Регина Лукашина - Блеф во спасение

— Постой… Мне бы шашку, да коня, да на линию огня… Не успеваю, — офицер спецназа потёр пальцами переносицу — Эти ваши тонкости не очень мне поддаются. Женя докладывала, что доктор Onde лично показывал ей ковчег с артефактом, якобы, выкраденным из библиотеки Ватикана.

— Если исполнитель верит в то, что ему говорит руководитель, работа выполняется более качественно, — мудро заметила бывшая радио-ведущая, — мы сами свято поклонялись ахинее, когда в студенческие годы курсовыми работами унавоживали диссертацию нашего обожаемого тогда ещё доцента. Допускаю, что доктор Onde дал ей понюхать нечто, за чем потом гоняться должны были бы мы. Чтобы было чем торговаться.

— Ты считаешь, что это подделка? — нахмурился Михаил. — И вообще, как ты догадалась о том, что доктор показывал Женьке, этого даже я не знал!

— Да не подделка! — в сердцах напарница даже хлопнула себя по колену, — вообще не то! Речь идёт о ключе, так? Как от часового механизма? Ты сам, служивый, голову подключи. Извини за грубость. Да рогом единорога лишь у матери Минотавра в одном месте ковырять. Штука здоровая. Кость любая, даже слоновая, за несколько веков могла бы стать ломкой. Так что предмета для торга просто нет. Там, за Атлантикой, нас считают провинциалами. Ты знаешь, когда я догадалась? Когда вспомнила, что Фролов перед смертью, липовой смертью, сообщил о том, что про этот ключ шла речь в моём эфире.

— Какие ещё единороги? Лена, ты просила тебе помочь моим здравым смыслом, а уже вынесла мне мозг, — на напарника было жалко смотреть — Я про Минотавра кино смотрел, там инженер, тот же, что сделал крылья для Икара, корову сколотил деревянную, чтобы бык, в которого влюбилась царёва жена, ну, в общем… Потом родился Минотавр. Вроде бы.

— Пасифая. Жену царя Миноса звали Пасифая. А инженера — Дедал. Крылья он сделал для своего сына, чтобы улететь вместе с ним. Фу… Прости, пожалуйста, это я от возбуждения, — Лена обмякла плечами, поискала глазами остатки чая в фирменном подстаканнике, пару секунд помолчала и начала — Давай с самого начала ещё раз. Если ты мифологию помнишь отчасти, вспомнишь и самого знаменитого героя. Исторический персонаж, не выдуманный. Итак, слушай внимательно. Лев, человек, дитя, царь. Для справки. У древних греков фамилий не было, были отчества. Фамилии, семейные имена от предка, появились только у римлян. Патриции гордились происхождением от полубогов и героев. Юлий Цезарь считался потомком самой Венеры через её сына Энея, бежавшего из Трои. Понятно? Давай на примере Троянской войны. Аякса, того, что свихнулся и бросился на свой меч, звали Теламонид, сын Теламона, царя Саламина. Ахилла звали Пелеид, сын смертного царя и морской богини. Теперь складывай всё вместе.

— Леночка, сдаюсь, кого с кем? Мне проще взвод положить.

— Человек, дитя льва, это Леонид. Кружок с буквой «Л» посередине, это стилизованный щит города-государства Лакедомон. Леонид, царь Спарты. Пока всё логично? Дальше будет проще, Миша, я тебе обещаю. Шестой и седьмой символы, ты сам мне помогал с арабской вязью. Это битва и Персия. Восьмой и девятый. Евангелие от Иоанна. Вначале было слово. Слово! А потом римская поговорка, нам досталось только второе слово. А вместе это выходит Gloria victoribus. Слава победителям. Опять складываем всё вместе.

— Что-то коньяка захотелось… Надо было генерала попросить.

Визгливая трель мобильного телефона с монохромным экраном, что Александров ещё вечером оставил своей протеже, прервала их на полуслове.

— Доброе утро, красавица. Думаю, ты не откажешь старику разделить со мной завтрак. Булочка калорийная, сырок «Волна», заварку Женя оставила. У меня тут ещё один гость будет. Так что захвати твоего верного оруженосца. Пулю расписать не успеем, но поговорить — сможем. Можете прямо с вещами, разговоров до приезда нам хватит. Купе номер два. В вашем вагоне.

Навстречу вошедшей даме поднялись сразу двое старших офицеров. Дядя Гоша и директор Службы внешней разведки, по совместительству — председатель Русского исторического общества Валерий Ильич Глинский.

— Знакомься, Валера, — поцеловав свою протеже в щёку, генерал обнял её за плечи, — твоя будущая пресс-секретарь Елена Кочетова.

— Счастлив приветствовать княжну Фаворскую, — директор СВР с галантным полупоклоном поцеловал ей руку и обменялся рукопожатием с сыном покойного друга, разведчика-нелегала Отто Келебдаенена — Друзья, ввиду новых обстоятельств операция пойдёт по изменённому плану. Елена Николаевна, ваши успехи оказались настолько впечатляющими, что для вас было решено сделать исключение в части процедур приёма на работу.

На этот раз всё было по-честному. И по-русски. Лена и Миша увидели накрытый на четверых столик с яйцами всмятку, настоящим сливочным маслом из сливок и ароматными свежими булочками. Апельсиновый сок из этого продуктового набора смотрелся деталью из американского образа жизни. Ведь есть исключения, которые лишь подтверждают правила.

Как же полезны бывают разговоры ни о чём! В каждой фразе которых нет-нет, что-нибудь да подмигнёт, замаячит, сфокусируется. Директор СВР, глядя на симпатичную собеседницу доброжелательно и внимательно, о чудо, даже прочитал стихи. Собственного сочинения, между прочим.

Ведь это ж надо!.. Агент-нелегал проявляет женскую солидарность в шепоте на ушко, многозвёздный стратег «подсвечивает» бойцу цель залпом артиллерии поэтических форм. Открытым текстом. Ну, или почти открытым. Обстановка не казалась, а на самом дела была располагающей. И, привычная к актёрской среде, к чиновничьему общению без галстуков во время своей кочевой жизни, к эмоциональным разгрузкам первых лиц государства на их спецрейсах во время перелётах через Атлантику с помощью своей, милой и остроумной, проверенной прессы, Лена почувствовала себя рыбой в тёплом сытном пруду. В такие моменты главное — болтать ни о чём, главное, умно и увлекательно. Не касаясь темы. Политики, экономики. Изысканная лёгкость.

Ей это удалось. Вставая, генерал Александров незаметно подмигнул ей и показал большой палец. А директор СВР снова поцеловал ручку княжне и сам отодвинул дверцу купе, делая знак кому-то приблизиться.

— Дела, голубушка!.. Оставляю вам для консультаций моего помощника по историческому обществу. Григорий Антонов. Полковника Дубровина разрешаю публично расцеловать. Он по вам, друзья, уже соскучился. Лена, наша с вами новая встреча, обещаю, пройдёт в более спокойной обстановке.