Наталья Тимошенко - Призраки белых ночей [litres]

– Так что случилось? – спросил Антон, понимая, что ни чай, ни сок ей не нужны. – Маша сказала, дело касается твоих однокурсников.

– Дело касается не просто моих однокурсников. Дело касается той группы, которую ты обучал гипнозу.

Саша коротко, стараясь не упустить важные подробности, но и эмоционально не окрашивать слова, пересказала ему произошедшее. Антон слушал внимательно, как слушал пациентов, сначала позволил ей выговориться, лишь затем задал несколько уточняющих вопросов.

– Да, ты права, – наконец резюмировал он, откинувшись на спинку дивана и сложив руки на коленях. – Это очень похоже на те упражнения, что я вам давал. Не учитывая, конечно, того факта, что кто-то завел их слишком далеко.

Саша не удержалась, посмотрела на Антона. В конце концов, ей же нужно понимать, правду он говорит или что-то скрывает, а как это сделать, если разглядывать обивку дивана? На его лице отражалось искреннее беспокойство и озабоченность. Погибшие ребята не были ему чужими, несколько лет подряд они все встречались каждую неделю, он учил их тому, что предполагает безграничное доверие. Такие вещи сближают.

– Есть только одно «но», – добавил Антон. Сейчас, когда Саша сама смотрела на него, он избегал встречаться с ней взглядом. Саша едва ли догадалась бы об этом, учитывая ее к нему отношение, но на самом деле он просто позволял ей смотреть на себя, прекрасно понимая, что в случае зрительного контакта она тут же отвернется, испугавшись. – Чтобы внушить такие вещи, гипнолог должен быть где-то рядом. Зрительный контакт, ты же помнишь?

Саша кивнула.

– Он ведь мог внушить нам эти вещи и заставить забыть о том, что мы видели его.

Антон уставился в стену, задумавшись о чем-то.

– Как минимум, Гриша погиб при большом скоплении народа. Кто-то заметил бы чужака. А значит, либо это сделал кто-то из тех, кто там был, либо вы ошибаетесь в своих выводах.

– Но когда видения посетили мою подругу, рядом было всего несколько человек, и только я из них могла бы это сделать, – напомнила Саша. – А мог кто-то сделать как бы отложенный гипноз? Внушить нам что-то раньше и запрограммировать на своего рода триггер, который позже и запустил реакцию? Ты же нам рассказывал про это.

– Но я не успел обучить вас этому. Вы не можете этого делать.

– А ты?

Теперь Антон посмотрел на Сашу, и их взгляды впервые встретились. Саша мгновенно утонула в черных как смоль глазах, но на их дне обнаружила лишь удивление.

– Ты меня подозреваешь?

– А разве не так ты заставил меня разругаться с подругой? – не удержалась Саша.

Антон резко поднялся, отошел к окну и посмотрел на нее уже оттуда.

– Ты, я вижу, так и не простила, – констатировал он.

– Я же говорила, что никогда не прощу. Ты сломал мою привычную жизнь, лишил меня близких друзей, уважения к тебе, доверия к себе самой, своим словам и поступкам. Ради чего?

– Ради того, чтобы однажды ты не натворила глупостей.

Саша хмыкнула, сжала кулаки, чувствуя, как внутри начинает подниматься та самая злость, которую она так тщательно контролировала все время их разговора.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– На какой? Могу ли я делать отложенный гипноз? Могу. Делал ли я так с тобой? Нет. Ты ушла от меня уже с намерением все рассказать подруге. Имею ли я какое-то отношение к происходящему? Тоже нет. Ищи среди своих.

Саша тоже поднялась, потому что выносить его взгляд сверху было сложно. Она и так была ниже на целую голову, но стоя имела хоть какую-то иллюзию равноправия.

– А кто-то из других твоих учеников? Не наша группа, а другая.

– Вы были моей единственной группой. До вас я никого не учил, после – тоже.

– Неожиданно, – не сдержалась Саша. – Что же помешало тебе набрать еще подопытных кроликов? Неужели совесть?

Антон полоснул ее яростным взглядом и язвительно ответил:

– Нет, ваша группа. Ты не помнишь, скольких сил мне стоило ежедневно напоминать вам, как опасно внушение? Не помнишь Колю Смирнова, которого я с позором выгнал из группы за постоянные нарушения этого правила? Ларису Корзун, которой пришлось пересдавать зимнюю сессию на пятом курсе, потому что я поймал ее за внушением преподавателям? Вы были хорошей прививкой от повторения.

Он хотел еще что-то сказать, но завибрировавший мобильный телефон прервал его.

– Извини.

Антон подошел к столу, быстро взглянул на номер абонента и тут же ответил. Как показалось Саше, слишком торопливо для обычного звонка. Разговор был коротким, Антон больше слушал, лишь в конце бросил: «Я скоро буду» и отключился. Взгляд его при этом стал холодным, озабоченным.

– Извини, Саш, мне надо уехать, – отстраненно сказал Антон, словно уже забыв, о чем они разговаривали. – У меня дочь лежит в больнице, необходимо мое присутствие.

Саша кивнула, направилась к выходу, не сразу осознав, что впервые слышит о его дочери. Неужели за эти пять лет повзрослел и Антон? Бросил интрижки со студентками, завел семью и ребенка?

Выяснять это Саша не собиралась. Попрощавшись с администратором, на плечи которого упала новая напасть – отменить всех клиентов Антона Александровича на сегодня, Саша вышла из здания, отошла чуть в сторону и остановилась. Глядя в одну точку перед собой, мысленно повторила все события последних дней, шепотом проговорила важные детали, вспомнила, что делала утром и куда собирается сейчас. В общем, сделала все для того, чтобы убедиться, что ее планы и приоритеты внезапно не изменились за последние полчаса и она никому не собирается раскрыть очередную смертельную тайну. Только после этого выдохнула и направилась в сторону кафе, где ее ждал Войтех.

9 июля 2014 года, 9.50

кафе «Кофе со сливками»

Пока Саша разговаривала с Антоном, Войтех терпеливо дожидался ее в кафе через дорогу. По крайней мере, со стороны он выглядел достаточно спокойно. Даже мило улыбнулся молоденькой официантке, которая не растеряла ни приветливый взгляд, ни доброжелательный тон после того, как он заказал только кофе. В Москве Войтех часто отмечал про себя, что персонал кафе чаще всего теряет к тебе интерес, если ты заказываешь что-то одно и небольшое. За годы жизни в чужой столице он привык к этому и теперь был приятно удивлен.

Войтеху достался столик у окна, и он хорошо видел дверь, за которой скрывалась «клиника» Антона Степанова, поэтому все время поглядывал на нее, ожидая, когда появится Саша. Минут через двадцать он принялся нетерпеливо постукивать пальцами по столу, потому что кофе закончился и руки занять теперь было нечем.

Войтех не признавался в этом вслух, но стоило теме гипноза и внушения появиться на повестке дня, как он занервничал. Парадоксальным образом тот факт, что один живой человек может убедить другого живого человека в реальности того, чего на самом деле нет, пугал его куда больше, чем зомби, призраки и злобные потусторонние сущности вместе взятые. Он давно знал, что Саша владеет не просто гипнозом, а возможностью незаметно внушать свои мысли другому человеку, но никогда не задумывался, как широки и опасны ее способности.