Ренсом Риггз - Карта дней [litres]

– Вот именно! – сказал Миллард. – Директриса до сих пор считает нас детьми. А ведь нам уже по сотне лет, клянусь птицей. Не пора ли уже начать вести себя соответственно своему возрасту? Ну, или хотя на его половину. Нужно учиться самим принимать решения.

– Между прочим, я годами об этом говорю, – пробурчал Енох.

А ведь и правда, подумал я, мои странные друзья сильно изменились. А методы воспитания мисс Сапсан – нет. После того, как их выкурили из Кэрнхолма, они – и я вместе с ними – получили серьезную дозу свободы, а работа в Акре под надзором уже не одной, но больше десятка имбрин их просто душила. За последние несколько месяцев они выросли больше, чем за последние полвека.

– А ты, пчеловод? – Эмма повернулась к Хью.

– Я пойду, – сказал он. – Но у меня своя миссия.

Мы знали, что он имеет в виду. Хью будет обшаривать Панпитликум в поисках Фионы.

– Мы понимаем, – сказал я. – Мы тоже будем искать ее, пока путешествуем.

Он серьезно кивнул.

– Спасибо, Джейкоб.

Итак, кроме Горация, Клэр и Бронвин, уходили все.

И тут Бронвин внезапно передумала.

– Ладно, я тоже иду. Терпеть не могу врать, но если мы правда отправляемся на помощь странному ребенку, которому грозит опасность, и вранье – единственный способ сделать это, то будет бесчестно не соврать . Правильно я говорю?

– Это уже переходит границы умности и превращается обратно в глупость, – проворчала Клэр.

– Добро пожаловать на борт, – улыбнулась Эмма.

Осталось только выбрать себе команду. Я сказал, что мы можем взять с собой только двоих; соискатели разочарованно застонали. Несмотря на все, что я говорил вчера, я тоже беспокоился из-за того, что у них состоялся только один урок нормальности и они были не готовы встретиться лицом к лицу с современностью. Я хотел их помощи, нуждался в ней, но в то же время мне было необходимо сосредоточиться на нашей миссии, не тратя времени на объяснения, как устроены пешеходные переходы, автоматические двери лифтов и как вообще в наше время человек взаимодействует с миром. И, вместо того чтобы объяснять все это (и ранить их чувства), я просто сказал, что мы не можем перегружать машину.

– Тогда возьмите меня! – сказала Оливия. – Я маленькая и почти ничего не вешу.

Я представил, как Оливия забывает надеть ботинки, и мы гоняемся за ней по шоссе, как за улетевшим воздушным шариком.

– Для этого задания нужны те, кто выглядит постарше.

Почему, я объяснять не стал, а она не спросила.

Мы с Эммой пошептались немного в уголке, а потом объявили, что выбираем Милларда и Бронвин. Бронвин – за силу и надежность, а Милларда – за интеллект, знание карт и умение исчезать, просто раздевшись.

Остальные были крайне разочарованы, но мы твердо пообещали взять их на следующие задания.

– Если они вообще будут, эти будущие задания, – процедил Енох. – Если вы не провалите это.

– А что нам, оставшимся, делать, пока вас не будет? – спросил Гораций.

– Просто делайте свою работу в Акре и ведите себя как ни в чем не бывало. Вы понятия не имеете, куда мы подевались, и что замышляем.

– Но мы знаем, – заявила Клэр. – И если мисс Сапсан спросит, я ей скажу.

Бронвин подхватила ее под мышки, подняла и посмотрела в глаза.

– А вот это и правда глупая идея, – сказала она с такой явной угрозой в голосе, что удивились решительно все: с двумя самыми маленькими странными Бронвин всегда обращалась исключительно ласково.

Задний рот Клэр зарычал на Бронвин.

– Поставь меня на место, сейчас же! – закричала она вторым, передним.

Та поставила, и Клэр теперь выглядела присмиревшей. Она явно усвоила урок.

– Когда мисс Эс проснется, она сразу спросит, где мы, – сказала Эмма. – Она действительно… просто пошла спать?

Весьма необычный поступок для имбрины, даже после ночного собрания.

– Ну, может, я и вдунул щепотку пыли ей в комнату… – задумчиво сказал Миллард.

– Миллард! Ну, ты и мерзавец! – завопил Гораций.

– Это определенно даст нам некоторую фору, – заключила Эмма. – Если повезет, она не заметит нашего отсутствия до самого вечера.

– Ого! – сказал Миллард, похлопав по черному капоту (мы стояли вокруг машины на подъездной дорожке). – Вот это я называю правильной машиной для путешествий.

– Ничего подобного, – возразила Бронвин. – Она слишком заметная. И английская.

Машина и правда была крутая, но, на мой взгляд, совсем не из тех, которые так и кричат: «Посмотри на меня!» Она же не ярко-красная, с сияющими никелированными молдингами и огромным спойлером, как большинство спортивных машин…

– А что плохого в том, что она английская? – удивилась Эмма.

– Будет часто ломаться. Так говорят про английские машины.

– Стал бы Эйб использовать ее для спасательных операций, если бы она была ненадежной? – возразил Миллард.

– Эйб много знал о машинах и о том, как их чинить, – сказал Енох.

Он стоял, опираясь на багажник, с сумкой через плечо, и самодовольной усмехался.

– Ты с нами не поедешь, – отрезал я. – Мест нет.

– А я разве говорил, что хочу поехать?

– Ты выглядишь так, будто хочешь поехать, – сказала Эмма. – Ну, двигаем.

Я отпихнул Еноха, чтобы открыть багажник (ах, простите – конечно, «бокс») и загрузить туда наши вещи, но провозившись секунд двадцать, понял, что даже не представляю, как это сделать.

– Можно я? – Енох повернул шпенек между задними габаритками и открыл багажное отделение. – «Астон Мартин»…

Он погладил боковую панель и обошел автомобиль.

– У Эйба всегда был стиль.

– Я думал, это «мустанг», – проворчал я.

– Да как ты можешь! – возмутился Енох. – Это «Астон Мартин» 1979 года В8 Вантейдж. Триста девяносто лошадиных сил, разгоняется до шестидесяти миль за пять секунд, максимальная скорость – сто семьдесят миль в час. Первый британский скоростной автомобиль.

– И давно ты так хорошо разбираешься в машинах? – съязвил я. – Особенно в тех, что выпущены после 1940 года.

– Журналы и учебники по подписке, – объяснил Миллард. – Приходили в его личный почтовый ящик в современном Кэрнхолме.

– О, да, машины он любит , – закатила глаза Эмма. – Никогда ни одной не водил, но только дай ему поговорить о том, что у них под капотом…

– Меня привлекает не только биомедицина, но и механика, – скромно признался Енох. – Органы, механизмы. Масло или кровь – разница не так уж велика. Зато мертвую машину можно воскресить и без банки запасных сердец. Полезное умение, особенно учитывая, что эта машина – британская, сорока лет от роду – славится ненадежностью, если, конечно, не относиться к ней с религиозным почтением. А учитывая еще и то, что Эйб мертв и все такое, я, видимо, единственный человек на тысячу миль вокруг, обладающий достаточной квалификацией, чтобы иметь дело с такой техникой. Поэтому, хотя я вовсе этого не хочу… – он швырнул свою сумку в багажник рядом с моей, – вам самим нужно, чтобы я поехал.