Эдвард Ли - Минотавра

— Итак, Боллз... Где эта иммиграционная свинья?

— Прямо там, — Боллз указал на непримечательную кучу грязи посреди гор мусора.

Дикки подошёл к насыпи совершенно не охотно. Вот те на, подумал он, когда увидел неглубокую могилу. На дне ямы лежала без ушей обнаженная латиноамериканка. Оба её колена выглядели, как фарш для бургера, руки девушки лежали по бокам, на её груди была здоровенная какашка. Когда она увидела Дикки, по её телу начала бегать дрожь, красные заплаканные глаза открылись так широко, что казалось, что они сейчас выскочат из глазниц. Она произнесла охрипшим голосом.

— Аyúdeme! (Помогите мне — прим. пер.) Пжаласта! — Её хрип сорвался на крик. — Аquel омбре Эс Локо! Номбре-де-Диос, ayúdeme!

— Шааа, — зашипел на неё Боллз. — Это Америка, детка. Если хочешь, чтобы тебя понимали, говори по-американски!

— Пжаааластаа! Этит чемовеек сумафхедшей!

— Не надо было оскорблять моего друга, — пожурил её Дикки, — сама виновата.

Ужас и боль исказили её лицо.

— Heese loco! Hee-elp-él es un malo hombre! (Он сумасшедший) Дикки услышал шаги и оглянулся. Сзади него стоял Боллз и держал полную лопату углей из костра.

— Чувак, если я не ошибаюсь, она только что назвала тебя жирным уебаном! — И после этих слов он вывалил содержимое лопаты прямо ей на ноги. Женщина задёргалась в могиле, вопя с такой силой, что, казалось, её глотка порвётся в любой момент. — Шумная маленькая пизда! Да, Диккинс? — Боллз зашёлся смехом и зачерпнул ещё одну кучу углей. Он бросил их ей на живот. Следующея череда воплей звучала больше, как звериные, а не человеческие. Девушка в могиле дёргалась и пыталась перевернуться изуродованными руками, она пыталась сбросить с себя угли, но они тут же прилипали к коже на ладонях.

— Редж-ларский мексиканский прыгающий боб! — Ревел от смеха Боллз.

Последняя лопата упала ей на лицо, и крики женщины скатились в тихую мясистую массу. Боллз оглянулся назад в поисках чего-то, одному ему известного.

— Эй, Дикки, тащи сюда ту канистру, — Боллз указал рукой куда-то себе за спину.

Пока Дикки поплёлся в поисках канистры, Боллз принялся собирать по двору куски древесины. Когда он собрал достаточно дерева, он закидал им могилу. Боллз взял канистру и с дьявольским смехом вылил её в могилу, под деревяшками было видно, как девушка шевелится. Боллз достал спички, чиркнул одну и бросил на доски.

— Чёрт, — прокомментировал Дикки происходящее, отступая от поднимающегося жара.

— Это будет тебе хорошим уроком, мексикосская морда, — закричал Боллз в пламя. — Будешь знать, как оскорблять добропорядочных американцев! Боллз шлёпнул Дикки по спине. — Пойдём, партнёр! Надо поесть.

Когда Боллз ушёл, Дикки посмотрел на огонь из могилы, прикрыл лицо рукой от удушливого жирного дыма и проговорил шёпотом.

— Бля, он действительно сумасшедший.

— Эй, Дикки, ну ты где там? — Боллз понюхал воздух через нос. — Ты что, хочешь себе замутить анчерладас? — И рассмеялся, когда заходил в дом с кастрюлей варёных раков.

««—»»

Боллз и Дикки загрузили сто галлонов самогона в багажник своей машины, а затем закрепили каждый ящик верёвками, чтобы те не разбились при транспортировке. Каждая бутылка и банка были уже проданы посредникам, так называемым "дистрибьютерам" в Кентукки, за пятнадцать долларов, после чего их продавали потребителям. Дикки и Боллз получали доллар за каждую банку и бутылку, которую они перевозили, также в их обязанности входило возвращать деньги от сделки хозяину груза, в данном случае это был уставший, тощий, пятидесятилетний алкаш по имени Клайд Нейл, он был на втором месте по производству подпольного алкоголя в округе.

— Мы загрузились и готовы ехать, Клайд, — сказал Дикки человеку, который проверял температуру в главном чане.

Разные работники сновали туда-сюда по поляне, каждый занимаясь своим делом: разжиганием огня под цистернами, охлаждением медных труб, сцеживанием готового продукта и фасовкой уже полной тары. Клайд Нейл неуклюже подошёл к ним, напрягаясь, как будто у него сильно болели ноги. Он носил вязаную шапку и грязный рабочий комбинезон, как у автомехаников.

Боллз был крайне раздражён его нерасторопностью. "Быстрее, мудила, нам ещё Крафтера грабить сегодня." -Думал он, смотря на спитого пожилого человека.

— У нас харч-вечеринка сегодня, ребята, — сказал Клайд, вытирая руки о штаны, — так что можете поучаствовать и сделать ставки, всего пять баксов с носа. Ну так что, вы в деле?

Рот Дикки скривился, как будто он попробовал что-то неприятное.

— Спасибо, Клай, за предложение, но нет, мы торопимся.

Боллз остановился возле двери машины.

— Пять баксов за вход, ты говоришь?

— Так точно, сынок. Пойдём, отдохнёте чуток, выпьете, повеселитесь, — пытался соблазнить его Нейл.

— Да, чёрт, почему бы и нет, — сказал Боллз, всегда жаждущий алкоголя и весёлых сельских посиделок.

— Бля, чувак, у нас много работы на сегодня, — попытался вразумить своего друга Дикки. — Поехали, потом бухнём у тебя, если хочешь, рестлинг посмотрим.

— Мужики, победитель получит половину банка, — продолжал агитировать Нейл, — это примерно пятьсот баксов!

Боллз любил ставки. Он достал две пятёрки и дал их Нейлу.

— Пойдём, Дикки, нравится тебе это или нет, но мы в деле.

Они пошли за Нейлом по тропинке к его старому фермерскому дому, прежде чем они пришли, Боллз уже услышал шум суматохи и громкий смех, доносящийся откуда-то с заднего двора. Боллз спросил у Дикки:

— Чувак, это что-то типа конкурса, да? А то я немного выпал из жизни за последние два года.

Дикки ухмыльнулся.

— Ага, что-то типа того... Сейчас сам всё увидишь...

Клайд Нейл засмеялся и похлопал Боллза по спине.

— О-о-о, так ты не в теме! Сынок, что ж ты сразу не сказал! Парень, ты будешь в восторге!

Боллз увидел происходящее представление мгновение спустя, сразу как они прошли за угол дома.

— Ебать меня в сраку! Дикки, ты это видел! — Закричал обрадовавшийся Боллз. — Вот это я понимаю, вечеринка.

Босоногая девушка с жирными каштановыми волосами сидела на табуретке, запрокинув голову назад. На вид ей было лет пятнадцать, может, шестнадцать. Она была очень худой, но при этом из-под фермерского комбинезона отчётливо выделялась сочная грудь. Примерно в нескольких метрах за ней стояла очередь из двадцати, а может и больше, деревенщин всех возрастов, которые только можно себе представить.

— Давай, Джеддер! — Кто-то кричал из толпы.

— Дай ей напиться твоим зеленцом!

— Открой хавало пошире, дорогая!

Парень с маловероятным именем Джеддер подошёл к девушке за спину и несколько минут громко откашливался и собирал мокроту во рту, а затем плюнул в низ. Девушка, что сидела с запрокинутой головой назад перед парнем, открыла рот и закрыла глаза. Харчок Джеддера упал ей прямо в рот. Боллз тем временем заметил, что грудь, лицо и комбинезон девушки были заляпаны какими-то темными пятнами, которые при ближайшем рассмотрении оказались сгустками мокроты.