Елена Арсеньева - Черная карта судьбы

Ей вспомнились черные глаза, смотревшие на нее с таким странным, не то обиженным, не то насмешливым выражением. Тот мужчина в меховой куртке, чем-то похожий на летчика, — вызывал он «Скорую» или нет?

— Кстати, я это тоже проверил — просто на всякий случай, — сказал Леонтий. — Вызов был, но его вскоре отменили. И вот что интересно. Ты знаешь, что в диспетчерской «Скорой» положено спрашивать, кто звонит? Имя и фамилию записывают? Так вот, — Комаров заглянул в свой блокнот: — Первый звонок — с вызовом — был от Вячеслава Васильевича Всеславского. Второй — от гражданки Алевтины Чернышовой. Почему-то отчества она не назвала.

Значит, его зовут Вячеслав…

Вячеслав Всеславский? Да уж, постарались родители выбрать имя для такой фамилии, ведь значение то же самое!

И тут Лиза вспомнила, откуда знает этого парня, а также поняла, почему он смотрел на нее с таким странным выражением!

И только вздохнула. Нет смысла вспоминать эти черные глаза. Нет никакого смысла!

— Интересно, кто такая эта самая Алевтина Чернышова? — пробормотала Лиза, сама удивляясь той печали, в которую ее повергло воспоминание о ее первой встрече с Вячеславом Всеславским. — И что заставило ее отменить вызов?

— Да просто добросовестная гражданка, которая увидела, что психа увезли, и решила предупредить «Скорую», — предположил Комаров, гадая, отчего это такая тень прошла по лицу Лизы, когда прозвучало имя Вячеслава Васильевича Всеславского. Ему это имя было отлично известно. Он хотел было спросить: «Ты что, не помнишь этого типа?», но что-то заставило его промолчать. Вот если бы Всеславский был тем, кто вызов отменил, тогда да, стоило бы к нему прицепиться, а так-то не за что… — Ну а какая нам вообще разница, кто она такая?

К его радости, Лиза вдруг оживилась:

— Алевтина Чернышова? Я вспомнила: Сергеев называл свою фельдшерицу Алевтиной Федоровной. Совпадение или?..

— Можно, конечно, проверить, работает ли в психушке фельдшерица Чернышова, — перебил Комаров. — Но даже если это она и даже если она сделала это по приказу Сергеева, в чем все же проблемы? Да, Сергеев тебе соврал. Но, может быть, он просто хотел ситуацию смягчить? Предположим, они гонялись за этим Тополевым по всему городу и вдруг наткнулись на него. Кругом толпа. Вот Сергеев и решил пощадить психику народную. Логично?

— Логично, — кивнула Лиза. — И все-таки… Все-таки я сотрудник милиции или кто? Имел место быть не только обман группы граждан, но и сотрудника милиции. Сергеев мне сам сказал — я его ни о чем не спрашивала, — что из «дурки» ушел и теперь с «цветомузыкой» ездит, то есть работает в «Скорой».

— Образно, — одобрил Комаров. — И что? Это повод для открытия уголовного дела? Ты хочешь посадить Сергеева за обман старшего лейтенанта Морозовой?

— Это повод для похода в психушку, — сказала Лиза. — Я хочу понять, почему вокруг этого несчастного Тополева была устроена такая дымовая завеса.

— Погоди, ты же все равно собиралась с доктором Абрамовой встретиться, зачем еще повод искать? — удивился Леонтий.

— В том-то и дело, что я хочу в больнице побывать, когда ее там не будет. Мне надо повидаться с Тополевым, поговорить с ним. А при этой даме ничего не получится: она будет над душой стоять. Так что звони, Леонтий, в психушку, и узнавай, когда Абрамовой точно не будет.

Через пять минут Комаров сообщил, что доктора Абрамовой «точно не будет» именно сегодня: она со вчерашнего дня на больничном, а главврач уехал в крайздравотдел на совещание, которое продлится до вечера. Зато Сергеев на работе.

— Отлично, тогда я поехала, — и Лиза начала надевать дубленку, слегка улыбаясь от удовольствия, что Абрамова на больничном. Негуманно, да, стыдно, да, однако это ее откровенно порадовало. Еще больше она обрадовалась бы, если бы Абрамова занедужила после неудачи ее вчерашнего нападения на Лизу, однако настолько самонадеянной старший лейтенант Морозова не была.

— Машин нет, — сообщил Комаров, глянув в окно.

— Да велика ли проблема на автобусе одну остановку проехать и еще немного пешком пройти? — удивилась Лиза. — Сегодня всего пятнадцать градусов, погода вполне прогулочная.

— Ладно, только я с тобой, — неожиданно заявил Комаров.

— Это еще зачем? Тебе что, заняться нечем? Надо оформить закрытие дела о пропавших девочках, да мало ли? Посмотри, сколько бумаг! — Лиза кивнула на свой и Комарова столы, стоявшие рядом.

— Я собирался заняться бумажными делами, но ты меня отвлекла, — сообщил Комаров с наглым видом. — Отбила у меня, можно сказать, охоту этим заниматься. Поэтому я вернусь к бумагам с утра пораньше. А сейчас пойду с тобой. Вернее, поеду, — с довольным видом посмотрел он в окно. — Вот как раз машина вернулась. Фантастика! Как по заказу!

— Зачем? Из спортивного интереса, что ли? Экскурсия в дом скорби? — буркнула Лиза.

— Господи помилуй! Да век бы там не бывать! — неумело перекрестился Комаров и покосился на Лизу: — Ты не будешь смеяться?

— Нет, а что?

— Читала такую книжку — «Голова профессора Доуэля»?

— Фантастика? — хихикнула Лиза. — Конечно, читала. В далеком детстве.

— Я тоже давно читал, — кивнул Комаров. — Но знаешь, что на меня произвело самое странное впечатление? Даже не опыты с пересаживанием голов — это я именно как фантастику воспринял. А до кошмаров перепугала меня история про психушку, где злобный доктор Ровино держал невинных людей, которые слишком много знали, и куда чуть не угодил сын профессора Доуэля.

— Ты хочешь сказать, что Тополева держат в психушке, потому что он слишком много знает? — вскинула брови Лиза. — Успокойся, он самый типичный псих. Ты его не видел, а я видела.

— Но все-таки он и в самом деле знает слишком много, согласись, — упрямо нахмурился Леонтий. — Например, ему известно о трагедиях в твоей семье… Хотя я другое имел в виду. Пойдешь туда одна, а там тебя сцапает этот Сергеев! Может, он тебе наврал потому, что за ним какие-нибудь темные дела числятся. Что, скажешь, фантастика?

— Нет, я лучше промолчу, — вздохнула Лиза. — Насчет темных дел не знаю, но Сергеев и в самом деле не слишком порядочный человек, как мне недавно стало известно. Бояться мне, конечно, нечего, но ты прав: психушка — не то место, куда хочется прийти в одиночестве. Так что спасибо тебе большое за компанию. Пошли?

— Поехали! — улыбнулся Комаров. — И то, что в машине нас будет ждать водила, подкрепляет мою уверенность в том, что мы выйдем из психушки живыми и здоровыми.

«Фантастика!» — чуть не засмеялась Лиза.

При водителе, которого знали мало и с которым не было таких доверительных отношений, как с Афанасьичем, Лиза и Комаров молчали, и к ней подкрались воспоминания о том, как Лиза увидела Всеславского впервые.