Татьяна Корсакова - Вранова погоня [litres]

– На каком этаже ты живешь? – спросил Никита, явно намереваясь подняться с ней до самой квартиры.

– Не надо, дальше я сама. Спасибо.

– Это из-за Януси? – Он и Янусю помнил…

– Да, из-за нее… – Эльза постояла в нерешительности, а потом сказала: – Рада была тебя видеть, Никита.

– И я. – Он улыбнулся, а потом поцеловал ее в щеку. Это был мимолетный, почти призрачный поцелуй, но у Эльзы остановилось дыхание. – И спасибо за портрет. Я ведь тебя так и не поблагодарил. Теперь это мой счастливый билетик, я даже вступительные экзамены с ним сдавал. Видишь, как все здорово?

– Вижу. – Эльза радовалась изо всех сил. За него – не за себя. О себе она подумает потом, когда Никита с Ильей уйдут в свою нормальную жизнь. В ту жизнь, где мечты сбываются, а не покрываются густой сетью трещин. – Ну, я пойду?.. – Она стянула с плеч его ветровку.

– Ну, иди! – Никита улыбнулся, даже рукой на прощание помахал. Илья тоже помахал и подмигнул Эльзе по-свойски.

В темный, пахнущий сыростью подъезд Эльза вошла, едва сдерживая слезы. Нажала на кнопку вызова лифта, прислушалась к его мерному бряцанью где-то на самом верху. Лифт пришел, гостеприимно распахнул изрисованные граффити створки, но Эльза никуда не поехала, отступила в темноту. Так она и стояла – в темноте, в чужом подъезде, потерянная и забытая. И сдерживаемые слезы все-таки нашли выход, потекли по щекам горячими ручьями. Вот так, даже не начавшись, закончилась ее новая жизнь.

Из подъезда она вышла, как выходит из норы дикий зверь. Не вышла, а высунулась, понюхала пахнущий пылью и бензином воздух, села на скамейку, уронила лицо в ладони, разревелась уже почти в голос, как маленькая.

– … Я же тебе говорил, что с ней что-то не то, – послышался знакомый голос, и рядом на скамейку уселся Никита, снова набросив на вздрагивающие Эльзины плечи свою ветровку. И сказал строго: – А теперь расскажи мне все, как есть.

И она рассказала. Может, от неожиданности, а может, от невероятного облегчения из-за того, что Никита не ушел в свою классную жизнь, не бросил ее одну в чужом темном подъезде. А может, просто накипело. Оно ведь в самом деле накипело… Она рассказала и про Марса, и про раскладушку на кухне, и про чебуречную, и про свое решение уйти от Януси.

– Пошли, – сказал Никита и решительно потянул ее за руку.

– Куда? – спросила она, вытирая мокрое от слез лицо. – Мне некуда идти.

– Пойдем в общагу.

– Плохая идея, Никитос! – тут же вмешался Илья. – У тебя и так траблов хватает. Что комендант сказал, помнишь?

– Помню. Он сказал, чтобы к концу месяца ноги моей в общаге не было.

– Ну вот! – Теперь на Эльзу Илья смотрел уже сурово, а не весело, словно одно только ее присутствие в Никитиной жизни может стать причиной очень больших проблем. А она не хочет, чтобы у него были из-за нее проблемы!

– Никита, я не…

– Погоди, Элли! – Он взмахнул рукой, не давая ей договорить. – У меня есть план. Думаю, что мы с тобой можем помочь друг другу. Я потом объясню. Ильюха, кто там сегодня на вахте?

– Спиридонов.

– Со Спиридоновым я договорюсь, он ее пропустит. А завтра суббота, администрации в общаге не будет. Так что у нас в запасе еще несколько дней до выселения. Нам больше и не надо. Правда, Эльза? – Он посмотрел на нее весело, словно она была маленькой девочкой, а он добрым волшебником. Посмотрел и подергал за кончик косы. – Всегда хотел так сделать! Еще в детдоме, – добавил он заговорщицким шепотом. – Ну пойдем, Элли! Не скажу, что тебя ждет Изумрудный город, но спальное место мы тебе обеспечим.

Она все еще в нерешительности топталась на месте, когда он нагнулся к самому ее уху, сказал шепотом:

– Не бойся, тебя никто не обидит. Обещаю.

– Я не боюсь! – Получилось куда смелее и искреннее, чем это было на самом деле, но ведь ей совершенно нечего терять…

Вахтер Спиридонов, еще не старый, но какой-то блеклый и невыразительный мужичок, окинул Эльзу внимательным взглядом, подмигнул Никите.

– Только на одну ночь, – сказал Никита и что-то сунул Спиридонову в ладонь.

– На одну так на одну, – тот усмехнулся, подмигнул теперь уже готовой провалиться сквозь землю Эльзе. – Только чтобы тихо, чтобы не отсвечивали.

– Не будем, – пообещал Никита и потянул Эльзу за собой на полутемную лестницу. – Нам на четвертый этаж.

А Илья с ними не пошел. Сначала Эльза думала, что он просто отстал, задержался на вахте, но оказалось, не отстал и не задержался, просто не пошел.

– Он переночует у подружки, – сказал Никита, словно прочтя ее мысли. – В нашей комнате всего две кровати, так что сама понимаешь.

Эльза не понимала. Ровным счетом ничего она не понимала в том, что творилось в ее новой жизни, просто кивнула, переступив порог темной комнаты, замерла, прижавшись спиной к стене.

– Не бойся, – сказал Никита, расшнуровывая кроссовки. – Не надо ничего бояться, Эльза. – Тут тебе не отель «Риц», конечно, но ночь переночевать можно. А больше нам, надеюсь, и не понадобится.

Он просто не знает, он не понимает, что ее жизнь изменилась раз и навсегда, что одна-единственная спокойная ночь ничего не решит. Но он верит, что все будет хорошо, а значит, она тоже будет верить.

– Общага у нас блочного типа. – Никита толкнул одну из закрытых дверей. – Вот тут мы с Ильюхой живем. Вон там – наши соседи, они разъехались по домам на выходные. Здесь туалет и ванная. Видишь, как все удобно?

– Удобно, – согласилась Эльза.

– Тогда не стой на пороге, проходи!

Эльза не знала, как живут люди в общагах. Нет, догадывалась, конечно, но чтобы знать наверняка… Люди жили нормально: две кровати, две тумбочки, два стула, один письменный стол, один шкаф, телевизор и маленький холодильник. В ее жизни не было и такого набора вещей. Она села на один из стульев, сложила на коленях руки, снизу вверх посмотрела на Никиту.

– Есть хочешь? – спросил он, распахивая холодильник и изучая его содержимое.

– Нет, спасибо. – Она и в самом деле не хотела есть, но он не стал ее слушать, выложил на стол кусок колбасы, принялся нарезать хлеб.

– А я хочу. У меня такое чувство, что я вечно голодный. Так что давай, Эльза, составь мне компанию.

– Тогда, наверное, нужно помыть руки.

– Наверное, нужно. – Он посмотрел на свои ладони, усмехнулся. – Вот какой из меня получится врач, если я не соблюдаю личную гигиену?!

– Отличный из тебя получится врач, – сказала Эльза и вышла из комнаты, чтобы Никита не увидел, как она покраснела.

В ванной она вымыла руки и ополоснула лицо ледяной водой.

А Никита уже соорудил бутерброды и вскипятил чайник.

– Присаживайся! – Он придвинул стул поближе к столу. – Будем есть и думать, как жить дальше.

– У тебя какие-то проблемы? – Эльза взяла самый маленький бутерброд, откусила кусочек и только тогда поняла, что голодна.