Фиона Пол - Под маской любви

— Это было бы замечательно! — выпалила она чересчур поспешно.

Агнесса сощурилась.

— Я так и знала. Что ж, тебе пора привыкать к кругу донны Домачетти. Он очень скоро станет твоим.

Кассандре с большим трудом удалось не выдать своих чувств. Неужели одной свадьбы с Лукой мало и она должна превратиться в кислую, чопорную сплетницу?

Правда, донна Домачетти знала обо всем, что творилось в городе. Она могла сообщить важные подробности о недавнем убийстве.

Воспрянув духом, Кассандра поспешила сообщить о предстоящей поездке Нариссе и Джузеппе, и садовник немедля начал готовить гондолу. Нечаянная маленькая радость заставила Кассандру посмотреть на него иными глазами. Раньше она не замечала, как ловко его большие обветренные руки управляются с канатами и веслами. Пока гондола лавировала между рыбацкими лодками, девушка вспоминала о заторе на Большом канале и подброшенной записке с угрозами. Бурные события последних дней отодвинули зловещее послание на второй план. Что же это было: бравада или серьезное предупреждение?

Если бы Фалько или Паоло захотели проследить за Кассандрой, им пришлось бы делать это самим. Однако Жозеф Дюбуа мог нанять сколько угодно лазутчиков, чтобы следовать за ней по пятам. Кассандра постаралась вспомнить обо всех случаях, когда ей показалось, будто за ней следят: по дороге в деревню на Сан-Доменико, в похищенной гондоле, на Фондамента-делле-Тетте, в лодке, когда они с Фалько целовались. Разумеется, нельзя было исключать, что у нее попросту разыгралось воображение. Дюбуа знал обеих убитых. Но если убийца он, зачем ему назначать награду за собственную поимку?

Кассандра закусила губу. Она чувствовала, что упускает нечто важное, в мозаике отсутствовали несколько центральных фрагментов. Например мотив. Кроме того, было непонятно, как убийца узнал о ее существовании, если только в ту ночь он не прятался на кладбище. Кассандра не бывала в палаццо Дюбуа и не знала погибших.

— Ты пойдешь со мной до самого палаццо? — спросила Кассандра у Нариссы.

Служанка кивнула:

— Да, синьорина. А когда передам вас с рук на руки, отправлюсь на рынок.

С рук на руки. Как будто она могла куда-нибудь деться с частного причала Домачетти. Впрочем, если Нарисса собиралась на рынок, после чаепития у Кассандры могут выдаться несколько минут. Домачетти живут в двух шагах от площади Сан-Марко, где она накануне повстречала Паоло.

Джузеппе причалил к берегу у палаццо Домачетти и помог девушке выбраться на берег.

Дон Домачетти был знатным человеком, и все, что его окружало, кричало о немыслимом богатстве. Белоснежные стены огромного дворца резко выделялись на фоне потемневших от воды фасадов. Парадные двери были украшены золотыми виноградными лозами. Кассандра дважды постучала по ней мраморным молоточком в виде летящего ангела. Лакей в алой с черным ливрее впустил ее в дом.

Слуга провел гостью в портего, заставленный мебелью из дорогих сортов дерева с красной и золотистой обивкой. Кассандра не скрывала восхищения. Вся комната от пола до потолка была украшена скульптурами ангелов и крылатых коней. Без малого четыре десятка крылатых существ, раскрашенных одно ярче другого. Стены были обиты красным деревом с резными мраморными пластинами. Огромные квадратные зеркала, висевшие на стенах, отражали и множили крылья и гривы, превращая зал в волшебный калейдоскоп. Эффект получался поистине головокружительный.

Мозаика на полу повторяла сюжет картины Боттичелли «Рождение Венеры». Кассандре пришлось обходить портего вдоль стены, чтобы ненароком не наступить на голую грудь богини.

За длинным мраморным столом расположилось трио почтенных горожанок. Во главе стола на обитом алым бархатом кресле восседала сама донна Домачетти в таком пышном платье, что его вполне хватило бы на двоих. Необъятный бюст и внушительный живот хозяйки дома скрывала тончайшая бледно-розовая тафта. На месте шеи у нее располагалось по меньшей мере пять подбородков.

— К нам присоединилась будущая синьора да Перага! — торжественно объявила тучная хозяйка палаццо.

Ее гостьи с любопытством воззрились на Кассандру. Та, что помоложе, была белокурой, та, что постарше, — темноволосой. Обе оценивающе разглядывали новую гостью. Слуга поставил перед Кассандрой дымящуюся чашку и водрузил в центр стола серебряный чайник.

— Разрешите представить вам донну Ортензу Дзанотту и синьору Изабетту да Гуду, — торжественно промолвила хозяйка.

Кассандра не была знакома ни с одной из дам, хотя встречала Ортензу в базилике Фрари, когда ходила на мессу с Мадаленой. Ее супруг дон Дзанотта был человеком неприятным, но богатым и влиятельным. Он входил в Совет Десяти, фактически управлявший Венецией. Ортенза пришла на чаепитие в изумрудно-зеленом платье и ожерелье из черных камней. У нее было нежное личико и широко расставленные серые глаза. Женщину можно было бы назвать красивой, если бы не сеть мелких шрамов на правой щеке, которую она безуспешно пыталась запудрить. Кассандре Ортенза сразу понравилась. Поговаривали, что дон Дзанотта груб и не сдержан в гневе. Если бы не шрамы, портившие лицо, его жена могла бы найти себе мужа помоложе и подобрее.

Изабетта была гораздо старше, почти одного возраста с хозяйкой дома. В тот день она оделась в темно-синее платье с высоким воротником и накрахмаленными кружевными манжетами. Ее прическу украшала густая синяя вуаль.

Ортенза кивнула Кассандре и повернулась к донне Домачетти:

— Вы ведь, кажется, его знаете? Дона Эрнесто из Рима? Говорят, у него золотые руки.

— И не только руки, — причмокнула языком донна Домачетти. — Но он странный тип. Предпочитает холодных женщин.

— Я очень даже холодная, — заявила Ортенза и окинула присутствующих дерзким взглядом: ну, кто осмелится со мной поспорить?

— И ваш супруг тому свидетель, — кивнула толстуха. — Но речь идет не о любовном темпераменте. Он любит холодных женщин в самом прямом смысле. Говорят, он заставляет куртизанок подолгу лежать в ледяной ванне, прежде чем пускает ее к себе на ложе.

— Как необычно, — протянула темноволосая гостья. Кассандра успела позабыть ее имя. Изабелла? Нет, Изабетта. — И как он не боится за свой… размер?

Кассандра едва не подавилась. Щеки ее приобрели свекольный оттенок. Кто бы мог подумать, что на приемах у почтенной донны Домачетти ведутся такие разговоры. Будь здесь Агнесса, никто не позволил бы себе скабрезностей.

Донна Домачетти подняла руку:

— Осторожнее, дамы. Среди нас невинная девица.

Кассандра через силу улыбнулась. Интересно, что сказали бы дамы, узнав о ее похождениях. Вчерашнее свидание с Фалько получилось совсем коротким, но что, если бы им никто не мешал, если бы они остались одни на целом свете, если бы он положил ее на мраморную скамью в саду и целовал до рассвета?