, и всё. Он пнул её. Затем подошёл к телу, там, на поясе висел красивый кошель. В первую встречу, Волков помнил это, доктор достал из него целую пригоршню золота. Разрубив кошель кавалер ничего в нём не нашёл, даже медной монеты. Трофеев не было, схватка была страшно убыточной. И кавалер расстроенный похромал к своему мёртвому коню.

Да он устал и нога заныла сильнее, чем раньше, и настроение было отвратное, но он никогда бы не оставит седло ламбрийской работы за пять талеров на мертвом коне. Ну, разве, что ему будет угрожать смерть. А сейчас он такой угрозы не чувствовал.

Пока дошёл до винного двора, нога уже болела вовсю. Но седло он дотащил. Зайдя в лагерь, он сбросил седло прямо у в хода и уселся на ближайшую бочку, что лежала у ворот. Он тяжело дышал, стягивал шлем, подшлемник, пришёл Ёган, хромая, помог снять ему доспехи и сапоги. Все смотрели на него, но даже Ёган, даже Роха не отваживались что-либо спрашивать у него.

– Мыться, – коротко бросил он, когда был раздет.

Ему принесли уксус и сарацинскую воду в вёдрах, Ёган и брат Ипполит стали его обмывать. Все остальные ждали, когда господин закончит омовения. Наконец, когда он уже невыносимо вонял уксусом, Ёган принёс чистую одежду. И тогда к нему подошёл солдат, которого все звали Старый Фриззи и, чуть поклонившись, сказал:

– Господин, я, как глава солдатской корпорации, должен знать, что сталось с теми людьми, что пошли с вами? Что мне придётся говорить их женам и детям?

Волков долго и угрюмо смотрел на старого солдата и, наконец, произнёс:

– От души надеюсь, что жёнам и детям этих крыс, которых ты называешь людьми, придётся их оплакивать.

Солдат и все остальные обдумывали произнесённое кавалером в полной тишине, не прося никаких пояснений. Но кавалер пояснил:

– Пока я отлучался, эти крысы не набрали воду, а выпрягли коня и сбежали. Вот и всё, что ты, как глава корпорации, должен знать о своих людях.

– Сбежали? – Тихо переспросил один из солдат.

– Сбежали, – рявкнул Волков, – и украли моего коня. Вонючие дезертиры.

– А где твой-то конь? – Спросил Роха.

– А моего коня за восемьдесят талеров убил вшивый доктор Утти. – Вдруг неожиданно спокойно отвечал кавалер.

– Да как же так? – Не верил Ёган. – Он же хлипкий на вид.

– Да хлипкий, но ловкий, а вот полудурки у него крепкие были.

– Значит, драка была? – Спросил Скарафаджо.

– Была, – отвечал кавалер.

– А я и думаю, откуда на шлему у вас новые царапины. – Сказал Ёган.

– Да, попали пару раз, – отвечал кавалер.

– А ты? – Спросил Роха.

– Убил из всех.

Роха кивнул головой в знак одобрения:

– Ну, хоть так за коня ответили, твари.

– Ну, хоть так. – Согласился Волков и посмотрел на старого корпорала. – А с дезертиров я спрошу по возвращении в Ланн. Поволоку их в суд за конокрадство. Как ты считаешь, старик, это будет правильно?

Старый корпорал ничего не ответил, только вздохнул тяжело и подумал про себя:

«Ты ещё вернись туда, господин. Неплохо было бы нам бы всем туда вернуться».

Ближе к вечеру вернулся Пруфф с еретиком и своими людьми. Он был показательно спокоен, рассказал, что за этот день они разбили часть стены и сняли одну кладку камня. Осталось две, но он думал, что эти два слоя разбить будет легче.

Кавалер рассказал ему о том, что его люди дезертировали. Он выслушал это спокойно и просто произнёс в ответ:

– Такое бывает.

На том разговор и закончился. Капитан Пруфф пошёл к костру есть, а Волков сказал Рохе:

– Ты не спи сегодня ночью, Хилли-Вилли пусть с тобой посидят. Как бы эти вояки не разбежались.

– Куда они денутся, побоятся бежать ночью, – беззаботно отвечал Скарафаджо.

– Они знают, что я доктора убил, могут и не побоятся.

– Хорошо, покараулю. Сяду у ворот.

Волков глядел на ужинающих солдат, на их сержанта и капитана. Еретик с семьёй сидел отдельно, к костру не садился. Они тоже ели, девочки ели с аппетитом, и жена не отставала. Сам же еретик ел медленно, как бы нехотя.

А солдаты сидели вокруг костров, ели бобы, пили вино. Но вид их не предвещал кавалеру ничего хорошего. Люди были явно недовольны, скорее всего, они завидовали тем, кому удалось сбежать.

И положение только ухудшалась. Когда стемнело, и кавалер уже хотел ложиться спать, к нему подошёл монах брат Ипполит и тихо произнёс:

– Господин, кажется, у нас беда.

Волков хотел его убить. Ну, какая беда может быть ещё? Куда уж больше бед? Что ещё за беда? Но перетерпел приступ ярости, сидя и просто стараясь глубоко дышать. И когда приступ миновал, он так же тихо спросил у монаха:

– Хворь?

– Да, господин, один из людей кашляет всё время и много пьёт, кажется у него жар.

– Кажется?

Монах кивнул.

Волков встал, и монах повёл его к одному из костров, за которым сидели солдаты. Они все поднялись при приближении рыцаря. Все остальные солдаты с интересом наблюдали за происходящим.

Ни монах, ни кавалер ничего не говорили, просто разглядывали солдат, и тут один из них, молодой парень, произнёс:

– По мою душу пришли?

Волков увидел, что рубаха его почти мокрая, и парень тут же начал покашливать.

– Да, брат-солдат, по твою душу, – сказал кавалер, – тебе нужно уйти из лагеря.

– Думаете у меня язва? – Спросил парень.

Пруф, Роха, брат Семион и другие солдаты подходили ближе, все хотели знать, что происходит. Даже еретик пришёл послушать.

– Мы будем молить Господа, чтобы так не было, – произнёс брат Ипполит, – будем надеяться на лучшее.

– На лучшее? – Переспросил солдат.

– Мы все будем молиться за тебя, – сказал Волков, – но тебе сейчас придётся уйти.

– Уйти? – Удивился молодой солдат. – Куда же мне уйти?

– Куда ему идти, – крикнул кто-то, – так нельзя.

Солдаты загалдели. Недовольны были.

– Тихо, – рявкнул Волков, – нельзя ему тут оставаться. Если он тут останется, и у него язва – помрём все. Слышите. Все!

– Так не годится, это не по правилам нашей корпорации, – сказал Старый Фриззи. – Мы не должны его выгонять.