Джон Коннолли - Музыка ночи [litres]

Впоследствии я выяснил, что мемориальная доска вывешена «Обществом Брэма Стокера», образованном в 1980 году в дублинском Тринити-колледже – альма-матер Стокера (он с отличием закончил его в 1870 году), а ведь я тоже там учился.

Теперь пара слов об «Обществе Брэма Стокера». Когда я учился в Тринити – с 1982-го по 1992-й, – оно уже было широко известно своей пылкой преданностью великому автору. Думаю, что если бы вы, прогуливаясь по окрестностям, ненароком сознались в своем неравнодушии к творчеству Стокера, члены сего общества, неровен час, прянули бы на вас с высоты, будто хищные птицы, и унесли в темное узилище. Там бы вас заставили пересматривать и пересматривать бесчисленные экранизации «Графа Дракулы», пока бы вы от отчаяния не выдрали себе глаза. А беглое упоминание о том, что ваш дед, скажем, был кочегаром [98] Кочегар – stoker ( англ. ). на корабельном судне, обернулось бы стихийным симпозиумом на газоне, растущем возле здания Тринити-колледжа.

В защиту «Общества Брэма Стокера» надо сказать нижеследующее – оно как-никак выполняло достаточно неблагодарное задание. В те дни Тринити-колледж – а может, и весь Дублин – радостно трубил о связях с бывшими выпускниками, среди которых был и Оскар Уайльд, и Сэмюэл Беккет, чьи произведения уже можно без опаски считать литературой. (Дело в том, что английская кафедра не очень-то горела желанием давать студентам изучать творчество писателей, которые еще не умерли и не канонизированы, поскольку был риск бросить на себя тень чьими-то поздними произведениями, воспевающими педерастию или превосходство белой расы.) Когда страсти откипят, тогда дело другое. Произведения Стокера, если так можно выразиться, были густой рыбной похлебкой, правда, дурно пахнущей для некоторых снобов. Если бы в Тринити имелся чердак, наследие Стокера наверняка бы хранилось в самом пыльном его углу. И здесь нужно отдать должное «Обществу Брэма Стокера» – его члены перед лицом общей инертности упрямо добивались популяризации произведений своего героя, пускай даже кто-то при этом ерзал и нервничал.

Писательскую карьеру Стокера ровной назвать нельзя. Используя бейсбольную терминологию, своим пятым романом « Дракула » (1897) он ударил так блестяще, что вышиб мяч за пределы площадки. К сожалению, продолжая ту же метафору, мяч у него оказался единственным, и найти его снова он не сумел. Позднее он пробовал сделать ставку на повальное увлечение египтологией (« Сокровище семи звезд »,1902) и не обошел стороной и интерес к женщинам, втайне имеющим обличие гигантских змей (« Логово белого червя », 1911). Читать данные произведения взахлеб не получалось, впрочем, « Червь » отличался сумасбродностью, однако « Сокровище » вышло откровенно занудным. Что до « Дамы в саване » (1909), где главная героиня симулирует вампиризм по причинам, мне не вполне понятным (сомневаюсь, что они были ясны и Стокеру), то здесь, как говорится, не будем тратить слов попусту. Я не к тому, что карьера Стокера после « Дракулы » совсем уж безынтересна. 1914 год ознаменовался посмертной публикацией – « Гость Дракулы и другие страшные истории » – куда вошел ряд лучших произведений Стокера в жанре короткого рассказа: « Дом судьи » (1891), « Скво » (1893) и, конечно, « Гость Дракулы », вымаранный из раннего черновика (возможно, первоначально это была вступительная глава романа).

Но Стокеру многое можно простить уже за одно создание «Дракулы» – книги, которая, как старое вино, с возрастом становится лишь лучше и драгоценней. Она стилизована под эпистолярный роман – форма, каким-то образом пережившая томную скуку ричардсонской «Памелы» (1740) и «Клариссы» (1748) [99] Сэмюэл Ричардсон – английский писатель XVIII в., прославившийся романами «Памела, или Награжденная добродетель» и «Кларисса, или История молодой леди». – повествования настолько длинного, что сесть за его чтение значило бросить вызов собственной бренности.

Стокер искусно придает своему роману современное звучание: в нем фигурируют газетные вырезки, а также записи на фонографе доктора Сьюарда, что даже по нынешним временам заставляет текст звучать релевантно и предлагает фрагментарный подход, схожий с некоторыми литературными изысками грядущего века.

Фрэнсис Форд Коппола в своей несправедливо раскритикованной экранизации романа (1992) ухватывает это ощущение технологического прогресса, привязывая его к началу эпохи кинематографа.

К сожалению, никакие находки и режиссерское новаторство не спасают « Дракулу » Копполы от неудачной актерской игры как минимум двоих исполнителей. Крупно не повезло Киану Ривзу, который и впрямь почти оправдал свое, в общем-то, несправедливое прозвище «Каноэ Ривз». В самом деле – образу героя он не вторит, а буквально выстругивает его против волокон. Но это еще цветочки по сравнению с Энтони Хопкинсом в роли Ван Хельсинга – он-то на протяжении двух часов, можно сказать, производит больше ветчины, чем колбасная фабрика (может, таким образом он готовился к своей сумбурной роли в « Легендах осени » (1994), где сыграл полковника Вильяма Ладлоу и дал Американской киноакадемии веский повод обратиться к нему с требованием вернуть «Оскар», врученный до этого за роль в « Молчании ягнят » [100] У меня есть соблазн поспорить, что «Оскар» за роль Ганннибала Лектера – самое худшее, что могло случиться с актерским ремеслом Хопкинса, поскольку – за парой почетных исключений вроде «Исхода дня» и «Страны теней» – это вселило в него уверенность, что переигрываний в профессии актера не существует, а шарж и фактурность, по голливудским меркам, по сути, одно и то же. Однако «Молчание ягнят» – один из немногих фильмов, при просмотре которых я лил слезы, что было вызвано, впрочем, не столько содержанием, сколько обстоятельствами. Я тогда только что возвратился из Соединенных Штатов повидаться с отцом, который в больнице умирал от рака, и у меня была потребность укрыться в каком-нибудь укромном, темном месте. Моя тогдашняя подруга предложила мне посмотреть кино, а как раз в ту пору на экраны вышел фильм «Молчание ягнят». И вот мы отправились в кинотеатр «Экран», где я посреди сеанса разревелся и, полагаю, стал единственным зрителем, который плакал во время просмотра душераздирающего триллера. Ну а к Лектеру мы еще вернемся – и довольно скоро . (Прим. авт.) ).

Если указывать на недостатки романа Стокера, то они, пожалуй, состоят в том, что первые главы книги настолько чудесны, что середина книги и ее окончание даже несколько тускнеют. Очень увлекательно описание прибытия Джонатана Харкера в Трансильванию и его впечатления о замке Дракулы, включая знакомство с графом, а также сцена, когда тот стремительно спускается с глухой стены, дабы отправиться на охоту. Затем следует соблазнение Харкера тремя женами-вампиршами, прерванное возвращением Дракулы, который бросает им на съедение младенца в мешке. Наконец, в седьмой главе наблюдается кульминация романа в виде крушения « Деметры » – русского корабля, на котором Дракула отправляется в Англию.