Сергей Брацио - Протозанщики. Дилогия [СИ]

— Чего мы так рано-то? — не унимался Антип, растирая озябшие плечи.

— Чтобы внимание от десантников отвлечь, — напомнил Руслан, протягивая поэту фляжку.

— Что это? Волшебный эликсир?

— Да. Волшебный, армянский эликсир.

— Армянский? Почему армянский? Типа, гора Арарат? Ной? Потоп?

— Ну, понесло! Просто коньяк.

— Откуда коньяк? И зачем? Ты же… непьющий, вроде?

— Я и не пью. Это тебе. Вчера отлил немного, зная, что сегодня понадобится. Есть оловянные проблемы, которые можно устранить только оловянными средствами.

— Молодец! Хвалю, — Антип открыл фляжку, — Многому научился у нас.

— Ладно бы чему хорошему. Пей, алкаш!

Десантники неслышными перебежками перемещались меж могущих елей. Голые корни, корявыми змеями выползли на поверхность, затрудняя движение. Рыжая хвоя, мягким ковром устлав землю, проминалась под тяжелой поступью. Ни дороги, ни тропинки, ни даже намека на них. Только хвойный лес, могучий и древний, без кустов и прочих проявлений подлеска, без нижних ветвей, а лишь с раскидистыми, густыми макушками гудел вверху, закрывая небо огромными лапами.

Крепкие носилки сбили из свежих жердей и водрузили на тренированные плечи десантников. Сверху лежал усталый, почти обессиленный старец, жестами указывая направление. Глаза закрыты. Губы без устали нашептывают. Три десятка хорошо обученных спецов беззвучно движутся за носилками, профессионально озираясь по сторонам. Луки, усиленные, улучшенные руками мастеров, натянуты в ожидании противника.

Старец издал невнятный звук, предупреждая об опасности, и процессия остановилась. Дрожащая длань указала вперед. За стволами вековых елей брезжил солнечный свет; стало очевидно, что впереди другая растительность, но деталей пока не разглядеть. Дальше двинулись аккуратно, стараясь слиться с окружающим пейзажем.

Картина изменилась. Могучие ели отступили, и взгляду открылись заросли их странных, изувеченных собратьев: тощие, болезные елки стрелами тянулись к солнцу. Ровные стволы заросли щетиной иголок, но ветви собраны лишь вверху, корявыми округлыми париками угнездившись на макушках. Странные «пальмы» одеты в рыжую хвою, сверкая на солнце нездоровой, пугающей краснотой.

Блеклый подлесок, бьющийся за солнце, оплел их, создавая непроходимые преграды. Нет ни птиц, щебечущих в страшных ветвях, ни гадов, шипящих у корней, ни зверей, ни насекомых. Полная болезненная тишь!

Старец снова привлек внимание. Бойцы остановились. Сухая рука вытянулась вперед, сопровождая шепот едва заметными движениями. «Опасность! Радиация…» — догадался капитан. Бормотание старца усилилось, и на рыжих елках вспыхнули маленькие точки цвета расплавленного олова. На кронах, стволах, возле корней загорелись едва уловимые огоньки, с каждой секундой набирающие силу. Миллионы крохотных фонариков, различимых и при солнечном свете, словно размножались, делились, легко потрескивая.

Тонкие дрожащие лучики вырвались из ярких точек, устремляясь к соседним огонькам. Те, в свою очередь, выпустили светящиеся нити к следующим. Плелась сеть! Огромное, могучее покрывало, прячущее, укутывающее болезные древа. Наконец, «пальмы» оказались полностью одетыми в сверкающий покров. Яркие точки по-прежнему светились, но лучи ввили их в единую, монолитную ткань.

Ясно, что это защита, очевидно, что видна она только им, из-за старца, расположенного рядом.

— Можно идти, — скомандовал капитан.

— Андрей, одумайся! Решись! До сражения минуты. Неужели просто дашь погибнуть нашим?!! — Михаил был в ужасе от происходящего, — Этого не происходит! Это сон! Ты не можешь так поступить. Не можешь погубить столько людей, когда есть возможность к спасению!

— С кем договор? — громыхнул взвинченный Ждан, до боли сжимая плечо Михаила, — Кому слово давал? Черту?!! Хочешь сгубить тысячи жизней, но остаться чистым перед нечистым?!!

— Ты жалишь душу мне своим жестоким словом!

Не ставь мне выбор: честь или друзья!

— Выбор уже стоит, неужели ты не видишь?! — Михаил покрылся красными пятнами от гнева, — Не мы ставили — он сам встал! И, будь моя воля…

— Хватит! — взорвался гневом Ждан, разнося в щепки стол могучим кулаком, — Хватит! Болтовня все это, а не решение! Болтовня! А ты своей правдой убиваешь людей — наших друзей! Не могу здесь больше находиться — я ухожу!

— Я с тобой, — Михаил последовал за богатырем, — Не могу помочь, но и участвовать в предательстве не намерен. Уж лучше в зловонии ада…

— Готовы? — в очередной раз спросил Руслан, — Тогда выходим из крепости.

— Стойте! — раздался окрик молодого есаула, бегущего от южных ворот, — Подождите!

— Что еще? — нервно передернулся Антип, выдавливая последние капли из фляжки, — Что стряслось?

— За южными воротами люди! — отдуваясь, сообщил есаул, — Два отряда. В одном человек триста, а во втором тысячи две. Если не больше. Мы открыли ворота, но они не заходят. Кажется, собираются драться между собой!

— Что? Триста против двух тысяч? Что говорят?

— Ничего не говорят! Вообще с нами не разговаривают. Ругаются друг с другом! Те, которых меньше — на русском нормально говорят, но уж больно матерятся. Другие тоже отвечают по-русски, но с акцентом. Вроде, Кавказ.

— Триста против двух тысяч, — задумчиво повторил бандит, и быстро направился к воротам, — Я знаю только одних, готовых к такому бою. Но, что им здесь делать?

— Думаешь Рой? — удивился Рустаму.

— Надо посмотреть.

За воротами многолюдно. Скрытые деревьями, стояли ройцы — бесстрашные бандиты Антипа, уже участвовавшие в битве Миров. В руках оружие, в глазах гнев и решимость. Их окружали абхазы, направив ружья на руководителей Роя, вышедших на переговоры.

— Нас позвали защитить… это… — неопределенный жест руки в сторону стен Велия, — Чем бы это там… не оказалось. Внутри наши друзья и вы не пройдете!

— Это нас звали защищать! — с акцентом произнес старик с посохом в руках, — Уходите!

— Бритый, — обратился один из вожаков Роя к другому, — Связь с Антипом удалось установить?