Брайан Ламли - Мифы Ктулху. Хаггопиана и другие рассказы [litres]

Мы оставались в больнице всю ночь и дали полиции идентичные, хотя и полностью ложные показания (немыслимый рассказ о каком-то мародере, которого мы якобы видели убегающим под покровом тумана в сторону долины), а в промежутках сидели в зале ожидания, пили кофе и спокойно разговаривали. Спокойно, да, поскольку Дэвид был измотан физически и морально; и в большой степени потому, что после осмотра жены, при котором он присутствовал, у него попросту не осталось выбора.

Что касается Джун, по счастью, она оставалась в состоянии глубочайшего травматического шока всю ночь и значительную часть утра. В конце концов где-то часов в десять нам сообщили, что ее состояние, все еще нестабильное, критическим больше не является. И тогда, поскольку стало ясно, что ничего больше мы сделать не можем, я отвез Дэвида к себе домой и уложил его в постель в комнате для гостей. К этому моменту и сам я жаждал одного – лечь и поспать хотя бы час-два. Спал я беспокойно, но в четыре часа пополудни меня разбудил его пронзительный, настойчивый голос – он разговаривал по телефону. Я подошел к нему. Он положил трубку и повернулся ко мне – осунувшийся, с красными глазами, с заросшим щетиной лицом.

– Ее состояние стабилизировалось, слава Господу! Но она еще не вышла из шока… не в полной мере. Он слишком глубок. По крайней мере, так они говорят. И еще они сказали, что она может пробыть в таком состоянии неделю… или даже дольше.

– Что ты собираешься делать? – спросил я. – Я буду рад, конечно, если ты останешься здесь и…

– Останусь здесь? – оборвал он меня. – Да, это было бы неплохо… потом.

Я кивнул, прикусив губу.

– Понимаю. Ты намерен довести дело до конца. Очень хорошо… Но еще не поздно обратиться в полицию, знаешь ли. Почему бы им не разобраться с этим?

Он издал лающий смешок.

– Ты что, всерьез можешь представить себе, как я рассказываю свою историю самому обычному, туповатому полицейскому? Ну, даже если бы я показал им это… это место внизу. Что они-то могут сделать? И что, о своем плане тоже рассказать им? Сообщить местным властям о динамите? Да я буквально вижу, что после этого произойдет! Даже если на меня не наденут смирительную рубашку, им понадобится вечность, чтобы выкроить время и реально предпринять что-то. А пока суд да дело, если под фермой действительно кто-то есть – и, Билл, мы с тобой знаем, что есть, – что помешает ему или им перейти на новые пастбища?

Ответа у меня не было, и он продолжил, уже спокойнее:

– Знаешь, что делал старый Карпентер? Я скажу тебе: он спускался вниз, когда слышал звон колокола… спускался вниз со своим дробовиком и расстреливал к чертям все, что ему попадалось в этих мерзких темных туннелях! Таким образом, он расплачивался с ними за то, что они сделали с ним и его дочерью в Иннсмуте. Безумец, который не осознавал, что пишет в своих дневниках? Нет, поскольку мы видели это, Билл, ты и я. И слышали… слышали, как в ночи звонит колокол Дагона, призывая из моря древнее зло.

Ну, это была единственная причина, почему старик жил здесь: только так он мог осуществлять свою месть! Неразговорчивый? Одинокий? Да, все верно! Он жил, чтобы убивать – убивать их! Тритонов, «глубоководных», уродов-амфибий, рожденных от вечного зла, нечеловеческой похоти и мрачных, неземных ночных кошмаров. Ну, а теперь я закончу то, что он начал, только сделаю это гораздо быстрее! Или все, или ничего. – Он вперил в меня взгляд, такой неотрывный, такой пронизывающий и явно свидетельствующий о здравом уме. Такое я даже раньше редко у него замечал. – Ты со мной?

– Сначала ты должен кое-что объяснить мне, – сказал я. – Насчет Джун. Она… ее вид… я имею в виду…

– Знаю, что ты имеешь в виду. – Хотя он полностью держал себя в руках, его голос дрожал. – Именно это делает все таким реальным для меня. Это доказательство, если оно вообще требуется, того, что я сначала предполагал, а потом обнаружил в этом месте. Я говорил тебе, что она не покинет ферму, правда? Однако тебе известно, что это была ее идея – купить Кетлторп?

– Ты хочешь сказать, ее… приманили?

– О, да, именно это я имею в виду… но посредством чего? Посредством крови, Билл! Она ничего не знала, ни о чем понятия не имела. Другое дело, ее предки. Прадед родом из Америки, из Новой Англии. Дальше я пока не забирался, да в этом и нет нужды. Теперь ты понимаешь, почему я лично должен уладить все это?

Я мог лишь кивнуть.

– И ты поможешь мне?

– Наверно, я безумец, – ответил я, снова кивнув, – или, как минимум, идиот, но… похоже, я уже дал согласие. Да, я с тобой.

– Прямо сейчас?

– Сегодня? В это время? Вот это было бы чистое безумие! Скоро стемнеет, и…

– Стемнеет, да! – прервал он меня. – Но какая разница? Там, внизу, всегда темно, Билл. Нам понадобятся электрические фонари, чем больше, тем лучше. У меня на ферме есть штуки две. А у тебя?

– У меня в машине хороший, мощный фонарь. И батарейки тоже есть.

– Прекрасно! И твои дробовики… Думаю, они нам понадобятся. Только на этот раз не для охоты на фазанов.

– Где ты достанешь динамит? – спросил я, втайне надеясь, что это он в своем лихорадочном состоянии упустил.

Он улыбнулся, не как раньше, кривой, злой улыбкой.

– Он у меня уже есть. Я раздобыл его еще две недели назад, когда обнаружил плиту и впервые спустился в подземелье. Мои десятники применяют его в крупных ландшафтных проектах. Взрывают большие валуны и древесные пни – это экономит им массу времени и трудов. И денег тоже. На ферме хватит динамита, чтобы стереть с лица земли половину Хардена!

Я был на стороне Дэвида, и он понимал это.

– Нужно сейчас, Билл, прямо сейчас! – Он помолчал. – Но… если ты не готов…

Он пожал плечами.

– Я уже сказал, что пойду, – ответил я. – Не ты один любишь загадки, даже такие ужасные, как эта. Теперь, когда я знаю, что такое место существует, мне, конечно, хочется увидеть его. Это нелегко для меня, да, но…

– Тогда это твой последний шанс, поскольку, можешь не сомневаться, к завтрашнему утру смотреть будет не на что!

Спустя час мы были готовы. Фонари, дробовики, динамит и запальные шнуры – все, что требовалось, было у нас при себе. Когда мы шли от главного дома к загону без крыши, туман уже поднимался и начинал расползаться. И сейчас я готов признаться, что если бы Дэвид тогда снова дал мне шанс уйти и оставить его в одиночестве, я, возможно, именно так и поступил бы.

Но было так – мы вошли внутрь сквозь дверной проем с пластинкой над ним, нашли плиту, которую описывал Дэвид, и, используя рычаг, начали поднимать ее.

Пока мы трудились над ней, мой друг кивнул на лежащий неподалеку старый, массивный камень.

– Вот с помощью чего Джейсон Карпентер запечатал отверстие. Ты можешь поверить, что у Джун хватило сил сдвинуть камень самостоятельно? Ни за что! Ей помогли… скорее всего, помогли снизу!