Лора Перселл - Безмолвные компаньоны [litres]

– Она… она… – Мейбл с трудом могла говорить. – Она небось подсунула это ко мне в комнату. Знает же, как я их терпеть ненавижу! Решила… подшутить!

По коже у Элси забегали мурашки.

– Что было у тебя в комнате, Мейбл?

– А то вы не знаете! Одна из этих штучек-дрючек !

Элси переглянулась с Сарой.

– Нет. Этого быть не может. Миссис Холт заперла всех компаньонов на чердаке. Я сама наблюдала, как она это делала.

– Не из тех. Эту я раньше не видала.

В ушах у Элси зашумело.

– Нет. Нет, я не верю.

Выпрямившись, Элси решительно пошла по коридору. Она собственными глазами все осмотрит. И докажет, что это ошибка.

Дверь распахнулась, открыв узкую кровать Мейбл, столик для умывания, литографии на стенах.

Она стояла в сидячей ванне.

Коренастая женщина, расчесывавшая волосы. Кертл на ней был цвета маринованных огурчиков. Она носила грязноватые полотняные нарукавники и длинный, по щиколотку, передник. С насмешливой улыбкой женщина проводила щеткой по волнистым темно-русым волосам, а другой рукой придерживала волосы сверху. Глядела она кокетливо, но в то же время как-то враждебно.

– Ну, давай, – сипло позвала Элси. У нее даже закружилась голова от собственной храбрости. – Скоси их, если хочешь. Ну, что же ты, поводи, поводи глазами!

Глаза остались неподвижными. Но Элси уловила едва заметный звук – щетки, проведенной по сухим волосам. В воздухе стоял густой и удушливый запах роз. Ей вдруг стало очень жарко.

Этого Элси вынести не смогла. Она хлопнула дверью и кинулась наутек по коридору. Впрочем, ноги стали как ватные, и она не бежала, а еле плелась, отягощенная младенцем во чреве. Совершенно беззащитная.

Женщины ждали ее на площадке. Мейбл подняли и усадили на стул, она уже не плакала, но была очень бледна.

– Я их заперла, – сказала миссис Холт. – Клянусь, что они заперты. А у миссис Бейнбридж даже и ключей нет, Мейбл. Я не понимаю, как это могло случиться.

– Мейбл, – Элси старалась говорить уверенно, но голос дрожал и не повиновался ей, как чужой. – Вы все. Я прошу вас очень, очень хорошо подумать. Кто находится в доме? У нас бывают торговцы и рабочие. Садовники. Я хочу, чтобы вы составили список. Кто-то, где-то, по непонятной причине играет с нами злые шутки. Оставляет отпечатки на окнах и… – Элси нахмурилась, ее внимание привлекли блики света. – Мейбл, ты надела мои бриллианты?

Кровь бросилась служанке в лицо.

– Я их просто согревала, мэм. Хелен говорила, что так делают в богатых домах. Скажи, Хелен? Согревают хозяйские жемчуга.

– Согревала? – выкрикнула Сара. – Хороша выдумка! Миссис Бейнбридж даже не может надевать их, пока не кончится траур.

Целый день тревога и напряжение Элси все нарастали. Это должно было прорваться. Гнев взял верх над страхами, и она не стала ему противиться.

– Сними их! – закричала она. – Сними немедленно!

Снова залившись слезами, Мейбл закинула руки за голову, но цепочка запуталась в волосах.

– Если ты не снимешь их сию же минуту, я выгоню тебя вон из этого дома!

На помощь Мейбл пришла Хелен. Уверенно она расстегнула замочек и сняла колье. На цепочке осталось несколько темных волос Мейбл.

– Я ничего такого не хотела, – всхлипывала Мейбл. – Ничего дурного не делала и не заслужила этакой дрянной штуки в своей комнате.

Откуда-то со стороны восточного крыла донесся звук удара, а следом за ним послышался радостный возглас.

Элси встретилась глазами с Сарой.

– Кажется, им удалось, наконец, открыть мансарду, – прошептала она. – Сбегай туда и забери вторую часть дневника.

Сара мгновенно повиновалась.

Миссис Холт расхаживала взад-вперед, сложив ладони вместе.

– Боже милостивый. Что же это делается! А мы ведь еще стирку не закончили…

Элси покосилась на дрожащую Мейбл, которую утешала Хелен. К этому времени она успела немного успокоиться, и ей стало немного стыдно за то, что накричала на девушку.

– Вот что, Мейбл, что бы ты ни думала, я не приносила эту компаньонку к тебе в комнату. Я, признаюсь, начинаю ненавидеть их так же сильно, как ты.

Мейбл глядела и слушала, но Элси не могла ничего прочитать по ее лицу.

Вернулась Сара, задыхаясь от быстрого бега, растерянная, с пустыми руками. Она побледнела и вся тряслась, как левретка.

– Сара, что? Тетрадь пропала?

– Нет, дневник там, но она не… – Сара с трудом перевела дыхание, – она не захотела, чтобы я его брала. Я явственно почувствовала, что эта несчастная душа противится и не хочет, чтобы я читала его.

– Бога ради, о чем ты говоришь?

– Там была она, – у Сары прыгал подбородок. – Гетта была в мансарде.

Уже похолодало настолько, что мог выпасть снег, но Питерс и Стилфорд во дворе трудились до седьмого пота, снова и снова нанося удары топорами: бах, бах . Кусок за куском, щепка за щепкой отделялись от дерева. Сверху оно было коричневым, а потом молочно-белое, волокнистое, и его плоть с большим трудом поддавалась топору. Питерс остановился передохнуть, положив руку на пояс. Перед ним горкой валялись разрозненные части компаньонов: деревянные головы, отделенные от тел руки.

Элси, в самом теплом из своих плащей, вышла к кухонной двери вместе с Сарой и женской прислугой. Как хотелось ей сейчас быть мужчиной. Будь у нее силы на то, чтобы поднять топор, она бы сама сделала это: вдребезги разнесла бы лицо мальчишки-цыгана. Ей вспоминалась циркулярная пила на фабрике и свежая, только что нарезанная спичечная соломка, с грохотом сыплющаяся из-под зубьев в желоб. По телу Элси пробежала дрожь.

– Это настоящее варварство, – причитала Сара. – Ведь это антиквариат! Их приобретали мои предки: Анна Бейнбридж купила их в тысяча шестьсот тридцать пятом году. Неужели нельзя было попытаться хотя бы продать их?

– Кому в голову придет выкладывать деньги за деревянных кукол, от которых жуть берет? – крикнула Мейбл. – Только тому, кто не в себе, мэм.

Сара кусала губы. Она была расстроена, и Элси чувствовала себя неловко. По справедливости, компаньоны принадлежали потомку рода Бейнбриджей – а не чужой, которая совсем недавно стала Бейнбридж, по мужу. Она разрушила наследство Сары. Но что еще можно было сделать? Позволить им сновать по всему дому и выскакивать всюду, как чертики из табакерки, пугая их всех до смерти?

– Лишнее дерево для растопки зимой не повредит, – вставила миссис Холт.

Элси пробрала дрожь.

– Нет. Я не хочу, чтобы их сжигали в доме. Мне кажется, это было бы… неразумно.

– Можно, я тогда раздам доски в деревне, мадам? В Фейфорде?

В воздухе снова мелькнул топор, следом раздался звук падающих досок.

– Возможно, лучше всего просто сжечь их тут же, во дворе.

Миссис Холт не ответила, но до Элси донеслось ее неодобрительное хмыканье.