Рэмси Кэмпбелл - Рассказы. Часть 2

Однако периоды просветления длятся недолго. Заканчиваются они всегда одинаково: лицо Тони застывает в гримасе ужаса, тело каменеет, и несчастный принимается выкрикивать слова, смысл которых он так и не смог никогда объяснить:

— Я видел, что он отбирает у своих жертв! Я видел, что он отбирает у своих жертв! Я видел!..

После того как мой друг Томас Картрайт в поисках подходящей обстановки перебрался в долину Северн, чтобы работать там над своими мрачными картинами, нашим единственным способом общения осталась переписка по почте. Обычно он писал только для того, чтобы сообщить мне о банальных событиях, происходящих в сельской местности в десяти милях от ближайшего жилого дома, или для того, чтобы рассказать мне, как продвигается его последняя картина. Затем произошло что-то вроде отступления от привычного хода вещей, когда он написал мне о некоторых событиях, которые по его признанию казались хоть и обыкновенными, но всё же загадочными, что привело к серии неожиданных откровений.

Картрайт ещё с юности интересовался внушающими страх преданиями, и когда он начал изучать живопись, его работы сразу же показали чрезвычайно поразительную, болезненную технику. Вскоре образцы были показаны перекупщикам, которые высоко оценили его картины, но сомневались, что такое нездоровое художество понравится обычному коллекционеру. И всё же с тех пор картины Картрайта получили признание, и многие поклонники теперь ищут оригиналы его ярких этюдов с чуждыми пейзажами, на фоне которых искривлённые гиганты шагают по затянутым туманом джунглям или выглядывают из-за влажных камней какого-то друидического круга. Достигнув некоторой известности, Картрайт решил поселиться в каком-нибудь месте с более подходящей атмосферой, нежели на гудящих улицах Лондона, и, соответственно, отправился на поиски жилья в район Северн. Иногда я сопровождал его, если имел такую возможность, и в одну из наших совместных поездок случилось так, что агент по недвижимости в Брайчестере рассказал Картрайту о шести пустующих домах возле озера в нескольких милях к северу от города, эти дома могут быть интересны тем, что там, по слухам, обитают привидения.

Следуя указаниям агента мы достаточно легко нашли это озеро, и в течение нескольких минут стояли, глядя на окружающую сцену. Чёрные глубины неподвижной воды были окружены лесом, который тянулся вдоль нескольких холмов и стоял у края озера, как дожившая до наших дней доисторическая армия. На южной стороне озера располагался ряд трёхэтажных домов с серыми стенами. Они стояли на серой мощёной улице, начинавшейся возле первого из домов, а другой её конец уходил в кромешные глубины. Некое подобие дороги окружало озеро, она ответвлялась от этого участка улицы и на дальней стороне присоединялась к дороге на Брайчестер. Большие папоротники выступали из воды, пышная трава росла среди деревьев и на краю озера. Несмотря на полуденный час, мало света доходило до поверхности воды или касалось фасадов домов, и всё это место пребывало в сумерках, более удручающих, если вспомнить о солнечном свете за его пределами.

— Похоже, это место поразила чума, — заметил Картрайт, пока мы шли по дороге, усыпанной галькой. Мне тоже пришла в голову мысль о чуме, и я подумал, не повлияла ли на меня болезненная черта характера моего друга. Конечно, запустение этого района, охраняемого деревьями, не вызывало в моём воображении миролюбивой картины, и я почти представлял себе близлежащие леса как первозданные джунгли, где великие ужасы преследовали и убивали своих жертв. Но хотя я испытывал те же чувства, что и Картрайт, мне не нравилась мысль о том, чтобы заниматься здесь рисованием, что, вероятно, он и собирался делать. И меня по большей части пугала идея жить в таком необитаемом районе, хотя я не мог сказать, почему я испытывал тревогу, глядя на эти пустующие дома.

— Можно начать с этого конца улицы, — предложил я, указывая налево. — В любом случае, насколько я вижу, всё равно, откуда начинать. Как ты решишь, какой из домов выбрать? Удачливые цифры или что? Если ты найдёшь, что выбрать, конечно.

Мы достигли первого здания слева, и, пока мы стояли возле окна, я мог только смотреть и повторять «если найдёшь». Сквозь окно мы увидели зияющие дыры в дощатом полу и потрескавшийся камин, покрытый паутиной. Только противоположная стена, казалось, была оклеена обоями, но пожелтевшая бумага отслаивалась большими полосками. Две деревянных ступеньки, ведущие к входной двери с висящим на ней косым молотком, тревожно прогнулись, когда я поставил ногу на лестницу, и я недовольно отступил.

Картрайт пытался протереть стекло, но теперь он отошёл от окна и приблизился ко мне, поморщившись.

— Я говорил ему, что я художник, — проворчал он, — но агент, должно быть, подумал, что я хочу жить в лесу или что-то в этом роде! Боже мой, сколько лет прошло с тех пор, как кто-то проживал хоть в одном из этих домов?

— Может другие получше? — высказал я надежду.

— Послушай, ты же видишь как здесь всё плохо, — пожаловался Картрайт.

Его жалоба была совершенно справедливой. Дома выглядели на удивление очень похожими, хотя казалось, что их строили в разные годы, но при этом по одному образцу; у всех имелись неприглядные каменные крыши и признаки того, что они когда-то были покрыты деревом. Каждый дом имел какое-то эркерное окно, выходящее на улицу, и к двери каждого вели скрипящие, деревянные ступени. Хотя когда я отступил назад и окинул взглядом весь ряд домов, третий слева показался мне не таким уж недружелюбным, как остальные. Деревянные ступени кто-то заменил бетонными, и вместо испорченного молоточка я увидел дверной звонок. Окна этого дома выглядели не такими мрачными, хотя стены были такими же посеревшими и влажными, как у всех других. С того места, где я стоял, тусклое отражение озера на стекле мешало мне рассмотреть, что находится внутри дома.

Я указал на него Картрайту.

— Этот выглядит не так уж плохо.

— Я не вижу большой разницы, — проворчал он, но со скучающим видом пошёл к дому.

— Ну, агент дал тебе ключ, и по его словам только один дом здесь заперт. Наверное, это он и есть.

Дом действительно был закрыт на замок, и ключ оказался именно от него. Дверь легко открылась, что удивило нас, поскольку на других домах замки выглядели ржавыми. С другой стороны, дверь не была неокрашенной или грязной; просто искусственные сумерки делали всё серым. Тем не менее, мы не ожидали увидеть чистые обои в коридоре, а тем более — абажуры и ковёр на лестнице. Картрайт коснулся выключателя за дверью, в прихожей загорелся свет, разогнавший сумерки, и, когда я посмотрел на лестницу, мне показалось, что я вижу что-то необычное через дверь открытой спальни наверху.