Фиона Пол - Под маской любви

— Идем! — Она стала выбираться из толпы, увлекая за собой камеристку.

Кассандра и Сиена обошли базилику Сан-Марко, домовую церковь дожа. Построенное из превосходного мрамора здание было столь же впечатляющих размеров, как Палаццо Дукале, с пятью стрельчатыми фронтонами и пятью золотыми куполами, увенчанными крестами. Над пятью входами красовались фрески с библейскими сценами. Вдоль фасада тянулись резные фризы и изысканные барельефы. На мраморных стенах не осталось ни дюйма, не тронутого кистью или резцом. Удивительный собор напоминал Эдем, застывший в камне.

Шестеро молодых подмастерьев полукругом расселись перед базиликой и старательно выводили ее очертания на кусках пергамента. У Кассандры засосало под ложечкой. Она и жаждала и боялась узнать среди художников Фалько, однако Фалько на площади не было. Зато здесь был его сосед и приятель Паоло.

Прошлой ночью Паоло вел себя вполне пристойно, но девушка понятия не имела, на что он способен, когда рядом нет ее защитника.

— Подожди здесь, — велела она Сиене и решительно направилась к подмастерьям.

— Прошу прощения.

Все шестеро как по команде обернулись. Двое юнцов многозначительно хмыкнули.

Паоло отложил рисунок вместе с тяжелой на вид кожаной торбой — выпивка, решила Кассандра, — и поднялся на ноги.

— Вы пришли побеседовать о Монтене? — насмешливо поинтересовался Паоло.

Кассандра отвела глаза. Сиена внимательно наблюдала за сценой, стоя поодаль.

— На самом деле я хотела попросить вас передать весточку Фалько, — сказала девушка. — Я буду ждать его сегодня в полночь у часовни в поместье своей тети.

— У часовни, стало быть? Звучит довольно… пикантно. — Паоло снял шапку и встряхнул темной гривой. — Ну, не знаю. Прошлой ночью вы обошлись с моим другом не слишком милосердно. — Паоло смерил Кассандру взглядом. — Странно, что вам взбрело голову с утра отправиться на мессу. Или у вас все же был повод просить сегодня у Господа особого снисхождения?

Кассандра покраснела.

— Не воображайте ничего такого, — заявила она. — Нам надо поговорить, только и всего.

Порыв ветра надул рубашку Паоло, точно парус. Девушка невольно скользнула взглядом по контурам его тела под грубой тканью. В последнее время она стала смотреть на мир иначе: любой предмет, фигура, движение разбивались на множество элементов, чтобы вновь собраться в единое целое.

— Я передам Фалько ваши слова, но не могу обещать, что он придет, — произнес Паоло. — И кстати, разрешите поздравить вас с грядущей свадьбой. — Заметив ее смятение, он холодно улыбнулся: — Не беспокойтесь, синьорина. Фалько не против.

С этими словами Паоло вернулся к товарищам. Один из парней ткнул его локтем в бок и что-то сказал. Кассандра не сумела разобрать, что именно.

Часы на башне показывали полдень. До встречи с Фалько оставалось двенадцать часов. Кассандра знала, что он придет. Через двенадцать часов она узнает ответы на все вопросы. Через двенадцать часов ее жизнь вернется в прежнее русло.

Спустя двенадцать часов Кассандра стояла у кладбищенской ограды, вцепившись в холодную решетку. Она не была на кладбище с тех пор, как застала там Фалько, рисовавшего обнаженную женщину. Тот набросок так и не нашелся. Скорее всего, Сиена сожгла его, чтобы спасти хозяйку от скандала. Тогда дерзкий рисунок напугал Кассандру, смутил и одновременно заставил ревновать к таинственной сопернице. Теперь это не имело никакого значения.

Кассандра подняла глаза к небу. Ночь выдалась непривычно ясной, и с чистого небосвода на нее смотрели мириады звезд. Девушка пожалела, что не умеет читать судьбу по созвездиям. Иногда они сулили удачу.

— Скворушка.

Кассандра обернулась и по обыкновению едва не налетела на Фалько. Одетый в черное, он сливался с ночной тьмой. Только смуглое лицо слабо освещали звезды.

— Почему ты убежала? — серьезно спросил юноша. В его голосе не было и тени привычной насмешки. — Я искал тебя, волновался. Хотел убедиться, что ты вернулась домой целой и невредимой. Но ты как сквозь землю провалилась.

— Я испугалась… — выдохнула Кассандра.

Фалько подошел ближе, и она не стала отступать назад.

— Испугалась? Или рассердилась?

— Запуталась, — призналась Кассандра. Их разделял всего один шаг.

Он вздохнул.

— Я догадываюсь, что ты обо мне подумала. — Он отбросил со лба волосы. — Дай мне два дня, и я смогу все объяснить, обещаю.

Кассандра вытащила из-под лифа платья аметистовое ожерелье.

— И это тоже? — спросила она. Сердце ее яростно колотилось, готовое выскочить из груди. — Эта вещь была на моей покойной подруге, тело которой, как тебе известно, бесследно исчезло.

— Ты ошибаешься, — возразил Фалько, избегая смотреть ей в глаза. — Это поддельные аметисты. Из сундука Томмазо. Кажется, он купил их у какой-то торговки.

— Ошибаюсь. Ну разумеется.

У Кассандры потемнело в глазах. Ничего он не объяснит. Она снова дала ему шанс все исправить, а он снова им не воспользовался. Девушка яростно сорвала ожерелье, и лиловые камни посыпались на влажную землю.

— Убиты две девушки, ни одна из которых не заслужила смерти, а тебя это нисколько не волнует. И я тебя нисколько не волную. — Кассандра отвернулась, чтобы скрыть слезы. Какой же она была дурой! — Больше ты меня не обманешь.

— Кассандра, подожди! — Фалько схватил ее за руку. — Мне не все равно. Дай мне два дня. Это все, о чем я прошу. Очень скоро я смогу обо всем тебе рассказать. Прошу, доверься мне!

— Почему я должна тебе верить? — прошептала она. В зарослях плюща шуршал ветерок. Кассандра загляделась на трепещущий в воздухе лист. — Еще вчера ты говорил, что тебе доверять нельзя. С тех пор что-то изменилось?

— Изменилось… — Фалько протянул руку, но не посмел коснуться ее щеки. — Я влюбился в тебя. Я слишком долго отрицал очевидное. Боялся. Ведь это невозможно. Но больше молчать я не стану. Ты не просто моя муза, Кассандра. Я хочу большего. Хочу, чтобы ты была моей.

— Но ты же знаешь… — с трудом выговорила Кассандра. Признание Фалько ошеломило ее настолько, что она едва могла дышать. — Я помолвлена…

— Забудь о своей помолвке. Забудь о том, чего от тебя все ждут. Чего хочешь ты, Кассандра? Что нужно тебе?

Решимость ее таяла с каждым мгновением. От его ладоней исходило упоительное тепло, а она так устала мерзнуть. И хотелось ей лишь одного: раствориться в благодатном тепле. Как тогда, на дне старой лодки, когда их тела сплелись, а губы искали друг друга.