Жан Рэ - Семь Замков Морского Царя [Романы, рассказы]

Бетти ничего не ответила дядюшке. Ее взгляд рассеянно скользил по лицам посетителей, сидевших за столиками из розового и зеленого мрамора.

Между столиками скользил бармен в белом смокинге, то и дело наклоняясь к столикам и наполняя из шейкера бокалы, подернутые изморосью.

— Это царский коктейль; знаменитый здешний бармен, Джим Хастон, никому не позволяет прикасаться к нему, — негромко сказал кто-то за соседним столиком.

Когда бармен оказался поблизости от столика лорда, Бетти жестом подозвала его. Подойдя, он почтительно поклонился.

— Вы сказали, Джим, что этот джентльмен бывает здесь почти каждый вечер?

— Именно так, миледи.

Синие глаза Бетти вспыхнули.

— Тогда пусть все будет так, как я сказала.

Хастон молча поклонился.

Опаловые лучи осветили центральную часть террасы, и невидимый оркестр негромко заиграл экзотическую мелодию.

На танцевальной площадке появились первые пары; помещение заполнилось ароматом восточных благовоний.

Бетти что-то шепнула дядюшке на ухо. На мраморном лице пожилого мужчины появилось удивленное выражение.

— О, Бетти! Стоит ли…

— Я все обдумала, я знаю, что мне нужно, и я хочу этого, — ответила девушка.

Наблюдателю со стороны могло показаться, что изящный профиль девушки на протяжении нескольких мгновений принадлежал таинственному сфинксу, явившемуся из мрака тысячелетий.

— Вы можете совершенно свободно распоряжаться своим поведением — и своей судьбой, Бетти, — спокойно произнес лорд и вернулся к своему шербету, словно ледяной ликер был для него гораздо важнее прихотей племянницы.

В этот момент появившийся в зале незнакомец пересек танцевальную площадку и расположился за небольшим столиком поблизости. Бетти, казалось, не заметила его; притворно неловким движением руки она сбросила на пол бокал.

Джим Хастон поспешил заменить его.

— Очень хорошо, миледи, — прошептал он, хотя никто ни о чем его не спрашивал.

— Мсье?

Роуланд Харлисон поднял взгляд и увидел, что бармен пристально смотрит на него.

— А, это вы, Джимми! Принесите мне, пожалуйста…

Хастон почтительно улыбнулся.

— Одна дама здесь просит вас научить ее новому танцу царей, который только что представил публике наш маэстро.

Харлисон встал.

— Скажите даме, Хастон, что я к ее услугам.

Зал погрузился в розовый сумрак. Только танцевальная площадка была залита ослепительным светом.

— Танец царей! — возвестил чей-то голос.

Кабильские флейты начали мелодию на высокой ноте.

Великолепная белоснежная рука, казавшаяся полупрозрачной, опустилась на плечо Роуланда.

Взгляд юноши скользнул по обнаженной руке вверх, к плечу, перечеркнутому полоской белого шелка, потом поднялся еще выше, к светлому лицу, на котором сияли самые прекрасные в мире глаза.

— Харлисон, я ждала тебя, — сказала Бетти Элмсфильд, увлекая молодого человека к центру танцевальной площадки и подчиняя его движения странной томной мелодии.

— Я была несправедлива… Я вела себя мерзко, отвратительно… Я хочу, чтобы ты простил меня… Я надеюсь на это!

Роуланд больше, чем когда-либо, почувствовал себя ребенком, свалившимся с Луны.

— Я не могла забыть тебя после нашего путешествия на «Джервисе»!

Она задыхалась. Ее речь звучала прерывисто, невыразительно; ее глаза сверкали невыносимо ярко. Она обращалась к нему так непринужденно, словно они были давно и близко знакомы, хотя подобной близости между ними никогда не существовало.

— Мисс Элмсфильд, все, что вы говорите, настолько неожиданно… — неловко пробормотал Харлисон.

Он замолчал и прикусил губу; ногти девушки вонзились, подобно небольшим лезвиям, в его руку.

— Ничего не говори, Роуланд… Слышишь? Ты, как всегда, говоришь глупости…

Короткое рыдание вырвалось из ее горла, словно произносимые слова были для нее пыткой.

— Независимо от того, что я издевалась над тобой, я всегда любила тебя… Ты слышишь, я любила тебя!

Харлисон подчинялся ритму, навязываемому флейтами, двигаясь под влиянием синкоп, что окончательно делало смешным его поведение.

«Все-таки, — подумал он, — Англия — это страна сюрпризов, загадок и безумия».

— И я хочу…

Один из прожекторов повернулся, свет быстро поменялся, став белым, и, как показалось Роуланду, проник в его мозг.

— Я хочу, чтобы ты женился на мне, Харлисон!

Замечательно! Да, ему довелось потанцевать с ней три раза во время перехода через Индийский океан. После этого она оскорбила его, облила безграничным презрением.

А теперь она заявляет:

— Я хочу, чтобы ты женился на мне, Харлисон!

«Долина царей», площадка для танцев из розового мрамора, сумасшедшие танцы, горячечные ритмы, бархатные и одновременно огненные ликеры… На его предплечье сейчас наверняка видны красные полосы, оставленные ее ногтями…

— Подождите, — сказал Харлисон, и он не представлял, говорил ли он громко, или твердил про себя то, что хотел сказать. — Мне не впервые приходится переживать то, что может показаться бессвязным сном. Я плохо представляю, что я ответил бы вам, даже находясь во сне.

— Я должна уехать, Харлисон.

Голос Бетти прозвучал пылкой мольбой.

— И я хочу уехать с тобой!

— И куда же, мисс?

«Господи, до чего же он глуп…»

— Все равно, куда… Прочь отсюда… Уведи меня скорее отсюда, дуралей!

Харлисон машинально следовал за торопливым ритмом арф, ксилофонов, крикливых тамтамов. Обнаженные руки партнерши казались ему холодными, словно покрытые инеем бокалы на столах, а ее ладони, казалось, раскалились от внутреннего жара.

Внезапно чья-то рука резко схватила его за локоть и заставила остановиться. Через мгновение он уже сидел на стуле перед джентльменом с лицом аскета и холодным взглядом.

— Мой дядюшка, лорд Элмсфильд, — прошептала Бетти.

Казалось, что она измотана до предела. Харлисону бросились в глаза темные круги у нее вокруг глаз, которые выглядели озерами, полными печали.

— Вы действительно инженер Харлисон, приплывший в Англию на пароходе «Джервис Бей»? — спросил лорд так громко, что люди за соседними столиками замолчали и оглянулись.

Не дожидаясь ответа, он продолжал:

— Желание моей племянницы — это закон, мсье. Все знают, что я никогда не стану противиться ее намерениям. Надеюсь, что вы тоже знаете это.

Роуланд уловил, что из-под оболочки внешне вполне вежливых слов проглядывает нечто оскорбительное. Но одновременно он почувствовал, что рука Бетти сильно сжала его запястье, и опустил взгляд.

— С завтрашнего дня вы, мсье, можете посещать особняк Элмсфильдов в качестве жениха моей племянницы Элизабет Элмсфильд, моей единственной наследницы.

Бармен поставил на столик бокал со свежим шербетом, и пожилой джентльмен принялся увлеченно отхлебывать питье с кусочками льда.