Дженнифер Макмахон - Огненная дева

Она думает о своей маме, о том, на какие крайние меры она пошла, чтобы защитить Некко и построить клетку из тщательно сплетенных историй, лишь бы дочь находилась в безопасности.

– А ты… – Тео колеблется. – Ты собираешься сохранить ребенка? В смысле, продолжить беременность.

– Да, – говорит Некко, не успевая даже подумать об этом. Никаких колебаний. Да. Она собирается родить этого ребенка. Она найдет способ это сделать и будет хорошей матерью. Она приложит все силы для того, чтобы защитить свое дитя – точно так же, как это делала ее собственная мать.

– Он знал? – спрашивает Тео. – Гермес?

Вопрос в сочетании с именем рождает вспышку горестных воспоминаний.

– Да, – почти шепотом отвечает Некко. – Он очень обрадовался этому. Он говорил, что позаботится о нас, что мы будем настоящей семьей.

Она чувствует, как к глазам подступают жгучие слезы, и отворачивается, глядя на реку. Потом ощущает прикосновение руки Тео к своей руке.

– Мне очень жаль, – говорит Тео. Она не убирает руку, и они продолжают сидеть так, кажется, целую вечность.

– Я так и не поблагодарила тебя за помощь в магазине, – наконец говорит Некко. – То есть я мысленно поблагодарила тебя, но не сказала это вслух.

– Всегда пожалуйста.

– Ты не обязана была делать это, – говорит Некко. – И если бы ты не сделала это, если бы нас не сфотографировали вместе, ты не попала бы в эту заварушку.

– Может быть. Но я сама с успехом создаю себе неприятности. – Тео с улыбкой поворачивается к ней. – Кроме того, я хотела помочь тебе. Это была не просто надежда, что ты вернешь мне ранец, деньги и все остальное. Просто это казалось… правильным. Типа судьбы, предназначения и всяких вещей, о которых толкуют эти женщины, когда вдыхают красный порошок и плюются огнем.

– Извини, что не смогла вернуть твой ранец, – говорит Некко. – Что ты теперь будешь делать?

Тео втыкает окурок в землю, но потом прячет его в карман, чтобы не мусорить.

– Не знаю. Если бы дело было только в Ханне, то я могла бы поговорить с ней. Что-нибудь придумать.

– Но дело не только в ней. Судя по всему, этот Джереми – изрядный мерзавец.

Тео горько кивает.

– Думаю, глубоко внутри я знала, что Ханна с самого начала обманывала меня. Рассказывала то, во что я хотела поверить. Но мне было как-то все равно. Разве это не делает меня самой большой идиоткой на свете?

– Нет, – говорит Некко, думая о маме и ее историях. О том, как внимательно слушала, когда мама рассказывала о великом Потопе, о разрушенном доме, о гибели папы и Эррола. – Это лишь означает, что ты ставишь любовь выше всего. Даже выше правды.

Тео смеется.

– Верно. А теперь я продам левую почку, селезенку или еще что-нибудь, лишь бы расплатиться с ее дружком-психопатом. Если сначала не угожу за решетку как соучастница убийства.

Некко слегка вздрагивает при слове «убийство».

– Ты не будешь продавать органы. И никто из нас не собирается садиться в тюрьму. Мы что-нибудь придумаем.

– Точно, – говорит Тео. – Мы с тобой, дама из кафетерия и женщины, выжигающие себе мозги дьявольским зельем.

Некко улыбается, потом говорит:

– Никогда не знаешь, как обернутся дела. Моя мама говорила, что люди, которых никто не замечает, полны разных сюрпризов.

Тео кивает, глядя на темную реку.

– Что правда, то правда. Я лишь хочу, чтобы Джереми и тот полицейский не тревожили мою бедную маму. Она и так вне себя от беспокойства.

– Тебе следовало бы сообщить ей, что с тобой все в порядке.

– И как я это сделаю? Я же разбила свой телефон.

– Может, Глотатели Пламени помогут тебе? – говорит Некко.

Тео смеется.

– Что они сделают – пошлют ей телепатическое сообщение? Или дымовой сигнал?

Некко встает.

– Я сейчас вернусь.

Она оставляет Тео на берегу и направляется к мисс Эбигейл, которая стоит у костра, пока Пру рисует огромных слонов и платья с блестками.

– Мисс Эбигейл, – говорит Некко. Старуха улыбается. – Мне нужна одна услуга, причем довольно большая.

– Скажи мне, дитя, – говорит старуха. Некко наклоняется и что-то шепчет ей на ухо, так что остальные не могут ее слышать. Эбигейл сидит и слушает с каменным лицом. Она не дает ответа, но сосредоточенно размышляет. Может быть, ждет, когда зелье подскажет ей, что нужно сделать.

– Что бы вы ни решили, это будет правильно, – говорит Некко и целует старуху в щеку. Мисс Эбигейл кивает, глядя на огонь. Потом Некко подходит к мисс Стелле и тоже просит ее об услуге. Мисс Стелла кивает.

– Ну конечно, – говорит она.

Некко возвращается к реке, садится рядом с Тео и дает ей мобильный телефон.

– Где ты его достала? – спрашивает Тео.

– У мисс Стеллы. Она вроде как любит разные гаджеты.

– Ты шутишь? Я думала, что они питаются орехами и ягодами и совершенно отрезаны от современных удобств.

Некко улыбается.

– Стелла говорит, что это надежный телефон – одноразовая дешевка, и на нем стоит блокировка номера, так что любой, кому ты позвонишь, не сможет увидеть твой номер и перезвонить. Можешь послать сообщение своей маме. Дай ей знать, что с тобой все в порядке.

– Не могу поверить, – говорит Тео, но берет телефон. Она быстро набивает текст и отдает аппарат. – Спасибо. По крайней мере теперь мама знает, что я жива и здорова.

– Извини, что я не сказала тебе об Эрроле, – говорит Некко. – Я солгала, когда ты спросила, не видела ли я кого-то еще на фабрике.

– Все нормально. Должно быть, это странно: увидеть его таким образом. И вот чего я не понимаю: ты несколько лет не видела его и считала мертвым, а потом он вдруг проявился, и ты провела с ним лишь несколько минут? Ты просто дала ему уйти?

– Я не хотела, но он сказал, что это опасно. Тот, кто разгромил Зимний Дом, мог вернуться. И нельзя допустить, чтобы нас видели вместе. Кто-то следил за ним, и он знал, что меня ищет полиция. Он попросил меня встретиться с ним завтра и сказал, что тогда все объяснит. Я должна прийти одна в полдень и как следует замаскироваться.

Тео хмурится.

– Где он предложил встретиться?

Некко чувствует жесткий комок, растущий в горле.

– В нашем старом доме.

– Но ты же сказала, что он разрушен! Что там больше ничего нет.

– Знаю. Так говорила моя мама, но Эррол сказал, что дом стоит на месте, как и прежде. Думаю, скоро я сама увижу.

– Мне это не нравится, – говорит Тео. – Что, если человек, который ищет вас обоих, наблюдает за домом?

– Не думаю, что Эррол предложил бы мне встретиться в опасном месте.

– Я пойду с тобой, – говорит Тео. – Останусь в сторонке и буду наблюдать, как идут дела. Окажу поддержку в случае необходимости.

– Ты не обязана это делать.

– Но я хочу это сделать. Кроме того, пока копы показывают фотографию, где мы с тобой вдвоем, нам нужно держаться вместе. Мы вроде как сообщники.