Джон Коннолли - Музыка ночи [litres]

Мистер Хедли выудил из внутреннего кармана пиджака свежий номер « Стрэнда ».

– Держите, – сказал он, вручая его Холмсу. – Думаю, вам не мешает его пролистать.

Затем мистер Хедли повернулся к Ватсону.

– Прошу принять мои искренние соболезнования, – произнес он и вздохнул. – Ваша супруга скончалась.

Ватсон секунду-другую сидел молча, усваивая новость.

– Что за супруга? – наконец выдавил он.

Втроем они сидели в кабинете мистера Хедли, с распластанным посредине стола экземпляром « Стрэнда ». Положение взывало к чему-то более крепкому, чем кофе, а потому мистер Хедли откупорил бутылку бренди и разлил спиртное по трем стаканчикам.

– Если он – это я, – заявил Холмс, – а я – это он, то я должен иметь его память.

– Логично, – степенно кивнул мистер Хедли.

– Но у меня-то ее нет, а значит, я – не он.

– Вы правы.

– Из чего следует, что теперь существует два Холмса.

– Ага.

– А что случится, когда Конан Дойл умрет? Другой Холмс тоже окажется в Кэкстоне?

– А с ним придет и второй Ватсон, – встрял Ватсон, до сих пор ошарашенный тем фактом, что он, оказывается, был женат (обстоятельство, понемногу и смутно начинающее воскресать в его памяти, восходя, вероятно, к временам « Знака Четырех ») [85] «Знак Четырех» (1890) – повесть Конан Дойла, в конце которой доктор Ватсон женится на Мэри Морстен. . – Но ведь так не бывает, чтобы вместо одних персонажей здесь топтались целых четверо! Это ж будет сплошная неразбериха.

– И кто из нас будет настоящим Холмсом и Ватсоном? – в тон ему спросил Холмс. – Очевидно, оригиналы – это мы, поэтому именно мы и должны жить в Кэкстоне. Но ведь может начаться жуткое сутяжничество со стороны наших двойников-претендентов, у которых, понятно, будут и свои интересы. Хуже того: что, если новые Холмс и Ватсон узурпируют публичное воображение? Мы что, перестанем в таком случае существовать?

Вероятность подобного печального расклада, безусловно, потрясла и Холмса, и Ватсона, и библиотекаря. Мистер Хедли был обескуражен. Он не мог представить, чтобы они истаяли в воздухе, а их заменили альтернативные версии их самих. Но не меньше его беспокоило то, как прибытие «самозванцев» скажется на Кэкстонской библиотеке. Шутка ли: ведь это потенциально может открыть дорогу всяческой пагубе в виде логических умножений. Что, если неканонические версии персонажей начнут появляться на пороге, претендуя на свою достоверность и сея вокруг раздор? Результатом может стать хаос.

Ну а библиотека? Мистер Хедли сознавал, что столь сложное и таинственное заведение, как Кэкстон, на каком-то своем глубинном уровне устроено совершенно немыслимым образом. Столетиями реальность и вымысел здесь, в Кэкстоне, оставались филигранно сбалансированы. А теперь есть угроза, что хрупкое равновесие может оказаться нарушено решением Конан Дойла воскресить Холмса.

– Ничего иного не остается, – сумрачно подытожил Холмс. – Нам надо отправиться к Артуру Конан Дойлю и сказать, чтобы он перестал писать детективные рассказы.

Лицо мистера Хедли вспыхнуло румянцем.

– Нет-нет! – мотнул он головой. – Так поступать нельзя!

– Но почему?

– Кэкстон – заведение секретное! – с жаром заговорил он. – О его существовании не знает ни один из писателей! Если бы они хотя бы о чем-то догадались, то могут начать бороться за бессмертие своих персонажей – да и для себя тоже! Между прочим, литературное бессмертие нужно заслужить, а наступить оно может только после кончины автора. Писатели в данных вопросах – судьи недопустимо пристрастные, а если бы они еще и разузнали, что в Глоссоме есть пантеон персонажей, от них бы отбою не было! – воскликнул мистер Хедли и перевел дух. – Хуже того: представьте, что бы могло произойти, если бы Кэкстон сделался достоянием широкой общественности! – продолжал он. – Наша библиотека превратилась бы поистине в Лондонский зоосад! Народ бы стучался в двери и денно и нощно – «ах, а можно одним глазком взглянуть на Хитклифа из «Грозового перевала»?» «А как он выглядит?»… или, боже упаси, кто-нибудь домогался бы разговора с Дэвидом Копперфилдом!

Послышался общий тягостный вздох. Задать Копперфилду даже простейший вопрос означало провести полдня в выслушивании ответа.

– Но для нас я не усматриваю иного варианта, – непреклонно произнес Холмс. – На кону наши жизни – и судьба самой Кэкстонской библиотеки.

Мистер Хедли осушил свой стакан залпом и вновь щедро его наполнил.

«Боже мой, – подумал он с тоскливым отчаянием. – Боже мой».

Сборы в дорогу были недолги. Мистер Хедли запер библиотеку, предуведомив нескольких наиболее уравновешенных обитателей о целях своей поездки, хотя было ясно, что его отсутствие вряд ли кто и заметит. Персонажи могли недели, месяцы, а то и годы проводить во сне, пробуждаясь лишь в моменты переиздания их родной книги – или же когда критический обзор в прессе вызывал к ним обновленный интерес.

– Настоятельно прошу вас не привлекать к себе внимания, – заклинал мистер Хедли своих спутников, когда покупал три купейных билета до Лондона. И едва сказав, понял, насколько бессмысленны его слова. Усаживаться в первый класс с двумя джентльменами, один из которых щеголяет в плаще с капюшоном, облегающей шапочке с козырьком, до блеска начищенных ботинках с белыми гетрами и как две капли воды похож на Шерлока Холмса – это все равно что растрезвонить обо всем вслух.

– Игра началась, Ватсон! – бойко выкрикнул по соседству хрипловатый голос. – Игра началась!

«Господи, дай мне сил», – мысленно взмолился мистер Хедли.

– А ваш друг, – осторожно заметил билетный кассир, – он, часом, не…

– Да, есть маленько, – быстро согласился мистер Хедли.

– Но он безобидный?

– Конечно!

– А он того… не начнет донимать пассажиров?

– Ни в коем разе. Если только они не совершили преступления, – сделал оговорку мистер Хедли.

Похоже, кассир уже подумывал, не подозвать ли для решения проблемы двух дюжих молодцов в форменных куртках. Мистер Хедли торопливо выхватил из окошечка оплаченные билеты и поторопил подопечных в сторону вагона. Холмс и Ватсон вальяжно устроились на диванчиках, мистер же Хедли позволил себе расслабиться лишь в тот момент, когда вагон медленно поплыл вдоль перрона. С поезда эксцентричных путешественников, к счастью, никто не снял.

Спустя годы, уже будучи в отставке (Кэкстоном заведовал другой библиотекарь – мистер Гедеон), мистер Хедли вспоминал то путешествие как одно из самых чудесных в своей жизни, несмотря на нервозность предвкушения встречи с Конан Дойлем. Поглядывая на Холмса и Ватсона (Холмс – справа, энергично подавшийся вперед и постукивающий указательным пальцем правой руки по левой, а Ватсон – сидящий напротив него с сигарой на отлете), мистер Хедли ощущал себя так, будто он тоже сошел с иллюстраций Пэджета в « Стрэнде »… или ступил на страницы приключенческих повестей Конан Дойла.