Мэделин Ру - Истории из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Днем здесь было практически так же сыро, и хотя пол был чистый, помещение никак не соответствовало строгим гигиеническим нормам других больниц.

Больничный запах тоже исчез. Джоселин заметила это только сейчас, но в доли секунды это стало до боли очевидным. Из-за закрытых дверей тянуло запахом немытых человеческих тел, словно палаты были печами, нагревающими людей и выпаривающими из них пот.

– Подвалы, эксперименты… Не уверена, что мне это нравится, – сказала Джоселин, засовывая руки в карманы облегающего халата, застегнутого на все пуговицы. – И тут находятся наиболее проблемные пациенты?

– Все верно. – Главврач остановился у двери в конце коридора, открыл окошко в двери и, перед тем как достать из кармана гигантскую связку ключей, заглянул туда. – Они не поддаются известным способам лечения. Я никогда бы так не сказал, пока был молодым, зеленым санитаром, но некоторые из них предпочитают быть сумасшедшими.

– Это невозможно! – возразила Джоселин, нахмурившись. – Они даже не понимают, что находятся здесь как в тюрьме, как же они могут это предпочесть?

– Возможно, все дело в интуиции, которая приходит с возрастом и опытом, – ответил доктор Кроуфорд, открывая дверь. – Сами увидите.

«Сомневаюсь».

Но она держала рот закрытым, понимая, что приближается к ответам, которых жаждет. Зачем прятать этих людей ото всех? Работающие здесь санитары тоже были частью этого странного проекта? И чего главврач ожидает от нее?

Джоселин напомнила себе, что все еще может уйти, ведь она пока не согласилась стать частью новой программы. Заходя в комнату, она заметила, как внимательно наблюдает за ней доктор Кроуфорд, словно изучая на предмет малейшей реакции.

Комната, маленькая, но с высокими потолками, оббитая войлоком от пола до потолка, источала холод. Единственное окно, расположенное практически под потолком, пропускало бледный солнечный свет через загораживающие вид решетки, такие же, как и у нее в комнате. Джоселин шагнула вперед, пытаясь сориентироваться. Скорее всего, это окно выходит на ту же сторону, что и ее. Прошлой ночью она, возможно, спала прямо над этой палатой, только несколькими этажами выше. Взглянув на пациентку, хрупкую маленькую девочку в потрепанной ночной рубашке, Джоселин поняла, что именно она разбудила ее вчера ночью своими криками.

– У вас… есть ее история болезни? – спросила девушка. Она говорила тихо, боясь испугать девочку.

– Посмотрите потом.

– Я бы хотела взглянуть сейчас, – сказала Джоселин, повернувшись к доктору Кроуфорду. – Я не должна находиться в ее палате, не зная истории болезни.

– Я даю вам особое разрешение.

Она услышала раздражение, нетерпеливость в его голосе.

Девочка, которая до этого смотрела в другую сторону, наконец заметила их присутствие и медленно обернулась, держа руки по швам. Босые ноги шлепали по полу, когда она поворачивалась. Длинные волосы, потемневшие от жира и грязи, спадали на спину.

– Такие условия… – начала Джоселин, подавив сильное желание задушить мужчину, стоявшего у нее за спиной. Как он мог позволить человеку жить в таких условиях? Это неправильно! У нее скрутило живот: ее тело протестовало при виде несчастной запущенной девочки.

– Вы хотите ей помочь, – утвердительным тоном произнес доктор Кроуфорд.

– Да. Да, конечно хочу. А вы нет? – Она бросила на него беспомощный взгляд.

Девочка стояла неподвижно, бледная, неживая, как фарфоровая кукла.

– И как вы ей поможете, сестра Эш?

Он уклонился от ответа, но сейчас Джоселин волновали более важные вещи.

– Для начала вымою. Одену в теплую одежду. Устрою в месте, которое подходит для людей. Господи, да я бы здесь и собаку не оставила!

Казалось, доктор Кроуфорд должен был содрогнуться от подобного отзыва, но он только вынул из кармана очки и спокойно водрузил их на нос. Он как будто не замечал девочку, а если его взгляд устремился в ту сторону, то смотрел словно сквозь нее.

– Так помогите ей.

Джоселин знала, что все не может быть так просто, но она никогда не пасовала перед трудностями. Это была брошенная перчатка, и она собиралась ответить на вызов хотя бы для того, чтобы доказать, что нельзя ставить крест на человеке, особенно таком юном.

Собственные глупые слова теперь преследовали ее.

Некоторых нельзя излечить. На самом деле. И настаивать на обратном было бы неправильным использованием ресурсов лечебницы.

Здесь была другая ситуация. Перед ними стоял ребенок. Джоселин набралась смелости, повернулась к девочке и, убрав серьезное выражение лица, начала осторожно приближаться к ней.

В детстве ей казалось, что медсестры в своей белой форме выглядят такими добрыми и невинными, как ангелы-хранители. Но не все ангелы хорошие, Джоселин это знала, она читала Библию. Сегодня она была не ангелом мести – нет, этого маленького птенчика нужно было осторожно поднять и вернуть в гнездо. Она была выпавшим из гнезда воробушком, с которым следовало обращаться нежно и с предельной осторожностью.

Джоселин присела и протянула руку:

– Вот так, маленькая птичка, маленький воробушек. Почему бы тебе не подойти ко мне? Ты, похоже, замерзла. Правда, хорошо было бы принять теплую ванну?

Девочка колебалась, переводя взгляд с пола на ее лицо. Ее глаза напоминали лишенные оттенков черные бусины.

– Как тебя зовут, милая? – спросила Джоселин, опустив руку.

Главврач Кроуфорд не стал дожидаться ответа:

– Люси. Ее зовут Люси.

Темные глаза Люси сфокусировались и скользнули от Джоселин к мужчине позади нее. Произнесенное имя подействовало как заклинание.

Девочка внезапно слепо бросилась вперед. Ее пальцы, согнувшиеся в подобии когтей, оказались неожиданно цепкими. Она хватала все, что попадалось на пути, и сейчас это оказалась Джоселин. Уклоняясь и изворачиваясь, девушке удалось избежать попадания скрюченных пальцев в глаза и при этом обхватить несчастную девочку за талию. Она пыталась с ней справиться, делая все, чтобы удержать ее руки.

Главврач Кроуфорд сделал шаг назад.

Если это было проверкой, то Джоселин не собиралась сдаваться. Она снова попробовала успокоить девочку, прижав ее руки к бокам и пытаясь их удержать. Это не остановило рассвирепевшую Люси. Она извивалась и вырывалась, и Джоселин больше не могла ее сдерживать.

Она отпустила девочку и отскочила к двери. Люси не последовала за ней. Она стала метаться по комнате, кружиться, тянуть себя за волосы и биться головой о стены, пока не начала задыхаться.

Джоселин замерла на пороге палаты, чувствуя свою беспомощность. Удар… Удар… Удар… При каждом броске тела о стену девочка что-то шептала, шипела сквозь зубы.